— Это же ты, Тан Чунтао? — в людном коридоре брюнетку остановили две девочки. На вид они казались постарше, к тому же более женственными.

— Кто? — фотограф удивленно выпучила глаза.

— Ну, Тан Чунтао из факультета искусств! — завопила вторая.

— А-а, вы о той девочке, которая сфотографировала Лу? — девушка наигранно поднесла ладошку к губам, показывая, что собирается рассказывать секрет и продолжила шепотом. — Знаете, тут такое смешное обстоятельство! Она моя тезка! Я совсем, ну совсем не умею фотографировать! А эта девочка, по иронии судьбы, учится в параллельной группе! Вот обнаглела, да? Сфотографировать нашего любимого Лухана!

— Да ладно, — изумленно протянула та, что повыше. Подруги переглянулись и пошли дальше.

Тан вздохнула — «Пронесло». Лавируя между студентами, брюнетка подошла к лестнице.

— Хэй, ты ведь Тан Чунтао! — пухлый, рослый парень громко проговорил на весь коридор, спускаясь с третьего этажа. «Еще один! Вот достали!» — злилась девчонка.

— А? Что? Кто? Тан? Сан? Ой, ничего не поняла! — размахивая руками, прощебетала Чунтао и быстро сбежала по лестнице вниз. — Гадина, Лу Хань, что ж в тебе такого? Поду-у-умаешь, улыбнулся! Лучше бы заплакал! — шепотом выговаривала она.

«Нужно валить из этого дурдома» — кричало сознание художницы. Пулей покинув здание, Чунтао торопливо топала в сторону дома. Она не шла, а почти бежала.

— Чунта-а-а-о, — чей-то крик донесся со спины. «Вот блин!». Тан побежала. Все набирая и набирая скорость, пока не оказалась по ту сторону забора. — Да подожди же ты!

— Что? — нервно выпалила брюнетка, обернувшись. — Ой, Хе Рин, это ты. Извини.

— Вот же ты быстрая, а! Я, конечно, понимаю, фотографии дело серьезное, но заставлять бегать… Фух, дай отдышаться, — низкорослая девочка жадно глотала воздух. — Я хотела фотки забрать.

— Ох, я не узнала твой голос, прости.

— Пошли кофейку попьем, а то я есть хочу, — Ли выпрямилась и подошла к знакомой. — Я знаю одно местечко.

— Хорошо, — Чунтао поправила свои хвостики и последовала за шустрой Хе Рин.

Минут через десять миловидное заведение с лофт интерьером спасло студенток от солнцепека. Висящие над головой металлические лампы, причудливой геометрической формы, понравились художнице сразу же. Да и покрашенный под старину столик так хорошо сочетался с креслами. Чунтао блаженно завалилась на кресло.

— Этим милашнейшим заведением владеет друг моего отца. Поверь мне, здесь готовят боги! Не совру, боги! Поэтому, видимо, так божественно получается! — Хе Рин захлопала ладоши и принялась за изучение меню. — Кстати, сын владельца учится у нас. Его величать Ким Чонин, в простонародье Кай. И да, он дружбан великолепной троицы, а вместе они умопомрачительная четверка, — девушка засмеялась. — Шучу.

— О-о-у, вот как? — протянула Тан.

— Да! А еще Кай не такой, как эти господа звезды, — шатенка довольно закрыла меню. Выбор сделан.

— Чем он отличается от них?

— Каюшка у нас любит танцевать. Он помешан на танцах. А двигается как! Представь, что модель сошла с обложки журнала и отплясывает соблазнительный танец! Эм-м, — Ли облизала губы и широко улыбнулась. — А вообще, он хороший парень.

— Ясненько, — Чунтао улыбнулась. Хоть какой-то проблеск позитива за сегодняшний длинный день. — Слушай, а на кого ты учишься?

— Я? На химика, — в этот момент к столику подошел официант и принял заказ. — А ты?

— Ого, неожиданно. Не каждый решится на такое!

— Многие удивляются моему выбору. А я со школы люблю химию! Хочу придумать препарат от нехватки мозгов, — поднесли заказ. Глотнув латте, Хе Рин счастливо улыбнулась. — А что насчет тебя, госпожа Метеор?

— Пока на художника, а дальше посмотрю. Или в иллюстраторы уйду или мангакой стану, — Тан отпила фруктового чая. — Очень вкусно!

— Я же говорила! Вот видишь, меня нужно чаще слушаться, — подняв большой палец и глотнув теплой жидкости, шатенка продолжила: — Ой, кстати, слух о фотографии Лу добрался и до меня.

— Все помешались что ли! Бред какой-то, — Чунтао раздосадованно закатила глаза.

— Не уж то мистер «Отвалите, с вами скучно» не приходил? Он ведь такое просто так не оставит.

— Приходил, — Тан отпила немного чая. — Что за начало года? А я то думала спокойно отучусь и домой.

— Как всегда, — Хе Рин выглядела расстроенной.

— Откуда ты так хорошо знаешь этих ребят?

— Наши родители дружат. Я этих оболтусов с детства знаю! Представь, мы даже играли вместе. Так печально видеть, в кого они превращаются. Ходят, разбивают сердечки бедняжкам… Эх!

— С учетом лица, роста и спорта — вполне ожидаемо. Вот только пользоваться девичьей влюбленностью очень низко, — возмутилась Тан, перекручивая в голове собранную от знакомой информацию.

— Согласна…

— Вот, — Чунтао вытянула из сумки карту памяти и отдала Хе Рин, — тут обработанные фотографии.

— Ва-а-ай, — глаза шатенки засияли. — Спасибулечки!

***

Следующий учебный день начался менее шумно. Одногруппники помалкивали после вчерашней сцены; никто не ожидал такой смелости от китаянки. Сама девушка все думала о Ли Хе Рин. Дочь ректора оказалось очень милой, веселой девочкой, которая своеобразно разговаривает и яро жестикулирует руками. К тому же не из робкого десятка. Подойти и отругать старшекурсника — решиться на такое! Ох, Ли Хе Рин! Тан откинулась на спинку стула. Они с этой девочкой такие разные. У Чунтао короткие волнистые волосы, чуть выше плеч, а у Рин волос длинный, светлый и ярко блестит на солнышке. Если у Тан раскосые глаза непонятного цвета — временами будто отливают оливковым, хотя на самом деле светло-карие; у кореянки они совсем небольшие, но чернильно-черные, как будто покрыты зеркальной пленкой. Вот губы у обеих не тонкие, однако у брюнетки губы чуть пухлее. И, наверное, главное отличие Ли от художницы — веснушки. Может именно от их чар, химик кажется такой солнечной и забавной.

Четыре пары длились неимоверно долго. Тан продолжила разработку персонажей, которой занялась вчера вечером. Голова взрывалась от идей и Чунтао не могла не признать, что это именно Лу Хань вдохновил её своей жуткой персоной. Тан изрисовала почти весь эскизник. От изобилия образов в голове, остановиться на чем-то одном казалось нереальной задачей.

— Ребята, всем привет! — В аудиторию зашел преподаватель по рисунку. — Профессор Кван, можно я отвлеку студентов ненадолго?

— Пожалуйста, — кивнула женщина.

— Итак, вы ведь не забыли про данное вам задание? — аудитория громко зашумела. — Хорошо-хорошо, верю! У нас изменились планы: придется перенести выполнение задания на следующую неделю.

— Почему? — поинтересовалась староста группы.

— Учебный план поменялся. Вы главное натур найдите. Двоих, пожалуйста. А там и разберемся. В понедельник жду.

Преподаватель поблагодарил профессора и скрылся. Спустя десять минут Чунтао выползла из аудитории и поплелась в столовую. Шумиха с фотографией еще не улеглась, но Тан решила попробовать стряпню университета, ведь обедать в кафе накладно для кошелька студентки. «Где же она?» — обошла первый этаж. Поспрашивав у студентов, девушка поднялась на четвертый и все-таки отыскала табличку с надписью «кафетерий». Чем ближе Чунтао приближалась к дверям, тем больше сияла надпись «Еда». Художница почувствовала, что кто-то схватил её за руку и, быстро среагировав, вытянула свою плоть из лап опасности.

— Хэй, нужно поговорить, — Хань настойчиво взял студентку за руку и утащил подальше от кафетерия, заветной двери и людей. Как только народу поубавилось, он с силой прижал фотографа к стене. Чунтао дышала на уровне его груди.

— Я вижу, ты любишь прижимать людей к стене. Садистские наклонности? Уж прости, я в мазохисты не записывалась, — девушка постаралась выбраться. «Почему у него такие сильные руки?! Еще и коленом путь перекрыл. Веселье…»

— Ты удалила фотографию? — светлые глаза китаянки ответили нет. — Удали, немедленно! Достал этот напряг.

— Что ж ты пристал к жалкому кадру? А вдруг тебе наврали и у меня его нет. Подумаешь, улыбнулся! Тоже мне, — Чунтао толкала парня в грудь, но он придавил жертву еще сильнее. Дышать стало тяжело. Пусть запах от наглеца исходил и приятный, он явно не был пушинкой.