– Может быть, принесем кошку?

Мадс удивленно посмотрел на меня. Джолион снова свернулся калачиком на полу детской и выстраивал в ряд машинки, которые я ему протягивала. Потом я убирала машинки и видела, что Джолион с трудом удерживает слезы, но не кричит, не кусается и не сопротивляется.

– Зачем ему кошка? А если она поцарапает?

– Это неизбежно в общении с кошками, – улыбнулась я. – Джолли, поставь сначала красные.

Магнит с драконом так и лежал на полу рядом с ним; когда я спрашивала, кто принес магнит, Джолион брал Мадса за руку и указывал на меня. Мадс всякий раз смотрел на это так, словно на его глазах совершалось чудо. Одно дело дать руку, когда к тебе протянута рука, и совсем другое – дать ответ на вопрос.

– Джолли, ты очень умный мальчик. Теперь поставь синие сюда, а желтые сюда.

Джолион по-прежнему смотрел в пустоту. Руки двигались быстро-быстро, машины выстраивались в две ровные линии. Он слышал меня, решил выполнять мои просьбы, но не собирался выходить из своего кокона.

– В нашем мире есть такая вещь, как лечение животными, – сказала я. – Кошка может очень помочь мальчику. Можно бы и собаку, конечно, но лучше начать с кошки. Умной, спокойной, у которой уже были котята.

Мадс кивнул.

– Если нужно, то найдем. Знаете, я уже перестал надеяться, честно говоря. Медир Кайлен кого только не приводил. Врачи, психиатры, психологи… никто не смог до него достучаться. То, что вы спрашиваете, а он отвечает – это настоящее чудо.

Когда-то мама говорила, что Бог творит чудеса руками людей. А потом я добавила, что чудеса – это не обязательно мило и красиво. Чудом может быть и грузовик, который заносит на дороге как раз в ту минуту, когда мама переходит ее, спеша ко мне – час назад я сказала ей, что беременна.

Максим потом ставил ее гибель мне в вину. Вот если бы я ей не позвонила, то она не захотела бы пойти к нам в гости, с учетом того, что моя свекровь ее презирала. Медсестра из поликлиники не может быть ровней преподавательнице музыкальной школы.

– Вам нужен кто-то другой, – вздохнула я. – Врач из нашего мира, дефектолог, но не я.

Я хотела вытащить Джолиона из яйца, но сомневалась, что смогу это сделать. Меня никто и никогда не учил этому, и сейчас я шла просто по наитию и воспоминаниям о книге о развитии ребенка, которую когда-то прочла от корки до корки.

– Вас ведь назвали первоклассной учительницей? – поинтересовался Мадс. Я кивнула, вспомнив, как тряслись от гнева подбородки завуча. Как-то она там теперь…

– Это была ирония. Меня презирали на моей работе.

– Это почему же?

– Например, потому, что я читала беллетристику. А учительнице это не положено.

Мадс усмехнулся.

– Бред какой-то. Почему кто-то решает за вас, что вам читать?

– Потому что если ты читаешь любовные романчики, то ты полная дура, – услышала я голос Кайлена. – И тебе не место на хорошей работе.

Я обернулась. Кайлен вышел из-за стеллажа с боевыми роботами и посмотрел на меня так, словно задавался вопросом, как же его угораздило потратить огромные деньги на то, чтобы вытащить из другого мира такую дуру.

– У вас есть социальные сети? – поинтересовалась я. Кайлен кивнул.

– Разумеется. Очень удобно для работы.

– Ну вот если у меня на аватарке ученый, то это еще не делает меня доктором наук, – ответила я. – Не судите о конфете по обертке.

Кайлен вздохнул.

– Медира Юлия, почему вы начинаете пикировку, стоит мне только войти в комнату? – осведомился он. Джолион прикатил еще одну машинку в ряд, и лицо Кайлена наполнилось привычной тоской.

– Наверно, потому, что не люблю манипуляторов, – призналась я. – Может, послушаете, что случилось с Джолли?

Кайлен скривился.

– Джолли? Что за собачья кличка?

Я заметила, что взгляд мальчика скользнул от игрушек в нашу сторону, словно он слышал, что речь идет о нем, и ему сделалось горько.

– У детей бывают ласковые имена, – сказала я. – Вас ведь наверняка звали Кайли? Или Лин?

