Дорога все не кончалась, утекая полосой вперёд. Ни одного дома и ни одной заправки! Сафронов лежал рядом, бледный, но все равно грозный.

Я не видела его таким раньше. Когда я выдала нас своим глупым вскриком, он превратился в собранную машину для убийства. Ведь он стрелял в ответ в этих людей… Значит, скорее всего, убил кого-то.

А у меня дома? Пальцы стали ледяными. Получается, он пристрелил и весь обслуживающий персонал ради меня. Всех тех мужчин, женщин… С меня медленно, но верно спадали розовые шоры.

Как можно быть такой наивной, Ева? Вокруг тебя творится столько всего, а ты, дурочка, делаешь вид, что все по-прежнему хорошо. Что все вокруг наимилейшие создания и хотят тебе только добра!

Да только почему-то при мысли о том, что Игорь убил всех этих людей, в горле вставал ком разочарования. Страха по-прежнему не чувствовалось, ведь у него был миллион возможностей причинить мне вред.

Но я – это я, а вот другие люди для него, судя по всему, не имеют такого значения. Когда он защищал нас, превращался в человека, способного на все ради блага своих близких.

А теперь он валялся рядом без сознания, а я собиралась сделать все от меня зависящее, чтобы его спасти. А потом, если он соизволит, получить ответы на свои вопросы.

Наконец перед глазами вдали замелькали дома. Коттеджный посёлок у самого моря. Недостроенный. Мне бы найти хоть какую-то помощь! Направила автомобиль туда.

Я боялась ехать слишком быстро, то и дело сбрасывая скорость, но все равно добралась до места. Хорошо ещё, не свалилась с очередным приступом паники.

Не до неё сейчас… Припарковалась возле крайнего дома. Все выглядело безлюдным. Я уже собиралась сдать назад, чтобы отправиться дальше, как…

– Останемся здесь. Заедь поглубже, к домам у самого моря…

Резко обернулась, с облегчением увидев, как он изучает меня своими голубыми глазами. Что внутри родилось именно облегчение, до разума дошло не сразу.

К черту все мысли. Подумаю об этом позже. Кивнула и подрулила к другому домику. Один из них выглядел более-менее обжитым. Таким спокойным и милым. С занавесками и прочей атрибутикой.

– Поможешь мне?

Он оперся на здоровую руку и поморщился. Я снова кивнула и выпорхнула из машины. Подбежала к нему с другой стороны и действительно помогла выйти.

Раненая рука кулем висела справа. Немного дикое зрелище. Вздрогнула и обхватила себя руками, когда он привалился к стене. Сафронов грустно усмехнулся, глядя своими яркими глазами.

– Я думал, бросишь меня. Ты же так хотела к папочке.

Покраснела. Хотелось сжаться от стыда. Как маленький ребёнок, забраться в домик и спрятаться. Но я лишь промолвила:

– Я не смогла…

– Когда-нибудь тебя убьёт твоё милосердие, Ева. Ты слишком добрая, даже когда это грозит тебе неприятностями.

Поджала губы. Несколько часов назад я скрепя сердце обработала ему раны. Смешно, но в кои-то веки пригодился мой волонтерский опыт в ветлечебницах.

Я не боялась крови и даже могла выполнять простейшие манипуляции. Игорь командовал, а я делала все, что он скажет. Вместе у нас получалось недурно.

Страшно стало, лишь когда дело дошло до иглы. Зашивать человека наживую было варварством, но Сафронов настоял. Да ещё не проронил ни звука. Не знаю, как я справилась с этим… Не знаю, как он справился.

Игорю было гораздо хуже. Эта мысль и не позволяла отвлечься. Зато, как только ему стало лучше, он сделался на удивление разговорчивым. Хотя, возможно, этому поспособствовало то обстоятельство, что он притупил боль чём-то из странной бутылки.

– Если бы не мое милосердие, ты бы сейчас кровью истекал на обочине. Мне оно хотя бы известно, а тебе, похоже, не очень…

Встала и пошла к небольшой уютной кухне. Сафронов ловко взломал тот самый, казавшийся обжитым коттедж. Теперь мы удобно устроились в объединённой гостиной, а я убирала окровавленные бинты.

