Прошел уже год с того момента как Элизабет вела активную переписку с Джефри. Тогда ребята появились на несколько дней в Британии, и Джеймс помнит, как сидел за столом на Гриммо 12, а рядом, не выпуская из своих ладоней его руки, что-то воодушевлённо щебетала Лили, рассказывая последние новости из жизни каждого члена их семьи. Поттер ждал Лиззи, которая навещала свою семью и вот-вот должна была прийти, чтобы они снова куда-нибудь переместились. Но девушки всё не было. И в тот момент, когда парень уже хотел махнуть рукой и трансгрессировать один, без неё, она появилась, непривычно счастливая и улыбчивая, и рассказала, что познакомилась со своим новым соседом Джефри Морганом.

А сейчас Джеймс смотрел на то, как она начинает светиться, стоит только обронить имя Джефри в случайном разговоре, и от одной только мысли, что он, Джеймс, снова упустил девушку, в которую влюбился, ему хотелось зайтись истеричным смехом от отчаяния. Или запустить в себя Авадой.

За окном послышались первые раскаты грома, которые заглушили шум на улице и отвлекли и Лиззи, и Джеймса от их мыслей. Девушка снова как-то потерянно вздохнула и посмотрела на Джеймса с таким выражением лица, словно извинялась за то, что влезла не в своё дело. Но её вины ни в чём не было, и Джеймс это знал, поэтому только махнул рукой и постарался улыбнуться. Нужно было написать домой.

Парень нащупал свою палочку, которая лежала на полу по правую руку от него, и шепнул «Акцио». Когда через секунду перед ним оказались пергамент, перо и чернильница, он только вздохнул. Писать ему всё-таки не хотелось. Да и что он мог написать? «Здравствуй, Альбус, мне жаль, что твоя бывшая девушка умерла»? Но и не написать он всё-таки не мог.

Поттер провел рукой по волосам, зачесывая отросшие, начинающие виться ещё сильнее, волосы назад. На этот раз, на улице сверкнула молния.

— Думаю, плохая идея куда-то отправлять Биглза сейчас — словно в подтверждение своих слов, Элизабет провела ладонью по распушившимся перьям совы, а потом перевела взгляд на Джеймса, который всё ещё силился написать хоть одну строчку, даже не дрогнув от очередного раската грома. Парень даже не сразу понял, что Джордан обращается именно к нему. Сова довольно ухнула, словно говоря, что согласна с девушкой.

Поттер немного лениво, как раньше на уроках Истории Магии профессора Бинса, отрывает взгляд от пергамента и смотрит на девушку, слегка наклонив голову. Лиззи замечает, что он испачкал кончик носа чернилами, но ничего ему об этом не говорит.

— Да, лучше переждать дождь, — медленно тянет парень, а потом снова макает кончик пера в чернильницу и выводит несколько размашистых завитков. Уже через пару секунд Поттер откидывает перо в сторону, потирая глаза. Девушка думает, хорошо, если он написал хотя бы пол страницы.

Испортившаяся погода мигом нагоняет на Лиззи тоску, и Джордан не сразу замечает, как бездумно нажимает на клавиши, лишь бы разогнать тишину. Джеймс начинает потерянно озираться по сторонам, словно что-то ищет, а потом подскакивает на ноги, принимаясь осматривать все полки и ящики.

— Твои сигареты закончились, не ищи, — тихо констатирует Лиззи. Мысль о том, что она не может отправить сову к Джефри прямо сейчас, очень портит ей настроение. Джеймс только нервно вскидывает руки, махнув на её слова.

— Мне нужно что-то для Лили. Я должен отправить Лили что-то из Испании.

Джордан по-доброму усмехается и, наконец оставив клавиши рояля в покое, лениво пересаживается на край кровати. Джеймс всё ещё мечется по номеру, начиная выворачивать содержимое сумок. Девушку действительно забавляет то, как он сейчас выглядит, и она даже не допускает мысли о том, что может помочь ему в поисках. Наконец парень присаживается возле неё, недовольно сдувая волосы с лица, и тоскливо смотрит на пергамент, чернильницу и перо, которые так и остались на балконе.