Над головой дракона проплыло облако искр и рассыпалось возле большого желтого бульдозера с фигуркой местного супергероя за рулем. Кайлен покосился на Мадса и коротко приказал:

– Выйдите отсюда.

Мадс послушно поднялся с ковра и быстрым бесшумным шагом двинулся к выходу. Джолион дернул головой, и я испугалась, что сейчас он заплачет. Не заплакал.

– Так что с Джолионом?

– Он слышит, – ответила я. – Он слышит, отзывается на мои просьбы, понимает, что у него спрашивают. Я сегодня была в музее, купила ему магнит, и он показывает, кто именно купил. Берет руку Мадса и показывает. Различает цвета, сортирует предметы, как его просят.

Кайлен присел на корточки рядом с лежащим мальчиком. Погладил его по плечу с такой осторожностью, словно Джолион был птичкой, готовой взлететь.

– Он мужчина, – произнес Кайлен. – Он будущий глава драконьего дома. Ему нужна серьезность во всем. Никаких кличек, никаких бабских соплей. Моего сына зовут Джолион, помните об этом.

После своего рассказа о том, что мальчик смог сделать сегодня, я ожидала совсем другую реакцию. Как минимум радость, а не этот холод.

– Знаете, медир Кайлен, мне все равно, что происходит с вами, – призналась я. – Мне, честно говоря, плевать на ваши чувства – вы уже большой мальчик и сумеете справиться. Думаю, с министерской зарплатой можно позволить любую терапию. Но мне искренне жаль Джолли – потому что сейчас у меня мог бы быть сын чуть меньше, чем он. И я буду называть его коротким именем, потому что это ему нравится. Я вытащу его из этой скорлупы, но вы…

Я вдруг обнаружила, что задыхаюсь от гнева. Это был его ребенок, не мой – так какого же черта этот драконище сидел в своих латах, не желая открыться собственному сыну?

– Что – я? – глухо спросил Кайлен. Его лицо на мгновение сделалось похожим на смятую маску.

– Помогите ему, – тихо ответила я. – Ему и себе. Вас ведь звали Кайли, а потом что-то случилось, и вы покрылись льдом. И не желаете от него освободиться.

Кайлен протянул руку и дотронулся до моего плеча – почти дотронулся, я ощутила едва уловимое прикосновение пламени.

– Свалились вы на мою голову… – вздохнул он.

– Вы похитили меня, насколько я помню. Я сделаю все, что смогу. Но вы должны помогать мне и Джолли.

Кайлен прикрыл глаза.

– Съездим в одно место, – сказал он. – Это ненадолго.

У Кайлена был темно-красный спортивный автомобиль, и он сел за руль сам, отправив водителя отдыхать. Я устроилась на пассажирском сиденье, пристегнулась и спросила:

– Куда мы едем?

– Я там бываю… пару раз в месяц, – коротко ответил Кайлен, и я, кажется, начала понимать, куда мы отправляемся.

Выделенная для драконов дорога была пуста, и мы пролетели сквозь город за полчаса. Совсем рядом автомобили толпились в пробках, и я так и чувствовала чужие завистливые взгляды.

Кладбище раскинулось на холмах – место было тихим, сухим, и я подумала, что здесь хорошо лежать: в тени деревьев, в запахе цветов, в негромких голосах птиц. Кайлен оставил автомобиль у ворот, и мы пошли вдоль надгробий и склепов. Он не говорил ни слова, и я тоже молчала.

Айви аш ан Тан лежала на одном из холмов: мы подошли к могильной плите, и я подумала, что здесь отличный вид. Деревья, свежесть, тишина… Мне сделалось грустно – я не знала Айви, но это не имело значения.

Боль потери одинакова во всех мирах. Дракон ты или человек – тебе невыносимо терять тех, кого ты любил.

– Вы правы, она звала меня Кайли, – произнес Кайлен, и на мгновение мне показалось, что рядом со мной не человек, а призрак, почти поэтическое выражение печали. – Иногда я просыпаюсь и думаю, что она куда-то вышла. Посмотреть, как там Джолион или попить воды… А потом вспоминаю, что ее больше нет.

Я дотронулась до его руки, и Кайлен сжал мои пальцы. Над нашими руками поплыли искры, и я подумала, что они обожгут.