«Что я здесь делаю? Может и не стоит видеться с ним?». Не успел Лу отъехать, Чанёль уже подходил к машине. Хань вздохнул. «Чертова привычка».
— Чего тебе? — Недовольным тоном проговорил Пак, когда ненавистный враг вышел из машины. Он как раз собирался выезжать по делам и вовремя заметил знакомую машину.
— Да так…
— С Чунтао что-то не поделили? — Удивленный взгляд Лу Ханя все разъяснил. — Отъедим подальше от дома.
Сев в свою машину, Пак завел транспорт и скоро поехал в ближайшее тихое место. Гроза Сеульского университета следовал за ним, поэтому Чанёль прибавил скорости. «Что ему нужно? Снова пришел выпустить пар? Пора кончать с этим». Заметив пустую парковку, парень остановился, подождал заядлого врага и покинул автомобиль. Он был готов ко всему. Ободранные в кровь кулаки, разбитая машина, сломанные кости. Ко всему, кроме простого человеческого разговора. Пак хотел покончить со всем этим. Чунтао четко дала понять, в чем главный подвох его взаимоотношений с Лу Ханем. Он ведь и не обязан каждый раз отвечать на агрессию, Чанни ничего не должен этому засранцу и может спокойно игнорировать его существование. Однако, в последнем разговоре Лу Ханю не отказал.
— В чем дело? — Начал Пак. — Я тебе не груша для битья. Иди в зал, позанимайся спортом, — спокойный тон поразил Лу.
— Забей, — махнул рукой. «И что я здесь забыл?».
— Я выхожу из игры. Это наша последняя встреча, — сероволосый помолчал с минуты. — В том случае, если Чунтао не будет жаловаться на тебя. — «Хотя я знаю что не будет. Разве она умеет жаловаться?»
Лу Хань застыл на месте. Он уже собирался свалить с этой глуши, но разговор заинтриговал.
— Тебе ли за нее заступаться? — В голосе сквозило презрение. — Кажется, именно тебе, Пак Чанёль, пора забыть о Тан Чунтао.
— Она слишком хороша для тебя, Лухан. Ты это прекрасно знаешь. Наверное именно поэтому тормозишь и не решаешься что-то предпринять. Я не готов расстраивать её еще больше. Вмешиваться не буду.
Хань молчал. Кулаки так и чесались вмазать этому паршивцу, но что-то внутри останавливало. «Правда. Он говорит чистую правду» — нехотя признал Лу.
— Слушай, она может казаться сильной, самодостаточной… Но внутри Чунтао настоящий вулкан, что может взорваться и сжечь все на своем пути. Я не думаю, что она это понимает. И твоя задача, — указывая рукой на Ханя, — не дать ей сгореть. Если она сгорит, я буду винить только тебя. И больше не будем докучать друг другу. Пора взрослеть!
Пак не дождался ответа и сел в свою машину. «Мы говорим в последний раз, Лу Хань. Надеюсь, следующего раза не будет». Он грозно нахмурил брови, крепко сжал в руках кожаный руль и уехал, оставляя потерянного врага в пучине размышлений.
Комментарий к 22.
Не знаю, будет ли Вам интересен фанфик после долгого перерыва. Но я все еще хочу закончить его и поделиться с вами концом истории. Спасибо за внимание! С/у Автор)
========== 23. ==========
Выходные в семейном кругу прекрасно залечивали раны, компания мужественного друга внушала спокойствие во время многочасовых прогулок. Чунтао снова возвращалась к изначальному состоянию, когда её внутренней энергии хватало на то, чтобы изменить мир. Странно, кипа безответных вопросов, без устали ютившихся в голове, унеслась в глубь памяти. Внутри наступил покой. Чун ощущала насыщающее ее счастье, радость от искренних улыбок и тепло родительских объятий. Тан мало времени проводила дома. Чаще показывала другу родной Шанхай под ностальгические рассказы.
Цзы Тао узнавал много нового, особенно о своей непредсказуемой подруге. Город поражал воображение. Шанхай был далек от родного Циндао. Более ритмичен, менее расслаблен. Снаружи все казалось яркой конфеткой, но внутри люди изнывали от постоянного напряжения и погони за новшествами. В целом Тао был доволен результатом своего решения, но парня смущал один единственный факт. Почему? Почему Тан Чунтао так яро скрывалась от школьных знакомых и обходила этот злосчастный район на много-много километров. Любой разговор о школе сводился к нервному смешку и скорой смене темы. Тао так хотел докопаться до истины, но он был далек от давления. В глубине души друга расстраивала загадочность Чунтао. Неужели он все еще не заслужил ее полного доверия. А с другой стороны, Зитава не понимал, готов ли он сам раскрыть ей все карты. На удивление они не встретили ни одного человека из прошлого Тан. Чунтао была этому несказанно рада, а Тао не понимал, что же изменится от того, что они кого-то увидят.
— Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, — тяжело вздохнул друг, складывая вещи в чемодан. Завтра он улетал в Сеул, где парня уже ожидала Чхве Есыль полностью готовая для поездки на остров Чеджу.
— Ты о произошедшем в школе? — Чунтао отвлеклась от эскизника. Давненько она не рисовала.
— Да, — застегивая молнию на черном чемодане.
— Могу рассказать сейчас, — Тан поставила карандаш на стол. — Но, дай мне пару минут, чтобы собраться с мыслями.
Друзья разговаривали до четырех утра. Теребили старые раны, анализировали ситуацию. В голове Хуан Цзы Тао сложился четкий пазл. Теперь он понимал реакцию матери, ненависть подруги к школе и страх встретиться с кем-то из прошлого. Тан еще не пережила эту ситуацию полностью. Для неё события тех дней не были пережитком прошлого. Чунтао сжимала кулаки, грозно хмурилась. В её голосе то и дело проскакивали нотки боли. Тао приятно удивился нынешней смелости девочки. «Осмелиться на дружбу со столькими людьми… Наверное я бы не смог».
Зитава скоро покинул Шанхай, оставляя Чунтао во власти родных стен и в объятиях родителей. Он надеялся, что никто из прошлого не омрачит ей остаток каникул. Парень чувствовал, что это может сильно подкосить Тан и был безоговорочно прав.
Девочка начинала скучать по прохладному Сеулу и добрым лицам людей, так быстро завоевавших место в её небольшом сердечке. С Лу Ханем она так и не разговаривала, зато Хе Рин выливала на художницу уйму информации. Тан знала обо всех движениях О Сехуна, Криса Ву, Ан Су Ен, конечно же Бэкхена, который активно набирал популярность благодаря отсутствию второго фотографа. О Лу Хане химик ничего не рассказывала, поскольку просто-напросто не встречала его знаменитую фигуру в просторах университетского двора. Зато делилась горячими сплетнями и тем, как сильно ей не хватает рядом верной подруги в лице Чун. Тан была искренне тронута словами подруги и скоро начала спешить в Сеул, дабы влиться в эту атмосферу вновь. Здесь в Шанхае жизнь для неё текла равномерно, а там проходило все веселье, которое Чунтао успешно пропускала.
Тан с превеликим трудом дождалась конца каникул. В последний день перед отъездом, девушка прогуливалась по торговому району города и обновляла гардероб перед началом нового семестра. К счастью, заработанных денег с парочки портретов вкупе с папиным подарком в честь окончания первой сессии, ей хватало на хороший закуп вещей. Чунтао радостно скользила по знакомым закоулкам и рассматривала самые неприметные на первый взгляд вещи. На фоне играл Ноктюрн Шопэна. Суета вокруг сглаживалась благодаря расслабляющим аккордам фортепиано. Тан покинула магазин с новеньким платьем и скользила дальше по торговой улице. Вдруг, ей показалось, что из городского гомона отчетливо прозвучало её имя. «Тан Чунтао». Чун напряглась и медленно убавила громкость.
— Это Тан Чунтао, да? — женский голос резал слух. Сердце пропустило удар. Чунтао выключила звук и продолжала идти вперед.
— Кажется, она в наушниках, — продолжал второй голос. — Да ну, не стоит с ней связываться. Ты же помнишь, что случилось с Ай Мин.
— Я думала она уехала. Как можно было остаться в городе после произошедшего. Это равносильно тому, чтобы самому себя обречь на наказание.
Крепко сжимая кулаки Тан и не заметила, как провода выскользнули из ушей и скоро оказались в снегу. Ненависть застилала глаза. «Почему нужно было обязательно встретить кого-то? Завтра я уже уезжаю! Неужели нельзя было спокойно прожить последний денек?» — художница приходила в ярость. Терпение, так хорошо сдерживающее ее от необдуманных поступков, трещало по швам. Чунтао остановилась. Парочка подруг, плетущихся за её спиной, тоже сбавила обороты. Чун подняла наушники. Обернулась. Ее пронзительный взгляд метал огненные стрелы в девушек из параллельного класса. Вложив в эту секунду все бушующее внутри возмущение, Чунтао выпрямилась и шагнула вперед. Девушки не последовали за опасной особой. Красноречивое выражение лица окончательно их спугнуло.
