Когда они впервые встретились, Джон был старше на каких-то три года. Едва ли его можно было назвать тем человеком, который к себе притягивал: он был грубый, жестокий, и его губы постоянно кривились в презрительной усмешке, которая делала его лицо ещё неприятнее. Во всей Германии не было человека, который нравился бы девушке меньше, чем он. Но разве у Адель был выбор? Или делить свободу с Джонатаном Кеем, или коротать заключение в одиночестве. В любом случае, он был тем, кому она никогда бы не доверилась.
Мысль о побеге пришла к ним внезапно. В тот вечер они сидели на одной из башен, Джонатан курил, а Аделаида медленно пила пиво (она не очень-то и любила пиво, но, если Джонатан что-то предлагал, нельзя было отказываться). На тот момент Сноу находилась здесь уже три года и, если говорить честно, с каждым днём она ненавидела это место всё сильнее.
— Как думаешь, мы могли бы отсюда сбежать? — Тогда Джонатан затушил сигарету о подоконник и внимательно посмотрел на Адель. Он всегда так на неё смотрел, словно она могла в один миг найти ответ на любой вопрос и решить любую его проблему.
— Могли бы, — просто ответила она после недолго молчания, — можно даже Пентагон взломать, если хорошо постараться.
— И сколько тебе понадобиться времени? — просто спросил Кей. Аделаида тогда только пожала плечами, подумав о том, что вместе с Джонатаном её шансы на удачный побег возрастут втрое.
На следующий день Сноу подошла к Джонатану после завтрака и молча протянула листок. На этом листке было написано всего несколько строчек, выведенных аккуратным почерком:
«Шаг 1: покинуть И.Ш. так, чтобы хватились не сразу (подговорить как можно больше человек, чтобы они отвлекли на себя всё внимание?)
Шаг 2: уйти с территории незамеченными (?)
Шаг 3: сделать так, чтобы потом перестали искать (инсценировать смерть?)»
Джонатан пробежал по странице глазами, а на его лице расцвела довольная, хищная улыбка. Аделаида не хотела бы встретиться в тёмном переулке с человеком, который так улыбается. Кей достал из кармана карандаш, и у второго пункта появились круглые, легко читаемые буквы: «Мантия-невидимка или чары невидимости?»
Сноу только кивнула, когда парень устремил на неё вопросительный взгляд, а потом достала волшебную палочку. Девушка клонировала лист, наложив на него специальные чары. Теперь то, что Джонатан писал на своём листе, появлялось на листе Аделаиды, и наоборот.
На подготовку у них ушло два года. Все перемены между занятиями и общественными работами, которые проводились в воспитательных целях, девушка проводила в неработающем туалете, где пыталась приготовить более усовершенствованное Оборотное зелье, чтобы его эффект держался несколько дней, а то и несколько недель. У неё никак не выходило разработать достаточно мощный состав, да, и на мертвых уток, которых Кей приносил ей в качестве подопытных, зелье практически не действовало. Главной задачей Джонатана стала организация побега и слежка за тем, чтобы Адель не поймали за приготовлениями. Впрочем, их план был довольно прост, и реализовать его оказалось не так тяжело, как они думали.
День побега неумолимо приближался, а в газетах, каждое утро приносимых почтовыми совами, всё чаще и чаще писали о группе мародёров, которые разоряют местные маленькие деревеньки. Аделаида не боялась каких-то мародёров, но она очень боялась того, что их план может провалиться. Она не хотела сюда возвращаться, и уж точно не думала о том, как не хотел возвращаться Джонатан, которого отправляли в исправительную школу в третий раз.
Она никогда не интересовалась, почему Кея постоянно отправляют сюда. Один раз Джонатан обронил только, мол, теперь он достаточно учёный, чтобы больше не попадаться. Адель никогда не спрашивала и о том, за что он каждый раз тут оказывался. Она не знала о нём ничего, в то время как он читал её, словно детскую книжку.
Бежать было решено вечером, после отбоя, чтобы проще было скрыться в наступающих сумерках. Адель незаметно пробралась на ту башню, где им впервые пришла идея сбежать, там уже ждал Джонатан. Молодой человек протянул ей большой потрепанный рюкзак, в котором звякнули стеклянные пузырьки с зельем. Сноу только отвела взгляд, надевая рюкзак на плечи.
