«Когда я смогу рассказать ему всю правду?» — наконец четко произносит в голове вопрос, надеясь, что Ксавьер ответит ей, и объяснит план, который сама девушка толком-то и не знает. Эрроу точно уверена только в одном: от этого зависит жизнь её матери. Но и жизнью Питера рисковать у неё уже нет никакого желания.

«Всё со временем, дорогая. В таких делах нужно лишь иметь достаточно терпения»

Брюнетка тяжело вздыхает, и педаль газа нажимает сильнее, царапая руль короткими ноготками. Она не хочет скрывать от Питера правду. Не здесь, не сейчас, не в данной ситуации.

«Я не хочу молчать!» — практически кричит об этом в своей — и профессора — голове. Закусывает губу и карими глазами начинает судорожно по салону автомобиля бегать, внутри изнывая от того, что молчать обязана, сказать ему обо всё на чистоту не может.

«Но ты должна, Ванесса» — Чарльз взывает к благоразумию, но девушка уже терпеть не может, поэтому резко на педаль тормоза нажимает, так, что Питер на заднем сидении равновесия не может удержать, и врезается в сидение Чарльза.

— Питер, нам надо поговорить! Я… — сглатывает на полуслове, так ничего и не сказав, сталкиваясь с глубокими карими с этой толикой печали, от чего у нее под рёбрами сердце сжимается — Я…

— Может, мне стоит сесть за руль? — Максимофф право не понимает, почему она так мнется, и глаза в сторону отводит, но не предложить свою помощь не может — Ты как-то неважно выглядишь.

— Наверное… да.

Она мигом из машины выскакивает и на заднее сидение перемещается, устало виски потирая. Питер же присаживается за руль и нажимает на педаль газа.

— Только не забывайте иногда указывать мне дорогу. Я ведь понятия не имею, где сейчас Братство.

«Я должна сказать ему» — повторяет в своей голове Ванесса, скорее уж не для себя, нежели для профессора.

Они в пути уже очень давно, Эрроу снова села за руль, но в сторону телепата не смотрела вовсе, и заговорить с ним больше не пыталась, только через зеркало заднего вида иногда на Максимоффа косилась, и вздыхала раз за разом постоянно. Питер снова погрузился в мрачные мысли об отце, сестре, Братстве в целом. Даже если бы сейчас Ванесса попыталась завести с ним разговор, у неё ничего бы не вышло, парень слишком глубоко погрузился в собственные мрачные раздумья. Профессор Ксавьер же думал лишь о том, как спасти Мойру. Хотя, с Эриком он уже давно обо всём договорился — честный обмен, человек за человека, душа за душу. И оба получат то, что хотели: Ванесса — мать, Магнито — сына.

Девушка нажимает на педаль тормоза и оглядывается по сторонам — приехали. Перед ними огромный склад, заброшенный лет сто назад. Эрроу слегка дергает плечами от холода, сильнее кутаясь в свою курточку, Питер лишь с недоверием оглядывает выросшее перед ними здание. Чарльз жестом призывает обоих ребят идти за ним, но Ванесса хватает Питера за руку и, уведя его как можно дальше от Ксавьера, начинает испуганно шептать, иногда сбиваясь и нервно сглатывая слюну.

— Питер, прошу, что бы ни случилось, верь мне. Хорошо? Не сомневайся во мне ни секунды, Питер, прошу. Обещаешь?

Спидстер смотрит на неё с непониманием, и абсолютно не знает, что сказать можно в данной ситуации.

— Обещаешь? — снова спрашивает она, перейдя почти на крик. Карие глаза испуганно бегают по сторонам, но задерживаются на Максимоффе. Словно тёмные океаны страха и отчаяния.

— Да обещаю, обещаю — шутливо отмахивается он, улыбнувшись.

Она тоже усмехается ему в ответ, но как-то нервно, неискренне.

— Я очень люблю тебя, Питер, — сбивчиво шепчет она, опустив глаза и теребя край своей куртки — и для меня очень важно, чтобы после сегодняшних событий ты не разочаровался во мне.

