Даже не верится, что наш малыш скоро появится на свет. Мне бы очень хотелось вернуться в Нью-Йорк до родов Клэри. Я понимаю, как ей сейчас одиноко, тяжело, страшно без меня. Она говорила, что очень боится рожать. Видите ли, мадам Доротея нагадала ей на кофейной гуще какую-то чепуху. Я всегда говорил: не надо верить этой старой карге. Ничего хорошего из этого не выйдет. Пожалуйста, Из, позаботься о Клэри. Она такая наивная и неопытная, совсем еще девчонка. Не представляю, что она станет матерью. Передай ей, что я ее очень люблю и всегда вспоминаю о ней. Надеюсь, скоро мы все увидимся. Напиши мне немного о ребенке, если он родится раньше, чем я вернусь.

Твой Джейс»

Закончив читать, Лайтвуд еще долгое время держала письмо в руках, чувствуя исходящий от него аромат одеколона Вейланда. Изабель разорвала послание на мелкие кусочки и бросила их в камин. Она наблюдала за тем, как кусочки ткани, снедаемые огнем, превращаются в пепел. Потом Охотница собрала золу в кучу и выбросила ее в мусоропровод. Девушка не хотела, чтобы письмо напоминало о смерти ее лучшей подруги и о несчастье, постигшем брата.

========== Глава девятнадцатая. Исчезновение ребенка ==========

Джеймси исполнился месяц. Она была самым улыбчивым и добрым ребенком на свете. Лежа на животике, девочка пыталась приподнимать и удерживать голову. Она с любопытством разглядывала свои разноцветные погремушки, а некоторые из них даже пробовала на вкус, облизывая их. Особенно ее занимали игрушки, висевшие над кроватью. Изабель любила малышку как собственную дочку и старалась заменить ей мать. Но, к сожалению, Джеймси все равно скучала по родной маме, ее голосу, биению сердца, к которым привыкла за время, проведенное в утробе Клэри. Иногда девочка грустила целыми днями, но такие периоды наступали редко.

Джейс, Джонатан и Алек до сих пор не вернулись в Институт. Порой это настораживало Из. Но бессонные ночи, прогулки, кормления и купания делали свое дело: Охотница забывала обо всем, кроме племянницы.

Однажды Лайтвуд нужно было ненадолго куда-то отлучиться. Ребенка было не с кем оставить. Изабель подумала, что ничего страшного не случится, если малышка полчаса побудет одна.

— Джеймси, ты же хорошая девочка? Да? Посидишь немного дома одна, ладно? Не волнуйся, тетя скоро придет.

Ребенок что-то промурлыкал в ответ. Вскоре Охотница ушла.

Через два часа…

— Зайка, а вот и я. Джеймси?!

Кроватка была пуста. Все игрушки ребенка, ее одежда, коляска, бутылочки, соски и даже корзина, в которой она некогда спала, пропали. Малышку похитили, это было очевидно. Но кто из примитивных мог проникнуть в Институт? Или это был нефилим? Из пришла в бешенство: она рвала на себе волосы от отчаяния. Сначала погибла ее подруга, а теперь бесследно исчезла племянница — последний крохотный плод любви Джейса и Клэри. Лайтвуд чуть с ума не сошла от горя: она была безутешна.

Спустя пять месяцев…

Сумеречные Охотники приехали в Институт. Они нашли Чашу Смерти и похищенное оружие нефилимов. Изабель рассказала Джейсу о гибели его возлюбленной и таинственном исчезновении новорожденной дочери. Вейланд стоически перенес это известие. Парень винил во всем себя, ведь он вовремя не остался с Клэри, не поддержал ее в столь трудный период жизни, не хотел, чтобы ребенок появился на свет. Лайтвуд сообщила брату и о кольце, которое Кларисса перед смертью оставила дочке, об особой родинке в форме руны Дара на шее девочки, о том, как назвали малышку.

— Джеймси… Иззи, я только что догадался, почему Клэри дала ей это имя. «Джей» от Джейс, а «м» от Моргенштерн. Я должен найти нашу малышку!

========== Глава двадцатая. Воссоединение ==========

Прошло три года бесполезных поисков пропавшего ребенка. В надежде однажды встретиться с дочкой (последним живым напоминанием о Клэри) Вейланд объездил всю Северную Америку. Несколько раз он отправлялся в Идрис, пытаясь обнаружить хоть какие-то сведения о маленькой Джеймси, которой уже исполнилось три с половиной года. Из уговаривала Джейса бросить это дело, но парень упрямо стоял на своем.