Мужчина нахмурился, а потом выдал:

– Кажется, я слишком хорошо с тобой обращаюсь. Надо было по всем законам жанра не сдерживаться и распластать тебя на той кровати. А я, как последний идиот, все смотрел да смотрел…

После этих слов сжала губку для посуды. Тут даже продукты нашлись, и я на скорую руку приготовила нам лёгкий перекус. Но теперь хотелось запустить тарелкой в него.

– Я не обо мне говорю! А о тех людях, которых ты убил!

– Прошу прощения, наш ангел во плоти, если бы я не пристрелил парочку боевиков Иванютина, то уже с вероятностью десять к одному кормил бы червей. А твоим восхитительным телом наслаждались бы его парни.

Передернула плечами. Он говорил так просто, словно это в порядке вещей. Словно по улицам то и дело ходят разбойники и требуют его и мою головы.

– Я имела в виду тех людей, что ты убил, чтобы выкрасть меня. То, что случилось сегодня с утра… Там я знаю, что из-за меня у тебя не было вариантов.

Мой голос дрогнул, и я отвернулась от него, принявшись тереть и без того чистую тарелку. Он прав. Прав во всем. И теперь из-за моей тупости мертвы люди.

У них наверняка есть семьи, близкие. Возможно, даже маленькие дети, которые ждут отцов из командировки… Сжала пальцами края раковины, вцепившись в неё, словно в спасательный плот.

Что же я наделала… Не Игорь монстр, а я. Он хотя бы не приотворялся человеком, который занимается благотворительностью. Заботится о людях.

Внезапно позади я почувствовала лёгкие объятия. За своими мыслями совершенно не заметила, как он приблизился и прижался ко мне, целуя в макушку.

– Тебе надо лежать.

– А тебе не создавать ни из себя, ни из меня чудовищ. Каждый делает свой выбор сам. Эти люди сегодня выбрали роль наёмников, а я выбрал роль… В общем, тоже святого из себя не строю. А ты нечто иное. Ты и правда словно ангел.

Глаза заволокло слезами. Если бы он знал, как я запуталась. Кто я вообще такая? Кажется, моя жизнь была чем-то сказочным, мифическим. И вдруг с меня сдёрнули розовые шоры, окуная в самое дерьмо.

– Ева, я бы никогда не сунулся к бомжам, как ты полгода назад. Между прочим, трое из них сейчас действительно пробуют нормально жить. И, судя по всему, в прошлогодний поход к волонтерам в приют для животных ты научилась мастерски шить. Это был твой выбор. Между прочим, ты там тоже могла что-то подцепить. Глистов, например.

Глистов. Сафронов только что сравнил паразитов со смертью человека. Да только почему-то внутри все приходило в движение от его слов. Словно давным-давно зиявшая пропасть затягивалась.

– Твоё сравнение цинично.

– Зато действенно, и ты перестала трястись. Ева, это жизнь, и каждый из нас сам решает, как ее прожить. Только для кого-то это выбор в пользу риска, а для кого-то – самообмана.

Я резко развернулась. Теперь мое лицо было аккурат напротив его голой груди. Майку он давно снял, та пропиталась кровью и потом. На правой руке белела повязка.

Слишком близко к нему. Слишком я сейчас обнажена, чтобы вступать в дискуссию. У меня душа и тело вывернуты наизнанку. Но я все равно нашла в себе силы ответить:

– То есть ты хочешь сказать, что вся моя жизнь – самообман? Что я должна перестать верить отцу и начать тебе?

Он смотрел очень спокойно. Лишь глаза блестели от выпитого. Игорь поднял руку и заправил мне за ухо выбившийся локон. Когда его шершавые пальцы коснулись лица, мне захотелось наплевать за все и прижаться к его телу.

Вот такое совершенно странное, иррациональное желание на фоне инстинктов. Но, конечно же, я просто отпрянула. Он усмехнулся и ответил:

– Для начала попробуй поверить себе и в себя. И кстати, я не убивал в твоём доме. Иногда достаточно вырубить человека транквилизаторами. Так что можешь снять с меня этот грех.

Вечер прошёл в молчании. Снова между нами образовалась стена, которую я стремилась разрушить. Но пока она не поддавалась, а проблемы нарастали…

У нас не было ни одежды, ни денег, ни еды. Та, что нашлась в холодильнике, скоро должна была закончиться. Я не спрашивала Игоря что дальше, но видела, что мужчина озабочен.