– Прошу меня простить, – уверенно проговорила я. – Совсем позабыла, что мне нужно срочно позвонить!

Если родители и были удивлены, то не стали задавать вопросов. А на маму я взглянула так, чтобы она поняла: утром мы непременно поговорим на эту тему.

Да, это было бегством. Позорным и трусливым. Но я удалилась, закрылась в своей комнате, понадеявшись, что как только вернусь в гостиную, Сэма Молотова уже не будет в нашем доме.

Однако любопытство не позволило слишком долго сидеть в одиночестве. Да и аппетит проснулся просто зверский. К тому же провокация одного невыносимого человека сыграла важную роль в том, что я собралась вернуться в гостиную.

А всему виной короткое сообщение от неизвестного абонента, который звонил мне ранним утром, но контакт которого я так и не сохранила. Предпочла оставить безликие цифры.

– Трусишь?

Всего одно слово, а столько насмешки и высокомерия скрывалось за ним.

Я? Да кто такой этот Молотов, чтобы трусить перед ним?!

Это был вызов. Определенно.

Я не стала отвечать на бредовые сообщения Сэма. Взглянула в зеркало на свое отражение. Нахмурилась. Темные круги под глазами, строгая офисная одежда.

Появилось вдруг желание что-то изменить в своем образе. К счастью, в моей детской спальне родительского дома имелся целый гардероб. И, кажется, где-то спряталось новое платье, которое я ни разу не надевала.

Легкая ткань приятно скользнула по коже. Плевать, что скажет или подумает господин Молотов!

Далее – легкий макияж и удобные домашние туфли. Странное сочетание, но мне было удобно после целого дня на каблуках. В итоге мое отражение мне понравилось. Возможно, бокал вина поспособствовал моему решению, но я решила вернуться в гостиную. И опять же, голод никуда не делся. И я планировала полакомиться не только мясом по маминому фирменному рецепту, но и кровушкой одного очень заносчивого мужчины.

Родители в компании Молотова уже сидели за обеденным столом. Папа одобрительно улыбнулся мне. Мама остановила взгляд на моих домашних туфлях.

Я иронично изогнула бровь. Не нравятся мои тапки? А мне вот не нравится собеседник на этот вечер, но я ведь молчу.

Пришлось занять место рядом с Молотовым. Только там стояли столовые приборы.

Сэм, увидев меня, поднялся на ноги, отодвинул стул для меня.

Кажется, этот мужчина вновь стоял слишком близко ко мне. Но я решила не зацикливать внимание на нем.

– Красивая… – разобрала я бархатистый голос Молотова, готова уже была двинуть ему по холеной физиономии, или придушить морально, однако Сэм дополнил свою мысль, – обувь.

И вновь едкая усмешка в темном взгляде. Но почему-то она не зацепила меня так сильно, как раньше. Что-то интимное было в хрипловатых нотках низкого голоса. Что-то такое, от чего мне разом перехотелось вести себя капризно, словно неопытная малолетка или скандальная девица.

И я скупо улыбнулась, позволила Сэму придвинуть стул и наполнить мой бокал вином.

Девчонка улыбалась.

Давно пора было садиться в тачку и мчаться в город, а я торчал в доме Вершинского и смотрел, как улыбается его дочь.

Ей двадцать три, она любит пешие прогулки, свежую сдобу, крепкий кофе и мелко-породистых собак. А собаки, кстати, у нее нет. Потому что все свое время проводит на работе, помогает отцу, старается оправдать фамилию и возложенные на нее надежды.

Дерзкая девочка.

Зря я приехал к Вершинскому домой. Можно же было решить все вопросы в офисе. Можно, даже нужно. А все равно приехал.

Никон позвал, а я, чертов дурак, поплелся за ним.

Сделка была выгодной, как для меня, так и для «Вершины». Контракт давно готовился, а подписали только сегодня.

Повлияла ли Тина на мое решение в пользу Вершинского? Нет, скорее, это был приятный бонус к выгодному контракту. Вопрос с охраной решил уладить сразу же. Не спорю, «Змей» имел приличную славу в определенном кругу. Но мои ребята были на порядок лучше.

Но ведь не докажешь ничего. Устинья считает, что я преследую ее.

