В общем, пока я жужжала ему над ухом мы успели дойти до машины Виктора, в которой ожидал меня двойной подарочек.

– Привет, девчонки, – полезла обниматься теперь уже с ними.

Малышки в своем репертуаре начали трещать не замолкая ни на секунду, а я поддев отца-молодца локтем, ехидно поинтересовалась:

– У мелких амнистия? – Виктор лишь вопросительно вскинул бровь. – Ну я смотрю в последнее время режим у них полегче стал.

– Интересно, правда, с чего бы это?!

– Ну да, – как ни в чем не бывало ответила, даже не заподозрив никакого подвоха. – Раньше и танцы были, и языки и еще всяких разных сто-пятьсот кружков, а сейчас они же буквально практически все время с нами.

– Тебя это напрягает? – настороженно спросил Виктор.

– Нет, ни капли. Просто спросила, – пожала как бы между прочим плечами и решила перевести тему, чтобы не поцапаться на ровном месте. – Вить, ну не тормози, на газ дави, опоздаем же. Ты, кстати, цветы купил?

– Бабушка, не любит букеты, она говорит, что эти цветочки мёртвые. Мы ей конфетки купили и какую-то бутылку. Наверное там вишнёвый сок, но папа нам не дает его пробовать.

О, догадываюсь я что там за сок такой. Эта бабушка, кажется, наш человек.

– Пап, а можно бабушке купить еще конфет?

– Зачем, Надь?

– Ну ты пока ходил, мы эти все съели. Мы просто попробовали, а они возьми да и кончились.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул мужчина, а я хрюкнула от смеха. Ой, не могу, просто возьми да и кончились!

– Сам виноват, – прошептала ему. – Не надо было оставлять стратегические запасы, зная об угрозе нашествия армии сладкоежек.

– Да молчу я, молчу, – пробурчал Витя недовольно. – Но у кого-то точно слипнется скоро.

– Папуль, да ты не переживай, бабушка говорит, кочергой расковырять можно. В первый раз что ли?

Вот в такой легкой атмосфере мы и ехали до старшей Соколовой, опустошив по пути кондитерский отдел в ближайшем супермаркете, но и магазин игрушек, что стоял по соседству. Ну а что? Витя сам виноват, нечего было меня оставлять с девочками одну. Там же такие милые плюшевые зайки были на витрине, в платьицах, да с бантиками, что я просто не смогла удержаться, ведь у меня пока не выработался иммунитет, как у него. Мне хочется положить целый мир к ногам этих однолицых ангелочков лишь бы они всегда так счастливо улыбались.

Когда мы подъехали к дому этой самой знаменитой "бабушки", мне что-то стало не хорошо. Да и сердце что-то бешено колотилось в груди, норовя вырваться наружу.

– Все будет хорошо, вот увидишь. Ты ей понравишься, обещаю, – сказал Виктор ободряюще, нежно поглаживая мои ледяные пальцы, которые дрожали слишком сильно.

Клянусь, я никогда еще в своей жизни так не волновалась, как сейчас.

– Хотелось бы верить, – еле выдавила из себя, поглядывая на небольшой одноэтажный домик, в котором горел свет.

Ок, вдох выдох. Алла что ты так разнервничалась то? Перед смертью все равно не надышишься, как говорится. Да и смысл саму себя раньше времени накручивать, если еще ничего, по сути, не произошло. Вот сейчас познакомимся, а там уже и видно будет.

Еще раз вдохнула, а затем выдохнула, тем самым стараясь успокоится самостоятельно, правда такая практика помогала плохо, но делать нечего, пришлось открыть пассажирскую дверь и выйти на улицу. Да что со мной такое то? Я же никогда раньше не пасовала, а тут… Да просто еще все так зыбко и если Соколова старшая скажет: “Фи”, в мою сторону, то возможно, даже вся эта зыбкость испариться и не останется у меня никого по-настоящему важного.

На крыльце показалась не высокая, улыбчивая женщина. Стройная, ухоженная, стильная. От нее невозможно было оторвать взгляд. Вот никогда бы не подумала, что бабушки могут быть такими. Хотя, если взять в расчет даже мою маму, только она пока еще не бабушка, то вполне могут.

– Приехали, – до моих ушей донесся радостный голос женщины. – Наконец-то, я уже заждалась. Сынок, ты же знаешь, что я не люблю, когда вы опаздываете на ужин. Уже все остыло, – покачала осуждающе головой. – Чтобы ты знал, от работы кони дохнут.

