Саманта напряглась и инстинктивно оглянулась.
— Ты все время ошиваешься здесь, у этих мешков, — мужской голос стал грубее и резче. — Ни с кем не разговариваешь. Ведешь себя так, будто ты лучше других, хотя на самом деле ты просто маленький придурок, понапрасну тратящий время.
Ему вторили еще два парня, бормоча что-то в знак согласия.
«Черт, он не один! С ним его друзья. Он подошел слишком близко!»
Звук шлепка резиновой подошвы о бетон прозвучал для нее как выстрел.
Стремительно метнувшись меж боксерских груш, она помчалась вдоль ринга, не забывая держать голову опущенной. Ее сердце бешено колотилось в груди, но она не собиралась сбрасывать темп. Никто не пытался ее остановить. Лишь несколько удивленных возгласов донеслось от собравшихся возле ринга парней, желавших посмотреть уникальный спарринг.
— Эй, — окликнул ее Киллиан. — Эй, Карневэйл!
За последние несколько недель Сэмми уже дважды так поспешно покидала спортзал. На пределе своих возможностей она пролетела, не останавливаясь, несколько кварталов. И даже в такси, мчавшем ее в надежное убежище родного жилища, никак не могла успокоиться. Судорожно сцепив пальцы, она старалась унять гнетущую тревогу, за которой, как правило, следовал леденящий душу страх панической атаки.
3. Погасшее пламя
Привычки регламентированной жизни, так необходимой на службе в армии, позволяли исправно выполнять служебные обязанности, поэтому, уйдя в запас, Киллиан не собирался от них отказываться.
Утро понедельника ничем не отличалось от других дней.
Подъем в пять утра. Длительная и интенсивная пробежка по аллеям парка. Освежающий душ. Быстрый завтрак и долгожданный путь в спортзал. Строгое следование установленному режиму создавало ощущение причастности к той насыщенной армейской жизни, которую Киллиан очень ценил. С ней было связано слишком много хороших воспоминаний. И даже кое-какие темные пятна не могли этого испортить.
Киллиан не был обязан проводить в тренажерном зале весь день — от открытия и до закрытия. Но это было его приоритетом. Ему нравилось эта деятельность, и он вкладывал в нее всю душу. Кроме того, его интересовала и ее деловая сторона: хотелось научиться вести дела так, чтобы «Ronan's Gym» процветал. А теперь, по словам Карла, это стало его новой официальной обязанностью.
День медленно тек по обычной однообразной траектории, пока в три часа не сломался кондиционер. А так как вентиляция в старом здании была еле живой, то без него, несмотря на раннюю и довольно прохладную весну, от жара, создаваемого многими телами, без конца тягающими тяжести и делающими уйму упражнений и спаррингов, здесь даже слон свалился бы без сознания.
Пришлось распахнуть все двери и окна.
К счастью, возникший сквозняк пока никого не беспокоил, ведь найти мастера, способного незамедлительно исправить поломку, было не так-то просто.
— Извини, парень, но свободных мастеров сегодня нет, — грубовато ответил на его звонок специалист по кондиционерам.
Киллиан стиснул зубы, чтобы не взорваться.
Это была уже десятая компания, в которой он получил отказ.
— Послушай, это уже не первый сбой. В прошлый раз мастер починил его за двадцать минут. Может, кто-нибудь заедет ко мне по пути на другой вызов?
— Сегодня никаких вызовов.
— Тогда какого черта ты не можешь прислать специалиста?
— У нас нет свободного оборудования, малыш.
«Ублюдок!»
— Ладно. Как рано ты сможешь заглянуть завтра? Мы открываемся в семь.
— Моя работа начинается в девять тридцать. Я смогу приехать… не ранее десяти.
— Ты, бл*ть, надо мной издеваешься? Назначаешь самую раннюю встречу в десять? В гребаный вторник?
— Преимущества пенсии, сынок. Я сам регулирую свой график. Так ты будешь оформлять вызов на ремонт или нет?
Киллиан подтвердил заказ и, швырнув в сердцах трубку, качнулся на стуле к стене. Закрыв глаза и устало проведя ладонями по лицу, он шумно вздохнул.
— Тяжелый день, босс? — дразнящий бас зашедшего в кабинет Басанты резанул по ушам, а на стол приземлилась пачка счетов.
