Он старается не кричать, всеми силами пытается говорить спокойно и свести на нет нарастающий конфликт. А кто говорил, что он не хотел с ней помириться? Хотел, хотел безумно, всем сердцем желал, вот только с силами никак не мог собраться и прощения попросить. Питер никогда не просит прощения. Но Эрроу, кажется, успокаиваться никак не собиралась.

— Да по-другому просто не получается! Ты ведёшь себя, как ребёнок. Клептоман! Несчастный собственник! Пойми, Питер, я не вещь, чтобы мной владеть. — Резко переходит на шепот и смотрит на него так вымученно, что ему даже стыдно становится — Ведь ты оградил меня ото всех: от Курта, Джин, Скотта. Мне нужна свобода, Питер, и я не знаю, почему ты никак не хочешь этого принять.

— Я дал тебе свободу, разве нет? Месяц я не трогал тебя, но ты снова недовольна. Может, ты сама не знаешь, чего хочешь?

Повисло молчание; он прав, она понятия не имеет, что ей нужно, и они оба это знают.

— Так, ладно, — наконец вздыхает она и сцепляет руки в замок, возводя глаза к потолку. Точь-в-точь как Вагнер. — Мне очень нужна твоя помощь, безумно нужна, просто необходима.

Максимофф недоверчиво поднимает бровь, словно говоря: «Только ради помощи и заговорила со мной?», но потом кивает и девушку аккуратно за талию обнимает, в один момент оказавшись на другом конце института.

— Что ж, милая, так и быть, я готов поговорить с тобой.

На его лице расцветает та самая озорная, приятная сердцу девушки улыбка, что Эрроу на миг кажется, что в их общении всё снова станет так, как прежде. Но нет, тёмные глаза больше не горят огнем, в них она читает только решимость и твёрдость. Ни капли озорства, ни капли прежнего интереса, что раньше так раздражал её, и которого ей так не хватало последний месяц.

— Нам нужно проникнуть в одно защищённое место, Питер. И вытащить оттуда одного очень важного для меня человека.

— Я спас отца из Пентагона, поэтому…

— Я знаю, — перебила его девушка и продолжила, не отрывая взгляда от носков своих ботинок — вот почему я и прошу твоей помощи. Только это не Пентагон.

— Что тогда? — он просто сделал вид, что не удивился странной осведомленность девушки о его жизни. Ведь обещал себе, что похоронит зарождающиеся к ней чувства под тонной приставок и пакменом.

— Я пока точно не знаю. Чарльз говорит, это место очень хорошо охраняется мутантами, но…

— Но благодаря отличной совместимости наших сил, мы сможем туда попасть — снова заканчивает за неё предложения, улыбаясь уголками губ, а у бедной Ванессы сердце в груди начинает колотиться о ребра, от чего девушке хочется взвыть: неужели она не могла проникнуться симпатией к спидстеру тогда, когда он обязательно ответил бы взаимностью?

— Именно. Но первым делом, мы должны отправиться на разведку. А потом собрать команду, как бы хорошо мы не совмещались, Питер, это место очень хорошо защищено. Вдвоём нам не справиться.

— И кого возьмём в команду? — он вопросительно поднимает бровь, уже готовый услышать «Курт, Скотт, Ороро, Джин» и так далее, но ответ поражает его полностью.

— Для начала, Чарльза.

Максимофф зависает, всего на секунду, а потом хмурит брови и грустно качает головой.

— Ладно, а что дальше?

— Когда мы уедем, Хэнк присмотрит за школой, и всё должно пройти хорошо.

Она слегка улыбается ему в знак благодарности, а он старательно делает вид, что не восхищается её очаровательной улыбкой и милыми ямочками на щеках.

— Ну, и когда отправляется?

— Сначала надо продумать план действий — брюнетка качает головой и поджимает губы, надеясь, что спидстер не заметит того, как она волнуется — Чарльз… он… постоянно говорит загадками. Словно это какая-то глупая, ужасная игра, решить которую я должна без чьей-либо помощи. Но самое ужасное в этой игре то, что на кону стоит жизнь дорогого мне человека, которым я не могу рисковать.

