Меррит прислонилась к дверному косяку и пристально посмотрела на доктора.

"Неделя", — оцепенело подумала она. Большинство людей сочли бы потерю незначительной, учитывая все обстоятельства. Она бы и сама с этим согласилась ещё совсем недавно.

Но теперь Меррит знала, насколько важной может быть неделя. Жизнь может измениться за несколько дней. За час. За одно мгновение. Люди могут заполучить или потерять целый мир.

Сердце может разбиться.

В течение нескольких часов Меррит занимала кресло в углу гостевой комнаты и наблюдала за тем, как Гаррет лечит Кира. Меррит помогала как могла: убирала использованные тряпки и полотенца, выливала тазы с мыльной водой и держала кислородную маску на лице Кира, пока Гаррет время от времени выходила из комнаты.

— Почему бы тебе не пойти к себе и не прилечь? — предложила Гаррет около полуночи. — Обещаю разбудить тебя, если его состояние как-то изменится.

— Я бы предпочла остаться, если не возражаешь. Ты, наверное, считаешь меня очень глупой, раз я продолжаю ухаживать за человеком, которого знаю всего несколько дней.

На губах Гаррет заиграла странная улыбка.

— Когда-нибудь я расскажу тебе о том, как начинались наши отношения с Итаном.

Примерно в два часа ночи раздался стук в дверь гостевой комнаты, и послышался голос брата Меррит.

— Меррит, это я.

Сидя всё в том же кресле, она потёрла воспалённые, усталые глаза.

— Входи.

Дверь приоткрылась, и показалось чумазое лицо Люка.

— Лучше не стоит, — с сожалением проговорил он. — Я весь в грязи, и чувствую себя поджаренным гренком по-уэльски. — Он выглянул из-за двери и посмотрел в сторону постели.

Кир спал на боку, а Гаррет сидела рядом, следя за его состоянием и периодически прикладывая маску с кислородом.

Меррит встала, распрямила ноющую спину и вышла в коридор, чтобы поговорить с Люком. Брат был весь в саже, грязи и явно вымотан, а от его одежды несло дымом.

— Бедняга Удалец, — озабоченно нахмурившись, посочувствовала она. Люк заслужил ласковое семейное прозвище будучи в детстве энергичным малышом, который сметал всё на своём пути и оставлял после себя только разбитые чашки и вазы. — Что я могу для тебя сделать? Ты голоден? Я приготовлю сэндвичи и чай. Ты…

— Сначала расскажи мне, как дела у Макрея.

Она пересказала брату всё, что узнала от Гаррет о состоянии Кира.

— Естественно, мы обеспечим ему наилучший уход, — сказал Люк. — Но ему нельзя здесь оставаться, сестрёнка. Никак нельзя.

— Это не тебе решать, дорогой, — мягко ответила Меррит.

— Я знаю, чёрт возьми. Но ты всё равно не можешь…

— Ты послал сообщение в страховую компанию?

— Да, а потом я отправился в доки. Пожар удалось локализовать. Хранилище для транзитных грузов сгорело дотла, но остальные склады остались целы.

— Слава богу.

Люк кивнул и устало потёр затылок.

— Я увидел рядом с пожарным инспектором Итана Рэнсома и подошёл с ними поговорить.

Меррит удивлённо моргнула. Муж Гаррет, Итан, занимал довольно влиятельную должность в столичной полиции. Несмотря на то, что пожар на складе был серьёзным, расследование таких дел обычно вёл кто-то гораздо ниже чином.

— Они подозревают поджог? — спросила она.

— Да. Похоже на то. Как я уже сказал Рэнсому, каждый сотрудник нашей компании знает правила пожарной безопасности. Каждое утро, прежде чем войти на склад, они проверяют свои карманы, чтобы там случайно не завалялись спички. Оборудование не работало, так что о случайном возгорании речь не идёт. Единственный человек, у которого был доступ в здание — Макрей, и я не могу представить, чтобы он по глупости устроил пожар в квартире. Более того, даже если бы он это сделал, огонь не распространился бы на склад. В квартире и на лестнице, ведущей к ней, огнеупорные кирпичные стены. — Люк сделал паузу. — Рэнсом спросил, можно ли ему заехать сегодня вечером, чтобы проведать жену и заодно задать несколько вопросов. Я ответил, что, мне кажется, ты не будешь возражать.

