***

Лиззи заходит в свою спальню после уроков и находит Алису, сидящую на своей кровати, грустную, и привычного огня в глазах как не бывало. Два последних предмета в их расписаниях были разными, так что встретились они только сейчас. Блондинка поднимает на подругу обиженный взгляд, а потом снова опускает глаза, поджимает губы, ручки в кулачки сжимает, ноготками в ладошки врезаясь. И Джордан лишних слов не нужно, она прекрасно понимает, в чем дело. Поэтому лишь тяжело вздохнув, брюнетка садится возле подруги и её голову на своё плечо опускает, поглаживая по спине.

— Не волнуйся, Лиса, нормально всё будет.

Это всё, что Лиззи сказала в тот вечер. Больше ничего. Они просто сидели и молчали, но эта тишина была в разы громче любых других слов. Они просидели так около часа. В тишине и темноте, говоря друг с другом без слов. Алиса слегка улыбается подруге, словно благодаря её за то, что она сейчас рядом с ней.

— Видимо, стоит начать болеть кем-то другим — грустно шепчет Долгопупс, перебирая цепочку одной из любимых подвесочек.

— Дело твое, но смотри не ошибись в своих убеждениях, — Лиззи слегка пожимает плечами, от чего ее тёмные кудряшки немного подпрыгивают.

Алиса закусывает губу и стыдливо утыкается взглядом в покрывало, и, кажется, совсем немного краснеет, но вида не подает: уже через миг поднимает светлые глаза на подругу. Во взгляде — огонь и вызов, но Джордан клянется, она отчетливо слышала, как ещё секунду назад сердце подруги с гулким стуком колотилось о ребра.

— Не ошибусь, — слегка улыбается она, и подскакивает с места, уносясь в гостиную вниз по лестнице.

А Элизабет лишь вздыхает и откидывается на кровать подруги, раскинув руки. Прикрывает глаза, и вслушивается в едва слышную здесь, в башне, вечернюю суету замка. Хочется спать. И сил нет доползти до собственной кровати, что стоит рядом, в нескольких метрах, что уж говорить об эссе по Зельеварению, которое она должна сдать Слизнорту к завтрашнему уроку.

***

А Роза тем временем бродит по окрестностям Хогвартса и смеется, громко и заливисто, когда Скорпиус морщит нос от снежинок, которые тут же тают, соприкоснувшись с его кожей. Малфой кидает ей в спину снежок и улыбается, пока девушка отряхивается и наигранно ворчит. Худые девичьи ноги в высоких замшевых сапожках проваливаются в сугроб, утопая в сыпучем снегу по щиколотку. Роза снова хохочет, а Скорпиус подхватывает её на руки и проносит несколько метров прямо до ворот школы. Они замирают и смотрят друг другу в глаза, Скорпиус нервно облизывает губы, а Роза снова улыбается и изучает его взглядом. Такой красивый, такой прекрасный, такой желанный. И Роза Уизли никогда никому не признается, что иногда безумно хочется поцеловать его прямо в школьном коридоре. Просто подойти и поцеловать. Запустить пальцы в светлые волосы, почувствовать его теплые ладони на своей талии, снова утонуть в его глазах. Роза очень этого хотела. Но понимала, нельзя. Иначе поползут разговоры, которые потом перерастут в липкие грязные слухи и сплетни, и распространятся по всему замку. А там и до родителей недалеко, и тогда влетит и ей, и ему. И сильно так влетит. Единственной радостью в жизни девушки стали вот такие ночные прогулки. Буквально за двадцать минут до отбоя, как правило после совместных тренировок по Квиддичу, когда Вероника ещё выше задирает нос, а Джеймс испепеляет её ненавистным взглядом.

Скорпиус оставляет легкий поцелуй на её губах, почти невесомый, на прощание, и скрывается на лестнице, которая ведет прямиком в подземелья Слизерина. А девушка смотрит ему вслед, и не может поверить своему счастью. Как так вышло? Слизеринец и Гриффиндорка, золотой и серебряный, Уизли и Малфой.

Думая об этом, Розе постоянно хочется рассмеяться, ведь на самом деле всё это выглядит настолько сюрреалистично, что порой кажется, словно это всё сон. Она улыбается каким-то своим мыслям и направляется в сторону башни Гриффиндора, абсолютно не замечая ничего и никого вокруг. Абсолютно не заметив Алису Долгопупс, которая скрылась за ближайшим тёмным поворотом, и начала бродить по пустым коридорам в поисках приключений, освещая себе дорогу «Люмосом» на конце волшебной палочки.

