Его движения, походка, жесты, голос, были настолько притягательными, что я просто не могла отвести взгляд ни на секунду. Смысл его слов терялся, и я безуспешно пыталась сконцентрироваться, не в силах перестать любоваться им, словно музейным экспонатом.

Жанка слегка дёрнула меня за рукав, и притянула к себе, заставляя оторвать взгляд от нового препода, отчего я испытала лёгкое раздражение.

– Тебя где носило то? Ты ж вроде вперёд меня ушла? – снова очень тихо спросила она на ухо.

– Да Симакова, представляешь, сказала, будто декан меня к себе вызывает, – возмущённо, но так же тихо, зашептала я в ответ. – Я перепугалась, побежала к нему, а оказалось, что меня никто не вызывал!

– Вот больная! – возмутилась в ответ подруга.

– И не говори, – с досадой отозвалась я. – Что за дурацкие шутки? Я пока бегала, так околела, ведь торопилась, и даже пальто не взяла!

Казалось, мы шептались очень тихо, но все же, это не осталось незамеченным.

– Кто сможет решить задачу? – лёгкое изменение интонации в голосе нового преподавателя заставило меня поднять голову и взглянуть на него, к своему ужасу обнаружив, что в эту минуту он смотрит прямо на меня. – Может, Вы? – предложил он, слегка приподняв брови.

– Я могу! – я резко обернулась на Кристину Симакову, сияющую приторной улыбкой.

– В другой раз, – возразил он безапелляционным тоном, даже не посмотрев в её сторону.

Сглотнув подступивший к горлу ком, я поднялась из-за парты. Не то что бы я боялась не справиться с задачей, или публично выступать у доски, но под пристальным взглядом этого мужчины, которому явно не понравились наши перешептывания с подружкой во время его лекции, я терялась и испытывала жуткое волнение.

Прошла мимо него, остановилась у доски, взяла мел.

– Пишите условия задачи, – велел он, и приступил к диктовке. – Аккумуляторная батарея, внутреннее сопротивление которой ноль целых двадцать пять сотых Ом, присоединена для зарядки последовательно с сопротивлением двадцать один Ом…

Я аккуратно записывала условия, предварительно расчертив место под задачу на два столбца. Пока он диктовал, зачем-то тоже подошёл к доске и встал возле меня, наблюдая за моими действиями. Мои руки предательски задрожали, и, к своему стыду, я случайно выронила мел.

Он прервался и терпеливо ждал, пока я его подниму. Я присела, не без труда отыскав на полу этот маленький белый кусочек, и зачем-то подняла глаза на преподавателя, тут же сильно пожалев об этом. Встретившись с его пристальным взглядом, я разволновалась ещё сильнее, спешно поднимаясь на ноги, и отворачиваясь к доске. Мое лицо горело. Наверняка я вся стала красной, как сеньор помидор, и этот факт ещё больше вызывал во мне смятение и досаду.

– Определить электродвижущую силу батареи, – закончил он диктовку и замолчал.

– При заряде аккумулятора, его положительный полюс соединяется с положительным, а отрицательный с отрицательным… – начала я, чтобы не молчать, но мой голос отвратительно дрожал.

Я знала нужную формулу, точно знала, но сейчас она как назло просто вылетела из моей головы. И чего я так разволновалась?

– Продолжайте, – спокойным голосом поторопил меня мужчина.

Я тупо молчала, теребя мел подрагивающими руками, язык будто прилип к небу. Он подошёл ещё ближе, и мне пришлось поднять на него глаза. Его взгляд неотрывно следил за моими дрожащими руками. Я смутилась ещё больше, быстро убрав их за спину.

– Найдите напряжение, – подсказал он, и, наконец, отошёл от меня.

Я смогла вздохнуть с облегчением и вспомнить все необходимые формулы. С горем пополам задача была решена.

– Хорошо, садитесь, – холодно произнёс он, и продолжил свой урок.

Я вернулась на своё место, и Жанка тут же поддела меня:

– Что, стушевалась перед красавчиком? Я уж думала, ты там так и не разродишься!

– Да отстань ты! – отмахнулась я от неё, все ещё пребывая в нервном напряжении.

Изо всех сил старалась отвлечься на конспект, но противное чувство досады от своего нелепого поведения никак не давало мне успокоиться. Было стыдно за свой конфуз, и ещё более стыдно от того, что не получалось смириться с этим.

