– При чем здесь я? – возмутился «четвертый». – Только что его не было! Он как черт из-под земли выскочил… Из-под земли… Эврика! Он из провала вылез, вот что!

– Господи, за что мне такое мучение! – страдальчески воскликнула Мич. – Ну хоть сейчас помолчите! Медбрат, попробуй все-таки проскочить на скорости!

– Попробую. Только у нас ничего не выйдет. Не успеем.

Турбина вновь взвыла; вездеход начал разгоняться.

Мич высунула голову наружу. Ближайший из монстров уже был хорошо виден; он и вправду смахивал на сказочного циклопа – такой же огромный, с одним глазом на свирепом недоразвитом лице, с горами мышц на длинных руках и ногах, сплошь поросших густым коричневым волосом. Чудовище бежало им наперерез, с каждым шагом покрывая добрый десяток метров. Ступни его гулко ударяли в землю, корежа и вдавливая редкую мелкую поросль кустарников и карликовых деревец. Гигантский человек был абсолютно голый; Мич с ужасом увидела, как болтается на бегу из стороны в сторону его гипертрофированный член.

Но даже не это больше всего напугало девушку. В ее мозг внезапно словно впилась своими острыми мелкими зубками хищная куница. Боль была мгновенной и очень резкой. Мич громко вскрикнула и на мгновение потеряла сознание. Правда, она тут же пришла в себя и попыталась взять свое сознание под полный контроль. Раньше это ей удавалось без всяких усилий, – но не теперь. Впившийся в мозг зверек лишь слегка разжал челюсти, давая ей маленькую передышку…

– Только не это! – в ужасе воскликнула девушка. – «Они съедят твою плоть, как хлеб, и выпьют кровь, как вино…» Я помню – они хватают людей и высасывают из них мозг… Медбрат, гони что есть мочи! Если ты остановишься, они подберутся совсем близко и выжрут всю мою менталку… Мама! Мамочка!!!

Куница вновь сомкнула клыки, погрузила свою острую мордочку глубоко в мозг и вырвала из него изрядный кусок розовой трепещущей мякоти. Рваная рана наполнилась кровью; зверек принялся работать язычком, выхлебывая ее.

На сей раз боль была такова, что Мич потеряла сознание практически мгновенно. Бесчувственное тело ее заколотилось в эпилептическом припадке; сильные судороги то скручивали девушку в клубок, то вытягивали в струнку; хуже всего было то, что сразу задеревеневшие мышцы рук мертвой хваткой держались за поручень люка и не давали Мич спуститься вниз, в кабину, где она могла бы хоть как-то укрыться от беспощадно терзающего ее мозг зверька.

Тем временем «медбрат» просчитал все возможные варианты. По всему выходило, что когда они поравняются с ближайшим из циклопов, то будут уже в зоне поражения его палицы; можно было, конечно, сманеврировать, но это давало фору во времени другим монстрам. В общем, пройти через этот заслон можно было только одним способом – направив многотонный снаряд автомобиля прямо на ближайшего монстра.

Большие встречные скорости позволяли надеяться на то, что это застигнет гиганта врасплох, и он, даже если и успеет ударить, то промахнется, – как промахивается человек, лупя огромным тапком маленького, но юркого таракана. Дальнейшее же было делом мастерства водителя и тысяч лошадиных сил мотора; оторваться от преследователей не составило бы особого труда.

Таким образом, единственное, что требовалось от «медбрата» в эти мгновения – это направить вездеход прямо на несущегося ему наперерез гигантского человека.

– На это я пойтить не могу, – объявил «медбрат». – Мне нужно посоветоваться с шефом…

Робот резко затормозил. Инерция бросила бьющуюся в конвульсиях Мич грудью на край люка; тут же ее резко рвануло назад. Руки ее разжались и выпустили поручень; девушка кулем полетела на пол кабины.

Куница на несколько секунд отпустила ее изорванный мозг. Мич попыталась приподняться на локтях и вновь закричала: на сей раз от боли в разбитых руках.