Лиззи заботливо вытирает чернильное пятно с его лица, а потом начинает гладить его по спине, не сводя взгляда с кудрявых тёмных завитков, а Джеймс прикрывает глаза и полностью расслабляется в руках Джордан. Девушка, конечно, замечает это, да и трудно не заметить, когда сам Джеймс Поттер, который был главным красавцем школы, плавится от твоих прикосновений и практически мурчит, словно кот. На какое-то время в их номере повисает тишина, и единственным звуком, который можно услышать, является шум дождя, который барабанит по крышам.

— Завтра вернёмся домой, — тихо тянет Джеймс, не открывая глаз. Это самое правильно решение, которое он мог принять. После его слов Лиззи замирает, но всего на мгновение, — Жаль только, я не накупался в море.

Девушка тихо посмеивается, отвешивая другу шутливый подзатыльник, а Поттер улыбается, разворачиваясь к ней всем корпусом и перехватывая девичью руку. В этот момент она находится так близко, всего в нескольких сантиметрах, что у парня перехватывает дыхание. Вот Она, его Лиззи, рядом, и тогда чего стоит оставить на её губах мимолётный поцелуй, который можно списать на шутку? Но Джеймс не мог. Зная, что для неё он навечно останется другом, зная, как сильно она любит Джефри, Джеймс не мог позволить себе такой роскоши, как поцелуй.

К тому же, уже завтра они вернутся в Лондон, Лиззи наверняка станет миссис Морган, а Джеймс попытается пройти отборочные в Квиддичную команду, — Паддлмир Юнайтед, например, — а, если не получится, найдёт себе работу. И обязательно нужно поговорить с Альбусом, думает он. В конце концов, их с Лиззи вечное лето давно закончилось.

Комментарий к Джеймс

*Богемская Рапсодия группы Queen

========== Аделаида ==========

Она ненавидела Германию.Она ненавидела своих слабохарактерных родителей, которые отказались верить родной дочери, и она ненавидела свою кузину, из-за которой её сюда отправили. Ненавидела исправительную школу, в которой оказалась, ненавидела это насквозь прогнившее изнутри, не смотря на красивый внешний фасад, опасное мерзкое место, где приходилось идти на всё, чтобы выжить, если ты этого хочешь. Там действительно было опасно. Действительно было страшно, потому что не было ни одного человека на которого ты бы мог положиться. Единственный, кто у тебя был — только ты сам.

Исправительная школа на севере Германии славилась тем, что принимала под своё крыло не только избалованных деток богатых родителей, которые считали, что пора проучить своих отпрысков, но и на редкость опасных малолетних преступников. Единственный вопрос, который задавали соседи по комнате, как только ты впервые переступал порог — «А тебя за что?». Среди этих людей практически невозможно было найти понимания или сочувствия. Страшно было представить, во что может превратиться планета, если всех их разом выпустить на свободу.

По началу Аделаида была уверена, что сможет продержаться отведённые ей пять лет, главное никого к себе не подпускать и, в первую очередь, не позволить никому догадаться, что она оказалась здесь ни за что. Таких, как она, беспомощных и ни в чём на самом деле неповинных, не очень жаловали. Но с каждым днём девушка всё сильнее ощущала, что для того, чтобы продержаться здесь хотя бы немного, стоит сломать несколько костей. И желательно не своих.

Она ненавидела компанию Джонатана Кея, но всё равно продолжала в ней находиться.С Джонатаном, который стал её ключом к свободе, её свёл разбитый нос. Тогда один из его дружков, вернее, его своеобразной свиты, которую молодой человек успел сформировать вокруг себя, разбил Адель нос. Девушка в долгу перед ним не осталась: в драку не полезла, но тем же вечером этот самый «дружок» отравился своим ужином и две недели пролежал в больничном крыле. Её вины в этом не было, несомненно. Вернее, каждый в этой школе предпочёл закрыть на это глаза. Тогда Джонатан впервые заметил Аделаиду и решил, что она одна может заменить всю его свиту. И может оказаться намного полезнее всех их вместе взятых. Так, в прочем, и случилось.

Ей приходилось держаться за Кея, хотелось ей этого или нет. Джонатан имел явный авторитет в этом проклятом месте, а Адель не нужны были лишние проблемы.