– Перерыв пять минут, потом продолжим, – отпустил он нас, впервые за все время присев за преподавательский стол.

Я тут же поднялась и пулей вылетела из аудитории, направляясь в женский туалет. Добравшись до места, умылась прохладной водой. К счастью, косметику с утра не накладывала, и можно было не беспокоиться, что испорчу макияж.

Неожиданно сзади, как ураган, налетела Жанка, запрыгнув на меня с объятиями.

– Ух, как жарко, да?! – смеялась она. – Аж умыться захотелось!

– Жанка, отстань, а? По-хорошему тебя прошу, – нахмурилась я, высвобождаясь из ее рук.

– Ладно, ладно, – примирительно подняла она руки. – Пойдём уже обратно.

– Я не пойду, – выпалила я.

– Ты чего? – удивилась подруга. – Он же видел тебя уже, он точно заметит, что ты не пришла!

– Ну и пусть! Скажи ему если что, что я заболела! Будь другом, еще захвати мою сумку потом! – жалобно попросила я ее.

– Ну ладно, – усмехнулась Жанка. – Но я честно не понимаю, нафиг тебе этот гемор потом.

Остаток дня прошёл как в тумане. Мы с Жанкой вернулись в общагу уже под вечер, уставшие и голодные.

– Ну что, Раиска, перекусим? – весело подначила она меня.

– Я же просила тебя не называть меня так, – недовольно отозвалась я, переодеваясь в домашнюю тёплую пижаму.

– Ладно, не буду, если только ты по-бырому сварганишь нам чего-нибудь поесть! – снисходительно заявила она.

– Макароны с сыром? – предложила я, собирая волосы в пучок и закрепляя их резинкой.

– Было бы супер! – растянула губы в широкой улыбке подруга.

– Только ты идёшь со мной на кухню, – поставила условие я, там всегда терлось много народу, и в одиночестве среди малознакомых людей, я чувствовала себя дискомфортно.

– Да не вопрос, – отозвалась подруга.

Я взяла из шкафчика початую пачку спагетти, достала из холодильника кусочек сыра, сунула Жанке небольшую алюминиевую кастрюлю вместе с бутылкой растительного масла, и мы отправились на кухню.

Она все молчала, загадочно поглядывая на меня, стоя у окна и опираясь на подоконник, пока я мешала кипящие в кастрюльке спагетти. А я ждала, точно зная, что Жанка не удержится, чтобы не завести разговор о новом преподе. И, конечно, дождалась.

– Я смотрю, не на шутку тебя пленил наш Владимир Александрович? – ухмыльнулась она.

– Я ждала этого вопроса, – хоть я и не знала ещё его имени, сразу поняла, о ком речь, чувствуя, как вспыхнули щеки. – Что, было сильно заметно?

– Ещё как! – воскликнула Жанка. – Ты бы себя видела!

Настроение упало ниже плинтуса. Надо же было так опозориться перед всей группой.

– Да ладно, ты чего так поникла, подруга? – подбодрила она, видя мое состояние. – Ничего плохого ведь не случилось?

– Да сама не знаю, что на меня нашло, – оправдывалась больше сама перед собой, чем перед ней. – Никогда раньше так не смущалась я перед парнями…

– Так, то перед парнями! – многозначительно заметила подруга. – А это – мужчина, причём шикарный мужчина. Ты часы у него на руке видела?

– Нет, а что? – не поняла я, к чему она клонит.

– Такие часы простому преподавателю точно не по карману, – пояснила Жанка.

– И что это значит? – вновь не поняла я ее намёков.

– Откуда мне знать? – пожала она плечами. – Лишь то, что он точно непростой преподаватель!

Спагетти были доварены и съедены, после чего мы с Жанкой засели за уроки. Прозанимались допоздна, и я жутко устала. Но быстро уснуть все равно не получилось. В голову то и дело влезал образ Владимира Александровича, его приятный голос и внимательный взгляд. А ещё не давала покоя мысль о том, что в завтрашнем расписании так же присутствует физика.

Несмотря на плохой ночной сон, новый день принёс мне бодрость и приподнятое настроение. Все произошедшее вчера теперь казалось чем-то забавным, и вовсе не достойным моих переживаний. А вчерашние мысли о том, чтобы прогулять пару по физике сегодня, были просто смешны.