Она заглядывает в его бездонно-карие — последний раз за вечер, за целую жизнь, хватает его за воротник серебристой куртки и прижимается своими губами к его. Так мимолётно, что он даже удивиться не успевает, просто вмиг поддается и отвечает. Но проходит всего несколько секунд, что для обоих сравнимы с вечностью, и Ванесса отстраняется. Снова заглядывает ему в глаза, а затем разворачивается и уносится прочь, попутно руками взмахивая и ход времени возобновляя. Эрроу уже догоняет Ксавьера, доставая арбалет и готовясь к предстоящему бою, а Питер всё стоит и смотрит ей вслед, думая над её словами и действиями.

В один миг оказывается возле неё и профессора, и здание снова начинает разглядывать. У него до сих пор в голове никак не укладывается, почему Братство сейчас именно здесь. Знают ли они о том, что Питер, Ванесса и Ксавьер уже на их территории? Что за глупости, конечно знают. В курсе ли отец и сестра, что Питер здесь и готов сразиться против них? Максимофф искренне надеялся, что хоть это для Братства окажется сюрпризом.

Перед ними отворяются тяжёлые железные двери, скрип которых эхом раздаётся в тишине пустынного здания. Питеру от этого не по себе, Ванесса лишь поднимает арбалет выше, а Чарльз невозмутим, словно знает все действия старого друга наперёд. Их шаги разносятся по всему помещению, от чего создаётся ощущение, что они абсолютно одни, и Братства здесь нет. Стоило Питеру улыбнуться этой мысли, как его улыбка тут же исчезла. Перед ними стояла Ванда.

Эрроу реагирует молниеносно — нажимает курок и стрела вылетает с бешеной скоростью, нацелившись прямо на Алую Ведьму. Один лёгкий взмах руки, и стрела останавливается, зависая в воздухе, окутанная струйками алого дыма, ломается пополам и падает на пол, гулко ударяясь о бетон.

А Питер всё стоит и смотрит, словно ничего не замечая за целую милю. Ведь перед ним стоит Ванда. Его Ванда. Не менее величественная, чем при их последней встрече, когда спидстер отказался стать на сторону отца и перешел к людям Икс. Всё такая же красивая и похожая на маму: всё те же каштановые волосы, струящиеся локонами по спине, всё те же мягкие черты лица и аккуратный подбородок, всё те же глаза, едва ли светлее глаз самого Питера, и всё те же алые ленты, переплетающиеся между её пальцев.

Она растягивает свои алые, как и её костюм, губы в ухмылке, замечая, как брат разглядывает её.

— Люди Икс, я полагаю? — Питер дергается от её слов, ведь даже голос не изменился. Всё такой же родной — Мы думали, вас будет больше. Ну что ж, проходите!

Она делает шаг назад и жестом показывает гостям идти за ней. Спидстер держится поодаль, лишь изредка и издалека поглядывая на сестру и думая о том, что он почувствует, когда встретится с отцом.

Минуя множество коридоров, поворотов и пустых мрачных комнат, Ванда, наконец, приводит их в огромное помещение, едва ли оборудованное под место жительства. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, и лишний раз не смотреть на Ванду, спидстер начинает осматриваться. Старые матрасы, валяющиеся скопом, несколько более или менее приличных кроватей, пустые и наполовину полные банки из-под консервов… мрачно, уныло, зловеще.

Натыкается на Домино, которая сидит в одном из дальних углов и чистит великую гору своего оружия, ухмыляясь, временами поглядывая на Питера.

Алая Ведьма подходит к очередной массивной железной двери и хватается за ручку.

— Отец здесь? — интересуется она у Домино громко и властно, словно вторая тут по старшинству, после Магнито. Хотя, вдруг так и есть?

— Да, давно уже ждёт — слышится с другого конца комнаты хриплый ответ, и Ванда дергает дверь на себя, открывая.

В этой комнате намного теплее, и лишь совсем чуть-чуть светлее. В самом центре, словно на троне из обломков металла, восседает Эрик Лэншерр. Рядом с ним стоит трон практически такой же, но немного меньше, с более плавными изгибами. Ванда усаживается на этот трон, закинув ногу на ногу, и сцепляет руки в замок.

— Здравствуй, Чарльз, давно не виделись. Какими судьбами? — спидстера передергивает от отцовского голоса, и сердце ухает, проваливаясь куда-то внутрь, и резко желание появляется спрятаться за спиной того же Ксарьера, от проницательного отцовского взгляда скрыться, на глаза ему не показываться.