– Что ж ты останавливаешься, – простонала она, – это же конец…

– Первый закон, – оправдываясь, пробормотал кибер. – Робот не может причинить вреда человеку. Я не могу пойти на таран…

– Да разве ж это люди! – воскликнула Мич. Собравшись с силами, она доползла до своего кресла и рухнула в него. Буквально за секунду до того, как конвульсии вновь заколотили ее, она успела пристегнуться к креслу ремнями. Завыли, завизжали амортизаторы, – новая волна эпилептического припадка заставляла тяжеленное кресло качаться и подпрыгивать словно во время качки. Крик уже не шел из уставшей глотки Мич; теперь она только хрипела, да и то все тише и тише…

Тем временем автомобиль остановился.

– Товарищ стрелок-радист! Разрешите обратиться? – отбарабанил «медбрат».

Порнов немедленно пробудился и ответствовал, потягиваясь:

– Разрешаю!

– Кибернетическое устройство «Медбрат 26» нуждается в уточнении понятия «человек».

– «Медбрат»! Ты ли это? А я-то, признаюсь, уже списал тебя со счетов… Да нет, конечно, это ты – кому еще в голову бы пришло меня разбудить, чтобы выяснить, что такое человек. Ты это серьезно?

– Чрезвычайно серьезно!

– Ну ладно, раз серьезно. Смотри, вот я – человек. Еще пример: вот Мич, – тут Порнов показал пальцем на лежащую в кресле Мич, – Мич тоже человек… Спящий человек.

В этот момент принцесса как раз особо сильно дернулась и чуть не вырвала станину кресла из держателя.

– Ого! – забеспокоился Порнов. – Ну и сны ей снятся! Душно тут, наверное. Что-то у меня и самого головка бо-бо начинает…

– Меня больше интересует вот какой аспект моего вопроса, – продолжал робот. – Вот это существо перед нами – это человек или нет…

– Существо? Какое существо?! – совсем заволновался Порнов. Снаружи раздался громкий вопль, и он быстро затарахтел кнопками на пульте. – Это оно так орет? Ну и глотка!

Тут же на экран перед ним выскочила «картинка» с верхнего ремробота. Порнов удивленно принялся разглядывать возникшего на экране человека, потрясающего толстой суковатой дубиной. Он никак не мог поверить, что один человек может так громко кричать. Порнов перевел взгляд на экран общего обзора и увидел, что с другой стороны к машине приближается еще одно такое же существо.

– Вообще-то это, наверное, человек, – задумчиво произнес Порнов, даже не обратив внимания на масштаб делений сетки на экране. – Я думаю, с дубинами они для меня не опасны, если я из машины выгляну? Посмотрю – тогда и скажу, человек или нет…

Он живо отстегнул ремни, уцепился руками за край люка и одним прыжком оказался на верху машины. Открывшаяся перед ним панорама настолько ошарашила его, что некоторое время он стоял, то закрывая, то открывая рот, как выброшенная на сушу рыба, и был не в силах вымолвить ни слова.

– Ё-к-л-м-н! – наконец, выдавил он из себя. – Экий матерый человечище. Экая глыбища…

Порнов хотел еще что-то добавить, но тут циклоп как раз обратил на него свое внимание. Монстр внимательно оглядел высунувшегося из люка Порнова, потом повернулся к ближайшему сородичу и что-то громоподобно проревел.

У Порнова чуть барабанные перепонки не лопнули; в голове, и без того гудевшей, словно с хорошего «бодуна», зазвенела перетянутая верхняя струна.

Сородич, скалой возвышающийся в полусотне метров слева, коротко рыкнул в ответ и огромной мосластой дланью быстро постучал себя по лбу.

– Нас тут, по-моему, за придурков держат, – подозрительно пробормотал Порнов. Он сунул голову в люк (сразу полегчало, как после пары таблеток анальгина) и осведомился у «медбрата»:

– Ты в их базаре случайно не рубишь?

– Мы все рубили понемногу, чему-нибудь и как-нибудь, – ответил «медбрат». – Я – да не рублю?! Ищи дурака за десять сольдо!..

– Что, тоже голова побаливает? – догадался Порнов. Он перевел взгляд на беснующуюся в кресле Мич и понял если не все, то многое. Обрывки разговоров, намеки, недосказанные фразы Мич и мистера Ас Тома связались в одно целое.

«Аборигены, – понял Порнов. – Тот самый бич и проклятье менталов. Огромные насосы, вытягивающие из человека душу; пожиратели разума; исчадья ада, пьющие мозговую ауру…»