Изабель вышла замуж за Джонатана. У пары родились двойняшки — девочка Эмили и мальчик Томас. Им уже исполнилось по два годика. Они были очень милыми противоположностями друг друга. Малышка светловолосая и голубоглазая, как папа, а ее младший брат похож на маму: его волосы были темными, а глаза — синими. Зато характеры были унаследованы совершенно наоборот. Лайтвуд всегда было стыдно перед Джейсом за свое безоблачное семейное счастье, но он никогда не завидовал сестре. Вейланд любил племянников всей душой. Он часто баловал их дорогими подарками: светящимися ведьмиными огнями, новым блестящим оружием, забавными домашними зверушками. Когда дети появились на свет, Охотник впервые испытал трепетное чувство радости. При рождении собственной дочки он не присутствовал.

Однажды Вейланд шел по улице. В парке, расположенном недалеко от Института, он увидел детей, игравших в песочнице. Одна из девочек, привлекшая его внимание, что-то увлеченно рисовала мелом на асфальте. Невольно заинтересовавшись ребенком, Джейс подошел ближе к воротам парка. Вдруг он заметил, что малышка, мурлыкая под нос какую-то песенку, изображает на земле ангельские руны. Парень очень удивился, обнаружив это. Он даже остолбенел.

— Дяденька, а почему Вы так смотрите на мой рисунок? Он Вам понравился?

«Странно, она видит меня. Ребенок не примитивный,» — подумал Охотник, а вслух сказал:

— Да, очень, малышка. А кто тебя научил так красиво рисовать? — Джейс зашел в ворота сквера и присел на корточки, чтобы быть с ребенком на равных.

— Я сама научилась! — гордо вздернула носик девочка.

Что-то в ее непосредственном поведении напомнило парню… Клэри.

— Меня Джейс зовут. А тебя как?

— Джеймси.

«Боже мой! Этого не может быть! Наверное, я сплю. Да, это всего лишь сказочный сон.»

— Давай дружить, — Вейланд ласково протянул руку малышке.

— Давайте. А можно мне говорить Вам “ты”?

— Конечно!

— Боюсь, что мне миссис Торнтон не разрешит. Она такая злая! Всегда кричит на меня, когда я не сплю в тихий час. И когда я не пью противное молоко, тоже орет. И когда испачкаю футболку в грязи. И когда подерусь с мальчишками, которые обижают меня.

— Миссис Торнтон? Кто это?

— Воспитательница в детском доме. Я ее ненавижу, — в голубых глазах ребенка вспыхнули огоньки злости. — Ой, она идет сюда! Скорее, спрячься, не то она увидит тебя!

Девочка убежала в противоположный конец парка. Джейс еще долго видел вдалеке ее светлую кудрявую головку с короткими, беспорядочно разметавшимися на ветру локонами. Внезапно перед ним возникла фигура пожилой женщины в очках, венчавших длинный некрасивый нос.

— Добрый день! Скажите, пожалуйста, кто Вам позволил разговаривать с нашей воспитанницей во время прогулки? Как Вы посмели нарушить режим ребенка? Да Вы хоть знаете, что…

— Успокойтесь, мэм. Это моя дочь. Я хочу забрать ее из Вашего приюта.

— Во-первых, этот ребенок — сирота. Во-вторых, какие доказательства отцовства Вы можете предъявить? А? Вы не имеете никаких прав на эту девочку.

— Ха! Будут Вам доказательства, вот увидите. Джеймси, иди сюда скорее. — Малышка мигом прибежала. Она догадывалась, что странный незнакомец, одетый во все черное и кожаное, вооруженный клинками и мечами, имеет к ней какое-то отношение. — У девочки на шее есть цепочка с кольцом. На нем изображена буква W.

— Это правда, миссис Торнтон! — Девочка показала даме свое маленькое сокровище. — Мы с дядей познакомились только сейчас, он не мог узнать про мое кольцо: он его еще не видел.

— Еще у малышки на шее есть родинка в форме ящерицы.

— Неужели? — проворчала злобная старуха. — Дай-ка я посмотрю.

Несколько минут подслеповатая воспитательница напряженно вглядывалась в шею Джеймси, пока не обнаружила упомянутое пятнышко.