Скрывшись из виду, она добралась до ограды, спешилась, привязала кобылу к дереву, а сама нашла палку и принялась чертить руны на снегу. Сначала у нее получалось довольно криво, и нужные линии пересекались не так, как хотелось бы, но постепенно она все увереннее рисовала знаки и наконец добилась, чтобы символы стали максимально похожи на те, что красовались в подземелье.

«Теперь стоит попробовать наполнить хотя бы один из них маной, – в предвкушении великих свершений решила Беатрис. – Только нужно выбрать самый безобидный из всех».

Бетти обошла всю утоптанную ею площадку и остановилась перед руной плодородия.

– Эта сгодится, – пробормотала она, вытянула руку вперед, распахнула внутренний резервуар и обрушила на рисунок поток своей маны.

Но вокруг ровным счетом ничего не изменилось. Беатрис шмыгнула носом и размазала выступившие на глаза слезы разочарования.

«Ну почему? – недоумевала она. – Я ведь правильно изобразила символ! Отчего он не сработал? Атли не стал бы столько экспериментировать, если бы руны совсем ничего не могли сделать».

И тут ей в голову пришлась мысль о том, что она понятия не имеет, как происходит активация рун. Магии будущих дайн не учили, и Бетти при всем желании не знала, как отследить поток своей силы и его действие.

Она с досадой отпихнула ногой палку, служившую ей подобием писчей палочки, затоптала символы, взгромоздилась в седло и поехала к дому.

«Нужно будет почитать трактат для дайн, – без особой надежды на успех подумала она. – Может, там написано, как нужно правильно делать, чтобы все получилось».

Отдав Снежинку Мэту, Беатрис вернулась в особняк. Пруденс встретила ее в холле.

– Почему вы уехали от Мэта на другой конец парка? – тут же принялась она отчитывать госпожу.

Но Бетти так глубоко задумалась, что лишь отмахнулась от нее, как от надоевшего комара, не дающего спокойно спать ночью.

– Не сейчас, – обронила она, не удостоив Пруденс даже мимолетного взгляда, и направилась прямиком в свою комнату искать спрятанную под матрасом книгу из лаборатории Атли.

Пособие оказалось на удивление просто и лаконично написано, только к дайнам оно имело опосредованное отношение, поскольку составлялось для магов. Автор подробно объяснял, как нужно напитывать заклинания маной, как работать с переданной энергией, как рассчитать количество силы, необходимое для заклятий разной степени сложности и многое другое. Беатрис открыла для себя понятие «магическое зрение» и даже попробовала перестроиться на него, но с первого раза у нее ничего не вышло, сколько она ни пыталась рассеивать взгляд. Зато, как только она начала прилагать усилия и тренироваться, дело пошло на лад, и скоро ей удалось различить сверкающие золотистые нити, густо оплетающие стены, пол и потолок спальни.

«Ничего себе! – поразилась она, впервые увидев магические потоки. – До чего же красиво! Даже не верится, что все это призвано оказывать какое-то определенное действие. Только вот зачем здесь столько всего накручено? Или так во всем доме?»

Беатрис бродила по особняку и с задумчивым видом рассматривала убранство комнат и коридоров. Со стороны казалось, что она впервые все это видит и пребывает в некотором недоумении, но на самом деле Бетти поражалась тому, как много наложено заклинаний, словно плотная паутина укутывала все вокруг. И более всего поражало то, что именно ее комнату, покои Атли и еще северную башню укрывала самая непроницаемая сеть магических тяжей.

«Защитил все главные ценности», − посмеивалась про себя Беатрис, изучая сложнейшие плетения и даже не подозревая об их истинном действии.

Она вычитала в книге, что магические потоки выглядят словно серебристые нити, и никак не могла понять, почему же они кажутся ей золотистыми струйками. Так и не найдя логичного объяснения этому феномену, Бетти решила, что это связано с различными магическими составляющими у мужчин и женщин, а пособие писал мэтр, вот и рассказал, как сам понимает.

Бетти раздобыла в кабинете мел и решила практиковаться в написании рун на полу своей ванной комнаты.