Так оно и есть. Пусть совпало с контрактом, да и знакомство вышло случайным. Но да, преследую я девчонку с первой встречи.

Потому что хочу.

Сама виновата, зацепила своим дерзким взглядом и длинными ногами от ушей и зелеными омутами, в которых переливалось презрение.

Не понравился ей Сэм Молотов. С первого взгляда понятно.

И это был вызов. А я в последнее время слишком часто думал только о бабках и сделках, слишком однообразной стала моя жизнь, чтобы пропустить такой шанс и не ответить на вызов юной девчонки.

Интересная, кстати, девочка. Вот вроде бы и не супермодель, а красивая, живая, гибкая. Короткий взгляд на стройную фигурку, как у меня остается одно лишь желание: схватить и присвоить.

А на все остальное плевать.

– Мясо, как и всегда, бесподобно! – расслышал я слова Тины.

В кармане настойчиво вибрировал мобильник. В городе, как и всегда, образовалась куча проблем и дел. А я, мать его, не собирался уходить из этого дома, где царила атмосфера уюта.

Даже злая, словно сто чертей, Устинья оттаяла. А ведь я прекрасно видел, как девчонка разозлилась, увидев меня здесь.

Это веселило.

Телефон умолк. Но буквально через минуту за спиной вырос Никита, личный телохранитель и помощник.

– Самуил Георгиевич, вам звонят.

– Иду, – не глядя, кивнул я и медленно поднялся со своего места.

Если уж достали через Никиту, значит, дело срочное.

– Кассандра Юрьевна, благодарю за прекрасный ужин, – обратился к хозяйке дома.

Вершинская мило улыбалась, но стальной характер выдавали глаза. Тина очень похожа на нее, и, кажется, не только внешне.

– Дела и здесь тебя нашли, Сэм, – усмехнулся Никон.

Вершинский поднялся вслед за мной, намереваясь на правах гостеприимного хозяина проводить меня. Но без прощаний с Тиной уходить не хотел.

– Устинья Никоновна, удачного вечера, – отыскал глазами девчонку.

Та умудрилась повернуться ко мне спиной. Как-то даже стало смешно. Бегает от меня? Ну, ничего. Уладим и этот вопрос.

Тонкая ладонь взлетела вверх, легкий взмах, который можно было бы принять за прощальный жест. Но я точно знал, что Тина посылала меня максимально далеко.

– Тина! – расслышал я приглушенный осуждающий шепот Вершинской.

Что ответила Тина, осталось загадкой для меня. Времени не было, нужно было улаживать вопросы, по которым люди достали меня через охрану.

Уже в тачке, прокручивая все события вечера и дня, понял, что ужин можно считать состоявшимся. А далее у нас с Тиной общий завтрак.

Усмехнулся. Представил, как сильно разозлится малышка, когда вернется в город. Но эти мысли только добавили уверенности в правильном выборе тактики.

– Устинья Никоновна, ты несешь чушь! – отмахнулся папа, когда я устроила ему допрос на тему того, по какой же именно причине Молотов «случайно» оказался в нашем доме.

– Но как он оказался здесь? Он не производит впечатление благополучного бизнесмена! – ехидничала я. – Он тянет на криминального воротилу!

Папа рассмеялся, покачал головой, обменялся с мамой понятными только им двоим взглядами и снисходительно произнес:

– Дочь, не накручивай себя. Не стоит переживать из-за Молотова, – отмахнулся папа, – Расскажи лучше, когда ты планируешь пойти в отпуск? Карпова из отдела кадров грозит внести тебя в список уже в следующем месяце. Не хочешь навестить Геру? Или на море махнуть?

– Не хочу! – насупилась я. – У Геры медовый месяц. У мамы… Мам, чего у тебя?

– А у меня поездка на море с мужем, да, муж? – рассмеялась мама.

– Серьезно? – удивился папа, но под грозным взглядом мамы тут же согласно закивал. – И как с тобой спорить, Сашка?

– Кассандра Юрьевна, муж! – шутливо нахмурилась мама. – Сегодня прошу называть меня только так!

Я лишь покачала головой. Нет, эти двое, которые по счастливой случайности являлись моими родителями, порой меня доводили до умопомрачения. Но я их любила.