Майор прошел в приемную «скорой помощи» и, сев за стол, вынул из коричневой папки бланки. Отложив ее в сторону, он принялся записывать

Я прошла за ним и примостилась на диванчике напротив.

Санитарка, дежурившая на телефоне, скромно удалилась.

– Я помылась и решила заглянуть в гараж, – продолжила я.

– А что вас так туда потянуло? – с интересом посмотрел на меня майор.

– Сама не знаю! – честно призналась я. – Не отдавала отчета своим действиям. Может, решила удостовериться в том, на месте ли мой «БМВ»? Открыть навесной замок проще простого. Выгонят машину подальше за поселок, заведут…

Стрелков, оторвавшись от письма, поднял на меня глаза. Взгляды встретились. Страж порядка снова улыбнулся, опустил глаза и продолжил писать.

Чему он улыбается? Не пойму! Продолжила рассказывать дальше:

– Открыла гараж, а там полно дыма. Я даже сразу свой «БМВ» не разглядела! Когда дым рассеялся, увидела, что в салоне моей машины, прислонившись к дверце, сидит мужчина. И прошу особо отметить: я его не знаю! Тут некоторые мне его в мужья приписали, – кивнула я в сторону охранника больницы.

– А я что? Я ничего! – охранник отнекивался. – Мне сказала Ирина Ивановна. Держи, мол! Я и держал.

Собравшись с мыслями, я пояснила Стрелкову:

– Тому мужчине, кто в салоне моей машины сидел, крупно повезло. «БМВ» старая. Давно собираюсь отремонтировать, но все никак руки не доходят. Недавно боковое левое окно стало проваливаться. Если дверцей посильней хлопнуть, стекло чуть вниз падает. Так случилось и в этот раз. Кто мужчину в моем «БМВ» оставил, тот не учел обстоятельство, что хлопать сильно дверцей нельзя. Покушавшийся на убийство неизвестного мужчины все же хлопнул ею, а стекло провалилось. Это и спасло жизнь. Так с моей машины труп бы выносили! – подытожила я. – Быстро вызвала «скорую», помогала держать капельницу. Фельдшер посчитала меня женой, потому что незнакомец лежал около моего гаража. Эта женщина еще и приписала, что он из-за меня хотел жизни себя лишить!

Майор вновь перестал писать протокол, уже в третий раз посмотрел на меня и улыбнулся. Если честно, меня это взбесило! Я ему что? Анекдот рассказываю? Чему он так лыбится?

– Отчество ваше как, Вероника Журавлева? – спросил меня Стрелков.

– Лаврентьевна, – холодно ответила я ему.

– Распишитесь в протоколе, Вероника Лаврентьевна, – майор пододвинул листки ближе ко мне.

Я взглянула на него и сразу же про себя отметила, что документ был исписан ровным почерком. Подписывая его, я подумала: «Надо же! Каждая буковка выведена, словно нарисована. В школе, наверное, старательным мальчиком был!»

– Мне необходимо узнать о вашем спасенном мужчине, – предупредил меня майор, вкладывая протокол в папку, – а потом вы поедете со мной в поселок «Клубничный».

– Никуда я не поеду, – решительно запротестовала я, повысив голос, – пока мне платье и туфли не привезут! Мне же нужно переодеться.

– Вероничка! – услышала я удивленный голос своего жениха. – Зачем тебе вечернее платье в таком заведении? – он перевел недовольный взгляд с охранника на майора, а потом на меня. – Или ты решила перед мужиками выпендриться?

– Гарик, – обратилась я к работающему в нашей редакции заместителем главного редактора, – если тебе с утра испортили настроение, это еще не значит, что ты должен его испортить и мне! – строго посмотрела на него.

– Понятно! – тут же отреагировал мой жених. – Тебе эта мымра уже доложила? Доберусь я когда-нибудь до нее!

– Ладно, хватит трепаться! – обратилась я к Гарику, протягивая руку. – Пакет давай! Мне переодеться нужно!

– Вероничка! – произнес он мягче. – На твоем платье декольте чуть ли не до самого пупка, а разрез до пояса! Это тебя не смущает?

Я выдернула из его рук пакет, не удостоив своего жениха даже взглядом, и направилась в женский туалет.