«Атли ведь мелом чертил символы в подземелье, − рассуждала она, − значит, это вполне себе подходящий способ. Да и Пруденс ничего не узнает, я легко смогу тряпкой стереть все следы своих опытов. А если она заявится в спальню, то я сделаю вид, что умываюсь, и ничего эта ведьма не разнюхает!»

Радуясь пришедшей на ум идее, Беатрис с еще большим рвением взялась за дело. Она уже ловко выводила руны на каменном полу и надеялась перейти к следующему этапу – наполнению символов маной. Пособие помогло ей четче понять, как нужно действовать, а магическое зрение гарантировало полный контроль над ситуацией.

Она снова начертила руну плодородия, положила рядом с ней раздобытое в кладовой семечко гречихи и направила свою ману в центр знака. Энергия выплеснулась наружу, но к недоумению Бетти рассеялась в пространстве, так и не наполнив символ.

− Да что же не так?! – в сердцах крикнула она, стискивая кулачки. – Почему не работает?!

И тут ее осенило.

− Проклятие! Я же совсем забыла, что древние колдуньи использовали перевернутые руны! Вот я бестолковая!

Беатрис рассмеялась над своей рассеянностью и уже хотела снова попробовать, как поняла, что не знает, каким образом нужно писать перевернутые руны. Справа налево? Или сверху вниз? Как узнать такую немаловажную деталь? Линии ведь можно переписать как душе угодно. Она в отчаянии уставилась на листок с рунами и их значением.

«Что же делать? – переживала она, не зная, что предпринять. – Я так близка к цели, но никак ничего не выходит. Точно злой рок какой-то. Придется опять идти в подземелье и пересматривать записи Атли».

Памятуя о ловушке, Бетти снова вооружилась влажным полотенцем, сунула флакон с противоядием в карман и открыла тайный ход. Полумрак, скрывавшийся за книжным шкафом, показался ей еще более зловещим, чем в предыдущий раз, звук ее шагов гулко раздавался в каменном мешке, окружавшем сокрытую от посторонних глаз чугунную лестницу, руки подрагивали. Ей совсем не хотелось еще раз испытать на себе действие зловонного газа, и она, прикрыв лицо полотенцем, решила осмотреть стены у последней ступеньки магическим зрением.

«Атли, скорее всего, знает, как отключить механизм, чтобы ловушка не срабатывала, – предположила она. – Иначе ему пришлось бы постоянно пить противоядие, а это неудобно. Может, и я смогу найти, как ее обезвредить?»

Она внимательно осмотрела каждый сантиметр кладки и поняла, что всего три камня окутаны золотистыми нитями плотнее своих соседей. При нажатии на один – стена отъезжала в сторону, при нажатии на другой – возвращалась на место, а вот третий находился почти под потолком.

«Наверное, это он и есть», – догадалась Бетти и сходила в лабораторию за ложкой с длинной ручкой, намереваясь с ее помощью достать до особого третьего камня и нажать на него.

Встав на носочки, она потянулась вверх и чудом надавила ложкой на камень. Он послушно ушел внутрь, и в стене раздался тихий щелчок. Беатрис перевела дыхание, с опаской нажала на правый камень, кладка сдвинулась и обнажила темное нутро подземелья.

– Хвала всевидящей Идане! – с непередаваемым облегчением воскликнула она, не почувствовав запаха смертоносного газа.

Бетти не стала тратить время зря, сразу прошла к столу и углубилась в изучение содержимого ящиков. Свитки на столе, как она помнила еще с прошлого своего посещения, хранили информацию исключительно о тех экспериментах, что проводил Атли, а ему перевернутые руны были без надобности.

Просматривая одну стопку бумаг за другой, она с отчаянием думала, что, возможно, Атли и не знал о том, как писать другой вариант символов, ведь для его изысканий эти сведения не могли пригодиться. Но ей посчастливилось – она наткнулась на вырванную из неизвестной книги полуистлевшую страницу, где с одной стороны был нарисован таинственный треугольник и что-то написано на непонятном языке, а с другой – изображены уже знакомые ей руны, только в зеркальном отражении.