После одной из тренировок она подловила момент, когда кроме нее и Аюны в раздевалке никого не осталось, и как бы между делом заметила, что немного знает Лешу Бурулева.

– Буруля, что ли? – Аюна хитро заулыбалась. – Сговорились, что ли? Он тоже недавно про тебя интересовался.

Фая с нетерпением ждала подробностей, но стеснялась их выспрашивать, а Аюна как ни в чем не бывало сосредоточенно протирала коньки. Заметив ее несчастный взгляд, усмехнулась и без обиняков спросила:

– Бегаешь за ним, что ли?

Фая лихорадочно соображала, что ответить: если скажет «нет», то скорее всего покраснеет, чем сразу же выдаст свое вранье, однако признаться смелости не находила, поэтому просто молчала, и чем дольше она молчала, тем яснее обеим становился ответ.

– Да ты расслабься! – добродушно махнула рукой Аюна. – Ну влюбилась. Чего особенного-то? Леха правда классный.

– И тебе он тоже нравится?

– Мне? Нет, конешн… Я с Баиром дружу.

– У него есть подруга? – задала самый волнующий вопрос Фая, уловив, что с Аюной можно говорить начистоту, без намеков и подводящих фраз.

– Сейчас нет. Встречался с Туяной Дондоковой, но они расстались. Крыса кривоногая.

Аюна, не пояснив, почему крыса, и не рассказав, что именно Алеша спрашивал о Фае, продолжила укладывать вещи в сумку.

– Хочешь, зайду за тобой в субботу? – спросила она уже у двери. – Вместе в Костюмерку пойдем. Там и пообщаетесь.

Костюмерка оказалась значительно большего размера, чем Фая себе представляла. Вдоль стен были расставлены длинные скамейки, по бокам огромные колонки. В правом углу напротив входа – исписанная ручкой парта, занятая двухкассетником с усилителем, старый диван для курток и кресло для диджея. Вместо люстры диско-шар, бродящий сиреневыми лучами в завесе сигаретного дыма. Собралось человек сорок-пятьдесят, возможно, больше. Фае казалось, что все они друг друга знали, и в то же время никакого особенного внимания на нее, как на новенькую, никто не обращал. Поначалу она смущалась, не понимая, как себя вести, что делать и о чем говорить, но вскоре смекнула, что робостью здесь никого не очаруешь и, чтобы стать своей, нужно быть смелее. Не отказываясь от пива и сигарет, вызывать к себе интерес, поддерживать разговоры и вливаться в компанию получалось легче. Чего ей не доставало, так это знания звучавших здесь песен: Фая имела весьма смутные представления о Курте Кобейне и Викторе Цое, а в Костюмерке рокеры пользовались почетом. Тем не менее это была ее первая в жизни «взрослая тусовка», и эйфория от мысли, что она теперь тоже взрослая девушка, отдавала приятным обжигающим холодком в желудке.

Алеша тоже был здесь, но заговорил с Фаей не сразу. Лишь поглядывал на нее время от времени и не отводил взгляд, если она когда-нибудь осмеливалась посмотреть ему в глаза. В такие моменты все внутри нее сжималось от волнения, но самообладание не подводило и никто не мог догадываться о ее переживаниях. Только Алеша каким-то образом все понимал. Ближе к полночи, когда гора курток на диване в углу стала уменьшаться, он подошел к Фае, приобнял ее и с той же манящей, властной интонацией, что и тогда в гардеробной, прошептал на ухо: «Я тебя провожу, не уходи». Она снова почувствовала, как закоченели от мурашек скулы и мочки ушей, но на этот раз не нагрубила от неожиданности, а загадочно улыбнулась и легким кокетливым движением коснулась указательным пальцем кончика его носа.

По дороге Алеша некрепко сжимал Фаину руку в своей. Она очень нервничала, думая, что ему, должно быть, неприятно чувствовать в своей мягкой теплой ладони ее холодные пальцы.

– Замерзла? – заботливо спросил он.

– Нет, не переживай. У меня часто такие руки, даже если мне совсем тепло. Давление низкое.

– Говорят, у кого холодные руки, у того горячее сердце, – произнес Алеша. Прозвучало немного киношно, но Фае так нравилась его хриплая картавая «р», что она не придала этому значения.

– Понравилось тебе в Костюмерке, принцесса?