Медленно надела платье, засунула ноги в туфли на высоком каблуке. Высохшие волосы причесала пальцами и, закрутив их на затылке, завязала узлом.

Бросила взгляд в зеркало, осматривая себя, но довольна не была. Да, видок еще тот. Как девица легкого поведения.

Но из туалета я вышла уверенной походкой.

Удивительно! Трое мужчин с интересом разглядывали меня, хоть я и держала свернутый пакет с вещами.

– На! – протянула поклажу жениху. – Гарик, подожди меня в машине.

– А ты куда, Вероничка? – поинтересовался он.

– Навещу спасенного, – объяснила я. – Быть может, он в сознание пришел. Так хочется узнать, за что его в мою машину засунули! – перевела взгляд на Стрелкова.

Майор думал, оценивающе разглядывая меня.

– Ну? – не выдержала я.

– Ладно, – снисходительно отозвался полицейский, – пойдемте! Он ведь вам жизнью обязан!

– Не забывайте, майор, – поучительным тоном обратилась я к стражу порядка, поднимаясь на третий этаж, – я журналист! А это уже, – напомнила я ему, – четвертая власть!

В терапевтическом отделении мы подошли к дежурной медсестре. Она сидела за столом и раскладывала по ячейкам лекарства.

– Извините, – обратился к ней Стрелков, – где мы можем найти сегодня доставленного к вам мужчину? Он отравился угарным газом.

– В реанимации, – ответила ему девушка.

– Я схожу к лечащему врачу, а вы подождите меня здесь, – попросил майор и направился в сторону ординаторской.

Я присела на трехместный диванчик, стоявший в небольшой клетке, что напротив плазменного телевизора. Клетку от коридора отделяла упирающаяся в потолок полка, на которой разместили множество горшков с цветами.

Когда шаги Стрелкова стихли, медсестра подняла на меня глаза. Ее взгляд был таким долгим, что я начала беспокоиться. Но сделала вид, что не замечаю ее.

– Вы певица? – спросила она.

– Нет! – ответила я.

– Актриса?

– Не угадали!

– Модель?

– И опять не туда! – улыбнулась я ей.

– Неужели… – медсестра не закончила. Никак не могла высказать свое предположение.

– Вы имеете в виду женщину легкого поведения, путану? – уточнила я и тут же опровергла предположение. – Опять мимо. Я журналистка. Может, слышали когда-нибудь о такой профессии?

– Поверить не могу! – удивилась девушка.

– Я знаю! – согласилась я с медсестрой. – Просто, – пояснила я ей, – на мне вечернее платье, в котором была на Новый год. Понимаете, меня привезли в больницу в халате и тапочках, выбора не было. Пришлось облачаться в то, что было под рукой. Удовлетворила я ваше любопытство? – спросила я.

Медсестра не успела ответить. К нам подошел майор. Девушка снова опустила глаза, а я встала и вопросительно глянула на Стрелкова.

– Еле уговорил лечащего врача, – доложил мне страж порядка, – он с трудом, но все же дал разрешение на посещение вашего спасенного. Я пообещал ему, что мы долго в палате не задержимся! – предупредил майор и осмотрелся. – Думаю, нам нужно облачиться в подобающую одежду… – он подошел к огромной корзине, где горой лежали бахилы. Взяв одну пару, сел на освобожденный мною диванчик. – Что застыли? – обратился ко мне Стрелков. – Это к вам тоже относится! Берите бахилы и захватите халаты! – подогнал он меня.

Когда мы оделись, как и подобает посетителям больных, майор повел меня к реанимационной палате. Она находилась в другом конце коридора.

– Палата номер шесть, – сказал Стрелков, подходя к дверям. Он открыл их, пропуская меня вперед.

Стараясь не стучать каблуками, мы подошли к кровати, где спал спасенный мужчина.

Я подумала, что мы пришли не в то время. Отравленного угарным газом, видимо, накачали снотворным. У нас нет возможности хоть что-то узнать.

– Что теперь будем делать?– обратилась я шепотом к майору.

– Посмотрим, – ответил он мне.

– Я все слышу, – произнес мужчина и открыл глаза.

– Так вы не спите? – обрадовалась я. – Мы сможем с вами поговорить?

– Вы из полиции? – уточнил мужчина.

– Да! – подтвердил Стрелков.