— Чертовски обидно, когда собственность, старея, выходит из строя, — Киллиан выпрямился на стуле и, схватив пачку, сдернул резинку, скреплявшую бумаги.
— Да, для владельца это особенно неприятно, — Баз скрестил на груди руки.
Ни для кого не являлось секретом, что он недолюбливает Карла. А вот то, что считает Киллиана единственным владельцем клуба, подчеркивал при каждом удобном случае.
— Совладельца. Ай, без разницы, — отмахнулся от него Киллиан.
— Совладелец, черт бы его побрал, ведет себя как сука-босс. Думаю, это его точная характеристика, — Баз понимающе ухмыльнулся, заметив его раздражение. — У меня там клиент дожидается спарринга.
— Так иди и тренируй! — махнул рукой Киллиан и снова занялся счетами.
Зазвонил телефон. Взглянув на определитель номера, он раздраженно вздохнул.
— В чем дело, Карл?
— Привет, Килли. Я собирался зайти сегодня, но мне помешали обстоятельства. Сделай одолжение, проверь верхний ящик стола. Я там оставил тебе кое-что.
Киллиан с любопытством выдвинул ящик.
Внутри лежал большой глянцевый конверт, адресованный Карлу.
— Здесь только адресованное тебе письмо.
— Открой его!
Перевернув конверт, он вскрыл его. В нем лежала открытка из высококачественного материала. Едва взглянув на нее, он понял, что это приглашение на турнир ММА.
— Приглашение на турнир. Кто там будет драться?
— Надеюсь… ты. Ты знаешь Брэдли Уилкокса?
— Грязного, гребаного и чертовски богатого спортивного промоутера? (прим. личный менеджер известных спортсменов, организатор соревнований и матчей в сфере профессионального спорта). Да. Наслышан о нем. ESPN (прим. американский кабельный спортивный телевизионный канал) готов хоть каждый день лизать его задницу.
— Да, это про него. Уилкокс намерен провести в Олбани (прим. город на северо-востоке США, столица штата Нью-Йорк, в округе Олбани) еще один большой турнир для любителей. В выходные дни перед Днем Памяти (прим. ежегодный национальный день поминовения, в последний понедельник мая, посвященный памяти американских военнослужащих, погибших во всех войнах и вооружённых конфликтах, в которых когда-либо участвовали США). И ты, мой друг, приглашен. Лично!
Киллиан, изучая открытку, скептически приподнял бровь.
Соревнование планировалось для восьми любителей-бойцов, желавших стать профессионалами. В приглашении сообщалось, что участники и их менеджеры смогут разместить свои рекламы на ESPN, где будут транслироваться все бои.
— Похоже, для любительского турнира это наивысший уровень.
— Ну, Уилкокс хочет попасть на карту. Надеется поднять свой рекламный бизнес еще выше. Подумай об уровне Golden Boy Promotions и Mayweather Promotions для ММА.
Лениво перевернув открытку в руке и увидев рисунок на обороте — фотографию самого мистера Брэдли Уилкокса — Киллиан закатил глаза.
— И с чего это он так жаждет меня? Ведь я ни разу не выступал на соревнованиях? К тому же для участия в подобном турнире нужно иметь не менее двух сотен подходов.
— Ты что, вообще не соображаешь? Герой войны! Солдат! Да для турнира это фантастический маркетинг! Все армейцы захотят поддержать тебя. А это означает колоссальное увеличение продаж билетов и зрительской аудитории. Больше зрителей — больше рекламодателей… ну, ты же знаешь, как это происходит.
— Приятно слышать о его социально-экономических приоритетах и знать, что это не использование людей в корыстных целях, — Киллиан не скрывал сарказма.
— Ладно, давай перейдем к хорошей новости, чертов циник. На турнире будут отмечены участники, занявшие второе и третье место.
— Второе и третье место? Это что, соревнование по легкой атлетике?
— Чем больше призов, тем больше бойцов. Больше бойцов — больше рекламы. А море рекламы равносильно мировому господству. Ты что, не слушал меня, Килли? Так заткнись и дай мне закончить. Боец, занявший третье место, получит пятьдесят штук. А занявший второе — сто. Главный приз… лучше сперва пойди и сядь на унитаз, приятель, потому что ты сейчас наверняка обделаешься.
