— Думаю, будет честно, если мы тоже немного расскажем тебе о себе, Ванесса, — Джин слегка улыбается, пытается продолжить беседу, чтобы не сидеть в молчании. Хотя для Джин понятие «молчание» довольно смазано, ведь она может слышать мысли всех присутствующих здесь.

— Твоя очередь, Питер, — голос Курта выводит друга из оцепенения и задумчивости, и он поднимает карие глаза и спрашивает: «Какая очередь?»

— Ты сегодня слишком медленный, Максимофф, — Скотт лениво пережевывает чипсы с сыром и поднимает в недоумении бровь — мы рассказывали новенькой о себе.

— Да нечего рассказывать, — недовольно буркнул Максимофф, — я просто Питер.

С этими словами спидстер встал и поплелся в собственную комнату. Ороро, да и остальные, просто не могли не заметить, как сильно поведение спидстера расстроило Ванессу. Но ведь она сама и испортила ему настроение, отчего на душе брюнетки становилось только хуже.

Часа через полтора Курт устало зевнул и предложил всем расходиться. И правда, настенные часы уже давно пробили полночь. Попрощавшись во всеми, Вагнер телепортировался в свою комнату. Какого было удивление немца, когда на своей кровати он обнаружил угрюмого, словно грозовая туча или Шторм в плохом настроении, Питера.

— Что мне делать, Синий? — Спросил Максимофф, вздохнув и снова кинув в стенку маленький мячик, который тут же отскочил прямо ему в руки.

— Это зависит от ситуации, mein Freund [мой друг]

— Во всём виновата чёртова Эрроу… — Питер откидывается на кровати немца и задумчиво смотрит в потолок — Ведь она какая-то… другая. Не такая как все. Особенная…

— Ночь будет долгой… — шепчет Курт на немецком и садится рядом с другом, всем своим видом показывая, что готов его выслушать.

— И что у вас произошло? — Ороро устраивается на своей кровати удобнее, показывая подруге, что не отстанет от неё, пока та не расскажет ей всё в мельчайших подробностях — Когда вы успели поссориться, если даже не общались?

— Это долгая история, Ро. Долгая и очень запутанная.

— Так и ночь тоже долгая. Давай, пока я не попросила Джин прочесть твои мысли.

— Ладно, просто я… сказала лишнего. И, знаешь, мне сейчас, правда, стыдно перед ним.

Ванесса заправляет прядь каштановых волос за ухо и стыдливо опускает карие глаза.

— Слишком непривычно видеть Питера грустным. Глядя на такое зрелище ежедневно, думаю, любому стало бы стыдно.

— Как думаешь, если я извинюсь перед ним, он простит меня? — задала вопрос Ванесса, словно и не слышала прошлой реплики подруги вовсе.

— Это же Питер, — усмехается Шторм, — будь уверена, на следующее утро он будет радостным, как ни в чем не бывало.

Но на следующее утро спидстер не появился ни в столовой, ни на утренней тренировке. Эрроу тщетно озиралась по сторонам, стараясь заметить в нескончаемом потоке студентов его светлую макушку, но от неудачи поисков лишь больше расстраивалась. Курт на все её вопросы о местонахождении Питера лишь делал большие удивленные глаза и говорил, что ничего не знает.

А потом Ванессу позвал Чарльз.

Девушка вышагивала за ним по коридору мрачная, погруженная в свои мысли, недовольная всем миром и своим существованием.

— Всё хорошо, Ванесса? — мягко поинтересовался Ксавьер, устремив на неё свой проницательный взгляд.

— Да, Чарльз, всё прекрасно, просто…

— Питеру сейчас необходимо побыть одному. Твои слова очень задели его и ты должна это понимать, — перебил её телепат, прочитав её мысли.

— Ты, правда, думаешь, что он так расстроился из-за этой невпопад сказанной фразы?

— Он очень расстроился, Ванесса, и ты обязана, потом поговорить с ним. Но не сейчас. Сейчас нам, и тебе в частности, надо сконцентрироваться на том, зачем ты здесь. Ради Мойры.