– И тебе привет, мама, – Витя подошел и приобнял женщину, поцеловав ее в щеку. А затем был нагло подвинут двумя маленькими козявками, которые подлетели обниматься с криком: "Бабуля!".

– Привет-привет, от старых штиблет. Как добрались то хоть?

– Хорошо, бабуль. Смотри, кого мы тебе привезли, – и эти две наглые девицы подтолкнули меня в спину, чтобы уже их бабушка увидела по их мнению важного гостя.

Кажется, я никогда в жизни так не волновалась, как сейчас и наверное, вообще забыла, как дышать.

– Отомри, сокровище наше. Я не кусаюсь, – добродушно усмехнулась старшая Соколова.

Ага, легко сказать, а не сделать, но после такого своеобразного приветствия стало намного легче что ли.

– Здравствуйте, я Алла, – проблеяла, словно овца, дыша через раз.

– Знаю-знаю, очень рада тебя увидеть вживую. Девочки мне все уши про тебя прожужжали: “Алла то, наша Алла се”. А я Мария, но ты можешь звать меня "мамой", – на последнем сказанном слове, Витя поперхнулся воздухом, от такого заявления. Впрочем, я тоже такого не ожидала. – В общем, проходите давайте в дом. Чего на пороге то стоять?!

– Мам, это тебе, – Виктор протянул женщине увесистый пакет с кондитерскими изделиями.

– Ох, Витюша, ну ты опять?! Сколько раз можно говорить, что я слежу за фигурой?! – любя пожурила женщина сына.

– Говоришь то ты это каждый раз, но также и каждый раз ничего и не остается.

– Попробуй тут устоять, когда тебе буквально пичкают все это в рот. Ну все, марш в дом.

Тут уж никто задерживаться и тем более спорить с ней не стал. Девчонки первыми проскочили в дом, затем вошел Виктор, а меня его мама немного придержала на крыльце и быстро шепнула на ушко:

– Спасибо тебе, моя девочка, – я недоуменно подняла на нее глаза. – Ты просто не представляешь сколько много сделала для нашей семьи, – я до сих пор непонимающе смотрела на нее.

– Но я ничего не сделала.

– Еще как сделала. Я уже много лет не видела собственного сына таким живым и счастливым. Да и девчонки буквально расцветают на глазах, все же им очень-очень не хватало женского внимания и ласки.

Смутилась от неожиданной похвалы, опуская глаза в пол, ведь по сути я ничего такого и не делала, все произошло само собой. Я прямо таки чувствую, как начинают гореть мои щеки и уши. Я правда не понимаю, что именно я сделала, чтобы так нахваливать меня. Но было приятно то, что женщина не была враждебно настроена против меня, а наоборот, ее глаза горели, когда та смотрела на меня.

Больше она ничего не сказала и лишь жестом пригласила в свой дом. Стоило сделать лишь шаг внутрь, как сногсшибательные ароматы достигли моего носа, желудок сразу сжался в болезненном спазме, напоминая о том, что за сегодняшний день я успела только позавтракать.

Но Соколовой старшей, даже намекать ни на что не надо было. Начальственным тоном она сначала всей гурьбой отправила нас мыть руки, а потом уж пригласила за стол, откуда, скорее всего, лично я выкачусь, потому что он был настолько обильно заставлен различными блюдами, будто бы новый год собрались отмечать, а не просто ужинать.

– Мам, ну куда ты столько наготовила опять?

– Как это куда?! – она удивленно махнула поварешкой, наливая тазик супа конкретно Виктору. – Держи, дорогой, твой любимый, – я не сдержалась и по-девчачьи хихикнула у него под боком, малышня меня в этом дружно поддержала.

– Чего хохочете, галчата? Пока не поедите как следует, из-за стола не выпущу и сладкого не дам. Сами знаете, у меня не забалуешь.

– Ну ба-а-абуль, я не хочу.

– И я не хочу суп. Бе.

– Я вам сейчас как дам "бе", тоже мне нехочухи нашлись. Ложки в зубы и вперед, – да уж, с такой бабушкой не забалуешь. Но на это было так мило со стороны смотреть, не могу. И Виктор же тоже взял ложку и принялся активно ей махать. – Я для кого старалась, не пойму?