На глаза наворачиваются слёзы, и девушка старается скорее отвернуться, вытирая солёные дорожки. А Питеру ужасно неловко становится: он привык видеть Ванессу, его идеальную, милую Ванессу, сильной и стойкой, но никак не плачущей из-за головоломки Ксавьера, которую ей не под силу решить. А девушка тем временем всё плачет, и с каждой секундой слёз становится всё больше и больше. Максимофф подходит к ней со спины и аккуратно обнимает за плечи, прижимая её хрупкое, содрогающееся от рыданий тело, к своей груди крепко-крепко.

— Всё будет круто. Обещаю тебе.

Она поднимает на него заплаканные, бездонно-карие глаза, и тихо всхлипывает, будто просит у него подтверждения только что сказанных слов.

— Это зависит только от меня.

— От нас.

Она прерывисто вздыхает и вытирает слёзы ладонями. Сейчас она благодарна Питеру, как никогда. За то, что согласился помочь, за то, что не задаёт лишних вопросов, за то, что просто рядом с ней сейчас, когда Ванессе это нужно больше всего.

— Я поговорю с Чарльзом, и мы отправимся на днях.

— Как скажешь, Ванесса. Я тебе доверяю.

«А я себе — нет» — мелькает в голове девушки, когда спидстер, попрощавшись, уносится на всех скоростях.

Целую неделю Питер ждал от Ванессы новостей. Но их не было. Да и сама девушка словно пропала куда-то. Всю треклятую неделю Максимофф был весь как на иголках, надеясь, что Эрроу вот-вот появится откуда-нибудь, прямо их воздуха, и скажет, что они отправляются на сверхсекретную операцию. Вдвоём. Он даже Курту ни слова не сказал, просто сидел и ждал Ванессу. Всю неделю.

А этим утром он наконец увидел её — на завтраке. Она подбежала к нему, улыбнулась как-то слишком наигранно, не свойственно ей. Так она улыбалась только тогда, когда только появилась в институте, стараясь сливаться с толпой и не привлекать внимания. Схватила за руку, вложив туда небольшую записку.

— Не показывай никому, — прошептала она и удалилась, как только заметила приближающуюся Джин Грей.

Телепатка же, лишь пожала плечами и сделала вид, что ничего не заметила. Но кто сказал, что у неё нет своего плана?

«Сегодня в 7:30 вечера встречаемся у входа в Институт. Веди себя тихо и никому не попадайся на глаза, об этом никто не должен знать. Ванесса».

Питер усмехается, разглядывая её аккуратные буквы. Быстро перебирает в голове всевозможные вещи, которые могут пригодиться ему в этом маленьком путешествии, и ещё быстрее оказывается в своей комнате, начиная закидывать всё необходимое в небольшую дорожную сумку.

Ровно в назначенное время Ванесса стояла у больших ворот и ждала Питера. На её наручных часах семь тридцать одна, а Максимоффа всё нет. Брюнетка вздыхает и снова оглядывается, проверяя, не видит ли её кто. Эта операция должна быть абсолютно секретна, так сказал Ксавьер.

Она тихо чертыхается, и уже хочет сесть в машину, где ждет Чарльз, как тут, подобно ветру, спидстер проносится мимо неё и останавливается, мило улыбаясь.

— Ну, и куда мы отправляемся? — продолжает улыбаться Питер, смотря на Эрроу, но его улыбка тут же меркнет, когда он слышит от Профессора следующие слова:

— Прямиком к твоему отцу, Питер. И Братству мутантов.

========== Глава 4. Единое целое. ==========

Комментарий к Глава 4. Единое целое.

Небольшое примечание: в данной работе Ванда и Питер, как и по канону, являются близнецами и, следовательно, одного возраста. Ванда уже состоявшаяся Алая Ведьма, которая сражается на стороне Магнито.

Он уже потерял счёт времени, и практически позабыл, куда и зачем они направляются. В голове лить только отдалённо отдавался шум колёс и навязчиво стучало: «К отцу и Братству, к отцу и Братству, к отцу и Братству». Питер встряхивает головой, стараясь отогнать от себя совершенно ненужные сейчас мысли, но получается у него плохо. Громкие мысли затихали всего на несколько минут, а потом возобновлялись снова, циркулируя в голове с нарастающей силой.

Ванесса нервно барабанила пальцами по рулю, стараясь найти в себе силы, чтобы задать Чарльзу — хотя бы телепатически — интересующие её вопросы.