Но кто бы мог подумать, что такая незначительная шалость может обернуться ужасными последствиями?

Алиса ступает аккуратно и тихо, оглядываясь по сторонам каждую секунду, стараясь не наделать лишнего шума. Она блуждает по коридорам, путаясь в поворотах и лестницах. С каждым шагом ей начинает казаться, что эта прогулка — плохая идея. Девушка понимает, что заблудилась, когда замечает, что в третий раз проходит мимо одного и того же портрета, на котором величественная женщина недовольно ворчит, а потом отворачивается от неё. Алиса оглядывается по сторонам — кругом сплошь похожие друг на друга стены. Долгопупс неуверенно проходит в коридор, в котором, кажется, ещё не была, спускается по лестнице. В тишине её шаги отдаются глухим стуком, который кажется уж чересчур громким в гробовой тишине. Девушка начинает оборачиваться на каждый свой шаг, крутится на месте и практически падает, но удерживает равновесие и настойчиво продолжает идти дальше.

Она слышит какой-то шум в глубине коридора и чувствует, как коленки начинают трястись. Сглатывает и делает ещё один неуверенный шажок вперёд. Кажется, словно в глубине коридора мелькают искорки от волшебных палочек.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — слышит за спиной голос, который громовым раскатом раздаётся в коридоре. Девушка резко оборачивается и вскрикивает, но кто-то закрывает ей рот ладонью. Алиса вглядывается в темноту и готова упасть в обморок, увидев перед собой Малфоя. Его серые глаза смотрят на неё не с ненавистью, а, скорее, с беспокойством. Но Алиса слишком напугана, чтобы читать эмоции на его лице. По её телу проходит неприятная дрожь.

— Я… я… — лепечет она, как только к ней возвращается возможность говорить.

— Это не важно. Слушай меня, Долгопупс — Алиса слегка дёргается, когда её фамилия слетает с его уст — ты должна немедленно убраться отсюда.

— Но… я н-не знаю дороги, — Алиса старается говорить уверенно, но у неё ничего не выходит, потому что только от одной мысли, что она забрела туда, где за каждым углом Слизеринцы, у неё начинает кружиться голова.

— Как можно забрести в подземелья и не запомнить дороги? — он хватает её за запястье, а она жмурится, словно у неё может отвалиться рука — идёшь сначала прямо, затем заворачиваешь направо и выходишь прямиком к лестнице. А потом уходишь, и как можно скорее.

Она открывает глаза и смотрит на него с непониманием, слегка хмурит брови и спрашивает:

— Почему я должна тебе верить?

— Потому что у меня нет причин для того, чтобы навредить тебе.

Алиса всё ещё смотрит с недоверием, но кивает головой и начинает медленно отступать назад.

— Давай же, Долгопупс! Бегом отсюда, бегом! Пока тебя не увидел кто-нибудь ещё — Скорпиус шипит и разворачивает её спиной к себе, толкая вперёд, а его шипение на время отдаётся у неё в ушах. Неужели Малфой пытается предостеречь её от чего-то?

— Ладно-ладно, — лепечет Алиса и начинает удаляться в сторону выхода, — больше я здесь не появлюсь.

Скорпиус Малфой скрывается за поворотом, а Алиса, наконец, выходит к лестнице. Поднимается наверх и осматривается, пытаясь сообразить, в какой стороне находится башня Гриффиндора. А по телу всё ещё пробегают мурашки, заставляя дергаться ежечасно. И в голове до сих пор не укладывается, как от Малфоя она вообще ушла живой. Или всё-таки не все Слизеринцы такие плохие?

На часах одиннадцать вечера и это значит, что сейчас старосты начинают обход школы. В замке тишина и темнота, и Алисе кажется, словно это и не Хогвартс вовсе. Ей с трудом верится в то, что такой родной замок может так измениться в ночь, но она продолжает идти, где-то в глубине души надеясь, что натолкнётся на какого-нибудь старосту, который проведёт её к Башне Гриффиндора без последствий.

Она заворачивает налево, вдруг её кто-то снова хватает за руку, чуть выше запястья, но хватает не так как Малфой, более нежно, боясь навредить. Алиса вскрикивает от испуга, и поворачивается. Чьи-то большие теплые ладони хватают её за плечи и держат, не позволяя дергаться. Значок старосты сверкает в свете волшебной палочки, которая слепит своим светом глаза.