Она ещё хорошо помнила тот день, когда у неё наконец-то получилось сварить достаточно мощное зелье. Тогда Джонатан одобрительно похлопал её по плечу, сказав, что теперь они могут уйти.
— Альбус бы мной гордился, — она поняла, что сказала это вслух, только когда увидела непонимающий взгляд Джонатана.
— Что за Альбус?
— Это мой… Друг. Из Британии. Ничего важного, — девушка тряхнула головой, словно от этого движения все вопросы Кея могли отпасть сами по себе. Парень, конечно, не унял своего любопытства, но вопросов больше не задавал.
Они оба стояли у входа в общие гостиные, когда Джонатан взмахнул своей палочкой, прошептав «Бомбарда» и весь первый этаж исправительной школы оглушил сильнейший взрыв. Это был специальный знак остальным воспитанникам, после чего толпы молодых людей с криками, воплями, а иногда и битьём стёкол, бросились к выходу. Аделаиде и Джонатану не составило труда затеряться в этой шумной куче, которая ринулась к выходу, словно звери, наконец-то выпущенные из клетки.
Пока надзиратели, обычно следившие за ходом исправительных работ, и немногие учителя, которые были тут только для того, чтобы некоторые, точно так же, как и Адель, не окончившие школу, могли пройти курс основных предметов, старались поймать разбежавшихся по территории исправительной школы воспитанников, Сноу и Кей двинулись в сторону небольшого леса. Этот лес находился прямо за оградой, в которой вчера вечером Джонатан предусмотрительно сделал небольшой проход, замаскировав его от чужих глаз чарами. Как только они вышли с территории школы, Кей накинул на них мантию-невидимку. Аделаида не стала спрашивать, где он её раздобыл, только сильнее вцепилась в лямки рюкзака, где всё ещё позвякивали склянки с нужными ингредиентами для достаточно сильного Оборотного зелья.
Они побежали через лес, не оглядываясь, и бежали, не останавливаясь, пока не стемнело. Только тогда, устало опустившись на землю, Аделаида поняла, насколько сильно у неё болят ноги. Джонатан опустился рядом и протянул ей один из абрикосов, которые стащил на рынке. Они проходили через этот рынок, чтобы сбить надзирателей, которые наверняка последовали за ними, со следа. Сноу улыбнулась благодарно, но немного устало, и взяла абрикос в руки, принимаясь жадно кусать.
— Нам стоит где-то переночевать, — Кей огляделся вокруг, словно подыскивал удобное для ночлега место, но на его слова Адель только покачала головой:
— А не лучше ли будет идти дальше, пока не дойдём до границы, а там уже подумаем, как выполнить последний пункт? Или, ещё лучше, сразу трансгрессируем туда.
Джонатан скалится, а потом скрещивает руки на груди, и смотрит на девушку так внимательно, словно вот-вот прочитает по её лицу все её мысли. На удивление Аделаиды, он усаживается напротив неё и начинает говорить тихо, старательно подбирая слова:
— Я понимаю, как сильно ты хочешь сбежать отсюда. И я знаю, что ты считаешь, чем быстрее — тем лучше. Но, пойми меня правильно, если мы продолжим идти, и за всю дорогу, ни разу не остановимся, чтобы отдохнуть, ты просто не сможешь найти в себе силы, чтобы приготовить всё для выполнения третьего пункта. А если мы трансгрессируем сейчас, на границе нас уже будут ждать. Эти недоумки из исправительной школы даже мысли не допустят о том, что мы, совершеннолетние волшебники, можем куда-то отправиться пешком. Ты понимаешь, о чём я говорю, Сноу?
Девушка кивает головой, и чувствует себя хуже маленького ребёнка, которого отсчитали за шалость. В этот момент ей начинает казаться, что разница в возрасте между ней и Джонатаном составляет не какие-то три года, а намного больше, да и сам Кей уже кажется ей не таким равнодушным и жестоким.
Целый год они таскались из города в город, слонялись по стране, всё время ютясь под мантией-невидимкой, снимая её только поздней ночью, когда оба уверены в том, что останутся незамеченными. Пока однажды, после полуночи, Аделаида не натолкнулась на тех самых мародёров, про которых последнее время часто писали в газетах. Девушке пришлось пустить в ход всё своё обаяние, чтобы втереться им в доверие, а потом представить Джонатана, сказав, что он её брат. Это был отличный способ выполнить третий, заключительный пункт их плана.