– Да, конечно! Очень хотелось бы еще раз к вам прийти.

– Почему только раз? Если хочешь, каждые выходные буду брать тебя с собой.

Они многозначительно помолчали.

– И музыка тоже понравилась? – уточнил Алеша.

– Ну да, и музыка тоже… Что за ехидная улыбка? – Фая напряглась, почувствовав подвох.

Парень прыснул от смеха.

– Ладно тебе, я же видел, что ты и в словах, и в мелодиях путалась. Косила только под рок-фанатку.

– Да, я такое раньше не слушала… Из рока у меня ничего нет.

– Что понравится, скажи. Дам переписать.

Больше всего Фая терялась в ситуациях, когда выяснялось, что она знала меньше собеседника и не могла поддержать разговор. Поэтому тут же пообещала себе, что скоро выучит все рок-хиты последних лет наизусть, и поменяла тему:

– Почему вам разрешают проводить там дискотеки? Даже пить и курить?

– Потому что я хорошо знаю тренера. Грамотный парень.

На вечеринке у Фаи сложилось впечатление, что многие ребята именно Алешу считают главным, и сейчас, когда он держал ее за руку, ей было чертовски приятно получить подтверждение своим догадкам и захотелось услышать об этом еще раз:

– Значит, именно благодаря тебе у всех есть Костюмерка?

– Ну да. Еще Настя-Бандитка и Батоха в теме. Видела их?

– Да, Аюна меня с ними познакомила.

– Аюна молодец, наша девочка. А с Настюхой и Батохой аккуратнее будь. Они ребята серьезные, с ними не все шутки прокатят. Многих пацанов в кварталах знают. И положенцев тоже.

– Каких еще положенцев? – удивилась Фая.

– Ты не знаешь, кто такие положенцы? Малышка. Я тебе в другой раз объясню. Расскажи лучше о себе.

Алеша потянул ее за руку, крепко обнял, обхватив со спины вокруг талии, положил подбородок ей на плечо, и так, прижавшись друг к другу, они продолжили путь. Его умелые ненавязчивые движения и ловкость, с которой он подстраивался под ее шаги, ненадолго озадачили Фаю (с кем парень научился так обниматься?), но она предпочла об этом не думать и решить более срочный вопрос: целоваться с ним сегодня или нет.

«Все происходит слишком быстро. По всем правилам неправильно позволять себя целовать на первом же свидания. Только разве оно первое? Как же тот разговор в школе, после которого Алеша при каждой встрече смотрел на меня, как на свою девушку? Он ведь так и сказал сегодня: «Будем каждые выходные вместе ходить в Костюмерку». Получается, он уже считает нас парой, а если мы – пара, то глупо не целоваться. Сегодня начать или после третьего официального свидания, какая разница?»

Они подошли к ее дому. Пятиэтажка спала, ни в одном окне свет не горел. Лампочки в подъездах и уличных фонарях давно выкрутили или разбили, двор освещала только луна. Привет хулиганам и коммунальным службам, место первого поцелуя все равно навсегда запомнится самым романтичным на планете!

Фая медленно, стараясь не издать ни малейшего звука, повернула ключ в замке, затем аккуратно, удерживая пальцем собачку, закрыла дверь и на цыпочках пошла к свою комнату.

– Доча, это ты? – громко прошептала из спальни Вера Лукьяновна.

– Да, баб Вер, все в порядке. Меня проводили. Спи. Спокойной ночи!

Ни в коем случае нельзя, чтобы бабушка или, боже упаси, дед подошли сейчас к Фае близко: это у нее в животе и на губах словно распустились ромашки, а волосы и одежда на квадратный метр шибали в нос дешевыми сигаретами.

– Какая у тебя любимая группа? – на следующей тренировке спросила Фая у Аюны.

– Я – фанатка «Агаты Кристи», – гордо заявила та. – У «Арии» несколько вещей просто обожаю. «Нирвана», «Металлика», конечно. Кинчев…

– А что Алеша слушает?

– Буруль много музыки знает. Он же на гитаре играет.

Аюна задумалась.

– Вообще, он у тебя поспокойнее темы предпочитает, философские. «ДДТ», «Чижей», «Сплинов» каких-нибудь. «Калинов мост». «Наутилусы». Ну и классика: Цой, «Машина времени», «Аквариум» – по ним все фанатеют.