========== Глава 3. Только одно верное решение. ==========

Последний месяц Ванесса очень мало спала; ни свет, ни заря убегала к Чарльзу, появлялась в столовой в обеденный перерыв, но разговаривала мало и только по делу, потом снова исчезала, а возвращалась в комнату ближе к полуночи. И Ороро это заметила. И Джин. И Курт. И даже Скотт. Только Питер до сих пор делал вид, что ему всё равно. Прошло уже очень много времени, а Максимофф всё еще воротил от Ванессы нос, не разговаривал, всячески избегал встречи, но не прекращал попыток разузнать, зачем она всё своё время проводит у профессора. А поиски-то эти успехом не отличились.

Курт, положа трехпалую руку на сердце и заставив Питера прочесть молитву на немецком, пообещал, что будет следить за девушкой, только потому, что Максимофф о ней беспокоится. А спидстер и правда беспокоился, и очень сильно.

Вечером Питер, по уже проверенной схеме, сидел в комнате Курта и ждал его с новостями. Время тянулось медленно, особенно для него. Вдруг над самым ухом Питера раздался хлопок, и Вагнер возник в синей дымке, хлопая контрастно желтыми глазами и махая хвостом.

— Ну что?

— Она у профессора. Как всегда.

— Она хоть чем-нибудь помимо посещений профа занимается, Синий?

Курт пожимает плечами, а Максимофф на всех скоростях отправляется к кабинету Профессора Икс. Но стоило ему забежать за третий по счету поворот, где уже совсем чуть-чуть оставалось до заветного кабинета, его кто-то схватил за запястье и заставил остановиться. Повернувшись, он увидел её. Ванесса стояла напротив него и внимательно изучала взглядом, словно видела его впервые.

— Я давно хотела сказать тебе, что подслушивать и подглядывать нехорошо, но всё никак время не находила — она улыбается уголком губ, надеясь, что это смягчит холодность его взгляда. Питер продолжает стоять напротив неё, руку из её хватки вырвав. Смотрит безразлично, безучастно, а Ванессе от этого взгляда расплакаться хочется как маленькой девочке.

— С чего ты взяла, что всё это время я подглядывал за тобой?

— А за кем? За Чарльзом?

Все уже настолько привыкли к тому, что она называет всеми уважаемого профессора по имени и общается с ним как с хорошим другом, что внимание на это уже никто не обращает. Но не надо думать, что Питеру, да и остальным, не хотелось разузнать, в чём тут дело. Хотелось, и до безумия. Шторм постоянно расспрашивала Ванессу, но та лишь отнекивалась и говорила: «Ещё не время, Ро. Ты обязательно всё узнаешь». Питер постоянно кружил вокруг кабинета профессора, пытаясь подслушать их с Эрроу разговоры, а Курт постоянно дежурил в тенях коридора возле кабинета, иногда сталкиваясь с Максимоффым.

Питер лишь усмехается своим собственным мыслям и, набравшись сил, смотрит на Ванессу последний раз за вечер — так близко стоять возле неё и так пристально разглядывать, как сейчас, он не имел возможности уже давно.

— Я могу идти?

— Нет. Нам нужно поговорить — тон её спокойный, осанка прямая, а глаза горят уверенностью. Не такой она была, когда первый раз появилась в дверях института, не такой. Застенчивая, милая, немного робкая девушка, за одну встречу с Ксавьером превратилась в стойкого война, который сейчас стоит перед ним, Питером. Спидстер всё никак не мог растолковать, что телепат мог сказать девушке такого, из-за чего она изменилась в одно мгновение.

— Ты все сказала тогда, разве нет?

И тут терпение Эрроу истекает окончательно.

— Сколько можно, Питер! Когда ты прекратишь себя так вести? Ты не имеешь абсолютно никаких понятий о личной жизни и личном пространстве! Никаких!

Брюнетка переходит на крик, полностью позабыв о том, что кто-то может их увидеть или услышать в этом коридоре. Максимофф смотрит долго и пристально, полностью меняя свое представление о нет. Она не загадка, нет, она — открытая книга, вот только на другом языке. И все, чего не хватает Питеру — образования, чтобы ее прочесть. А она всё кричит, и кричит, и голос её уже охрип слегка. Совсем немного, совсем чуть-чуть.

— Вот, опять! Ты снова переходишь на оскорбления, не зная, что у меня на уме.