В голову пришла дикая мысль, а что, если коварный план как раз и состоит в том, чтобы выдать меня замуж? С момента попадания в изнанку мне уже сто раз грозили замужеством, вдруг исполнится? Меня прошиб холодный пот.

Не сам ли наипервейший злодей изнанки все это устроил? Правда, говорил, что не переваривает меня, но, во-первых, слова словами, злодеи всегда много врут, а прогнать от себя я его так и не смогла, как ни старалась. А во-вторых, выгодно Кощею Бабу-ягу в жены получить, и все тут.

А ведь ему всего лишь стоило проникнуть ночью в светелку – и делу конец! Наутро наврал бы с три короба, да посочнее, с подробностями, и баста! Дальше отнекивайся не отнекивайся – обвенчают как пить дать! И тогда придется на темную сторону переходить к кофию и печенькам.

Подумала об этом и тут же густо покраснела, твердо решив заколотить окна в светелку и вообще все доступные щели в горнице.

Ежик, покосившись на меня, решил не спрашивать, с чего это я вдруг надумала посреди коридора краснеть.

Нет, отбор я, конечно, выиграю, хотя ни выдаваться замуж, ни сдаваться я не собиралась. Шиш Кощею, а не замужество!

***

На кухне я обнаружила вовсе не то, что ожидала увидеть. Вместо ряда печей или огромной царь-печи в ряд стояли заморские очаги. Над каждым висело по котлу.

По ночному времени кухня пустовала, только порядок здесь такой был, но, скорее всего, дежурившая здесь нечисть вконец разленилась и покинула боевой пост, уйдя в самоволку ради мест более заманчивых. О том, какие это места, я старалась не думать.

Все столы и котлы доверху были наполнены едой. Вероятно, завтрак для оравы прожорливых претенденток.

Перво-наперво я обшарила всю кухню и поживилась чем могла. