Мы шли уже час, а впереди ни полян, ни тропинок.

Я остановилась посреди темной чащи и сурово в нее всмотрелась, чаща ответила мне таким же недобрым взглядом, далекими призрачными огнями, таинственными шорохами, почему-то непременно за спиной, треском веток и уханьем невидимых сов. Или это нечисть местная голос подает?

И где здесь богатырское оружие искать?

– Ладно, – сдалась я, понимая, что плутать можно вечно, а у меня на все про все одна ночь до петухов, – придется местного лешего кликать.

– В Мраколесье отродясь лешего не было!

– Ну, тогда нам надо найти место воинской славы.

– Чего? – не допетрил Кощей.

– Место, где богатыри сражались, – пояснила я.

– Тю! Да я здесь стольких богатырей побил. Только вот не помню, где какого, это еще в детстве было. – Я приросла к земле.

– А леший? – осознавая масштаб детско-подростковой неуравновешенности злодеев, поинтересовалась я.

– Его тоже. Терпеть не могу всяких древесных.

– Та-а-ак, – протянула я. Это многое объясняло: и взаимную нелюбовь лесного царя и Костика, и тот факт, что в Мраколесье как-то неуютно, словно нечисть плодилась почкованием.

Кощея на них не было с лешим в придачу.

– Короче, показывай! – дала отмашку я, и злодей указал. Пальцем в землю.

– Вот на этом самом месте…

***

Мы гуляли по местам былой славы Кощея.

– Вот здесь я победил богатыря – сопливый нос. У него была рогатка и детская палица. Я ее отобрал и игрался целых полдня, пока батька не заругал. А вон там…

В лесу не было ни клочка земли, где бы Костик кого-нибудь не отдубасил в детстве.

– Сразу за той елью…

Мы все глубже забирались в Мраколесье.

– Там была поляна, и как раз на ней… – Не было конца и края Кощеевым злодействам. Здесь были все детские грехи: отобранные конфеты, сломанные игрушки, расквашенные носы и прочие прелести трудного взросления лиходеев.

Именно в этом чудовищно страшном и опасном лесу Костик играл со своими приятелями детства местными богатырями, убегающими в лес на поиски приключений так же, как и темный наследничек. И игры у этой сказочной детворы были соответствующие: достань лешего, изведи кикимору, доведи до кипения огневку. О счастливое злодейское детство. Только вот настоящим оружием здесь и не пахло, деревянные мечи и рогатки не в счет.

Мы вышли на огромную поляну – первую найденную мной в этих дебрях. Мне показалось, это уже что-то, с чем можно работать на ниве соблазнения злодея.

Но на этой поляне Костик вел себя не столь хвастливо, хмурился, словно вспомнил нехорошее.

– Вот это действительно место воинской славы. Меня здесь чуть не убили!

– А-а-ах! – притворно испугалась я за Кощея. Прекрасно осознавая, что этому все нипочем, после ядерного взрыва останется только он и тараканы.

– Только слабаками оказались они, не злодеи, а так, злодейчики мелкие, мне в подметки не гордятся. – Костик пнул нечто желтое в траве, и я узнала предмет – человеческий череп.

– Вот я с этими гадами и размялся маленько. Они русалку в лес затащили и измываться над ней вздумали. Видать, невинности лишить пытались…

– Да? – Я прижалась к злодею плотно-плотно и заглянула ему в глаза. Упоминание о невинности было обнадеживающее. Костик напыжился, выпятил грудь.

– В воде у русалок хвост, но говорят, если на сушу их вытащить и подержать подольше, хвост в ноги превратится. Только сказки это все. Уроды хотели обесчестить русалку, пьяные были. Главарь орал громче всех: «Щаз я тебе настоящего мужика-разбойника покажу!» Я ему сказал примерно то же, что сейчас он настоящего злодея увидит. Короче, воздал я им по заслугам, так что внутренности их по всей поляне разметало, да с ветвей обрывки свисали, и прикопал недозлодеев где-то здесь под дубом.

Я посмотрела на ровный кружок желтых шаров в траве и поняла, что слово «прикопал» было не фигурой речи. Знатно Кощеюшка постарался.

– Только вот русалка…

– Да? – Я восторженно потянулась к губам Кощея: кто бы мог подумать, что злодей может дело доброе сделать и собой рисковать, словно герой, почти как богатырь!

– Короче, все плохо закончилось, вытошнило ее на меня, потом она залезла на дерево и наотрез отказалась слезть. До сих пор, наверно, живет где-то здесь.

Мы с подозрением дружно осмотрели ветки на предмет сухопутной русалки.

А Кощей показался мне сказочным героем-избавителем, даже сердечко чаще забилось, и я уже не могла оторвать взгляда от его в меру объемных, четко очерченных губ. Они меня завлекали и манили, я вновь начала тянуться к ним…

– Так что не бойся, Яддушка! Никто тебя и пальцем тронуть не посмеет, пока я рядом! Можешь быть спокойна за свое яговское девичество!

«КОЩЕЙ! Мухомор тебе в печенку! – упала я ладонь-лицо. – Как можно было так все испортить?»

Солнце, так же как и моя надежда, окончательно потухло.

А дальше в Мраколесье началось настоящее мракобесие!

Это когда светло было все тихо, как в могиле, только веточки потрескивали, а как стемнело – разом со всех сторон стали слышны шепотки, уханья, стоны замогильные.

Всколыхнулось подлесье, поползло, подкрадываться стало и за тобой следовать. Только вот видно никого не было, одни недобрые взгляды ощущались да мурашки по спине бежали.

Я в страхе прижалась к злодею. Только это не подействовало, вместо трепетания и наглых поползновений я получила ободряющие шлепки по спине. Очень тактичные и сдержанные. Я окончательно упала духом, а вот злодей, напротив, приободрился и принялся испускать из себя мегатонны мужской привлекательности. Не спасало и то, что привлекательность эта была темная, злодейская. Даже больше тянуть к гаду стало. Особенно после того, как я о его подвигах услышала.

Если подумать, то Кощей действительно смелый, не побоялся идти со мной в темный лес после того, как видел меня в брачной боевой раскраске. Только косился опасливо и вздыхал. Что ж, я делала то же самое.

После того как злодей решил изо всех сил хранить мое девичество, я даже и не знала, с какой стороны к нему подойти. Дело оказалось не просто сложным, а практически невозможным.

– Страшно… – пожаловалась я.

– Не волнуйся, Яддушка, не бойся, родимая! Второй этап отбора ты пройдешь! Костьми лягу, но никто тебя обесчестить не посмеет!

– ЧЕ? – Костик, каким местом ты слушал на отборе? Мне доказать эту самую невинность надо, а не сохранить. Как можно перепутать?! Ах, да он, кажется, был пьян, но это его не оправдывает! Как можно не понять толстых, что твой бицепс, намеков? Он серьезно думает, что я в лес для защиты от поползновенцев поперлась, а вовсе не для того, чтобы с ним, теа-а-тет остаться и оружием разжиться? То есть с ним наедине просто так по лесу шатаюсь? А мои многочасовые усилия? Зря, что ли, ему глазки строила так, что чуть не сломала их себе? А главное, как мне теперь объяснить Кощею, что он все не так понял?!

У-у-у, злодей, одним словом, все назло!

Пораскинув мозгами, я решилась на вторую попытку.

Затрепетала ресницами, томно задышала… И получила прямо противоположный эффект.

– Посиди здесь на пенечке… Я сейчас схожу, вон там одного зеленого лазутчика в чаще потеряю… – И убежал в кусты гад, оставив меня сидеть с открытым ртом. Брачного макияжа на тебя нет! Ну как так можно?

Мне начало казаться, что я не до конца смыла краску с лица. Или моя боевая роспись настолько свежа в Кощеевой памяти, что стоило мне приблизиться к нему с недвусмысленным намерением, как злодей давал деру. Правда, отбегал недалеко и всегда возвращался, оберегая меня от всякой опасности. А ее в этом лесу было – как грибов – видимо-невидимо.

По кустам таились тени. Благо поляна оказалась ярко освещена лунным светом и таинственные колышущиеся сгустки не решались ступать на нее, а если осмеливались, зеленый Кощеев огонь превращал их в пепел и дым.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».