— Напротив, я буду очень рада его видеть.

— Хорошо, потому что он уже скоро прибудет. — После недолгого молчания Люк с надеждой спросил: — Ты что-то говорила о сэндвичах?

Меррит улыбнулась.

— Я принесу поднос в переднюю гостиную.

Она пошла на кухню, достала различную утварь и продукты из кладовой и поставила на плиту чайник. Большинство дам её положения редко, а то и вообще никогда не заходили на кухню, но у Меррит вошло в привычку готовить себе несложные блюда в выходные дни кухарки. Так было быстрее и удобнее, чем ждать, пока ей принесут еду. А хлопоты на собственной кухне успокаивали. Она сделала сэндвичи с чёрным хлебом, ветчиной и горчицей и добавила на тарелку сваренные вкрутую яйца и солёные огурцы.

Когда Меррит принесла поднос в гостиную, она увидела, что Люк разговаривает с Итаном Рэнсомом.

— Боже мой! — воскликнула она, входя в комнату, — я не слышала, как вы приехали, мистер Рэнсом. Люк, дорогой, возьми, пожалуйста, и поставь на низкий столик… — Она передала тяжёлый поднос брату и повернулась к Итану. — Я так рада вас видеть, — сказала Меррит, протягивая ему обе руки.

Итан Рэнсом крепко сжал её ладони в своих и улыбнулся.

— Миледи. — Он был привлекательным жгучим брюнетом с тёмно-голубыми глазами. Пара шрамов и нос с лёгкой горбинкой из-за давнишнего перелома, придавали его красивому лицу немного грубоватый вид. Он обладал настороженным взглядом человека, который слишком хорошо знаком с самыми опасными улицами и трущобами Лондона. Но, когда Рэнсом находился среди семьи и друзей, он излучал спокойствие и мягкое очарование, что очень нравилось Меррит.

Будучи незаконнорожденным сыном покойного графа Трени, Итан считался самым загадочным членом семьи Рэвенел. О его прошлом было известно крайне мало, и он не спешил развеивать тайну. Однако он дружил с Уэстом Рэвенелом, мужем лучшей подруги Меррит Фиби, которая многое о нём поведала.

— Итан когда-то работал на правительство, — рассказала Фиби. — В разведывательной службе, которую тайно финансировало Министерство внутренних дел. Он имел отношение к шпионажу и иностранной разведке. Лучше не задаваться вопросами по этому поводу. Но Итан был высококвалифицированным агентом.

— Давно вы прибыли? — вернувшись в настоящее, спросила Меррит.

— Только что, — ответил он.

— Если вы пришли за женой, боюсь, мы пока не можем её отпустить, — со слабой улыбкой сказала Меррит. — Она буквально спасла мистеру Макрею жизнь.

— Как он?

— Тяжело ранен. У него сотрясение мозга, и он ничего не помнит о событиях последних нескольких дней.

— Совсем? — Итан нахмурился и о чём-то задумался. — Чёрт, — пробормотал он.

Люк взял с подноса сэндвич и принялся с удовольствием его уплетать.

— Доктор Гибсон сказала, что потеря памяти может быть временной, — проговорил он с набитым ртом.

— Дорогой, почему бы тебе не устроиться на диване? — предложила Меррит, придя в замешательство от ужасных манер брата.

Совсем не раскаиваясь, Люк поднял на неё глаза.

— Сестрёнка, я знаю, ты бы предпочла, чтобы я ел сидя, как цивилизованный человек. Но если бы ты знала, через что сегодня прошли эти брюки, то и близко не подпустила бы их к своей мебели.

Губы Итана дрогнули.

— Я сделала несколько сэндвичей, — сказала Меррит Итану. — Присоединяйтесь, если хотите.

— Спасибо, но сначала я бы хотел увидеть жену.

— Я провожу вас к ней, — быстро проговорила Меррит, уводя его из гостиной.

— Я присмотрю за сэндвичами, — послышался позади невнятный голос Люка.

По пути к лестнице Итан остановил Меррит, тихо проговорив:

— Миледи.

Она повернулась и вопросительно на него посмотрела.

— Прежде чем мы поднимемся наверх, — осторожно начал Итан, — мне нужно задать вам несколько вопросов. Я пытаюсь разгадать головоломку, и ваша помощь пришлась бы очень кстати. Естественно, всё, что вы скажете, останется между нами.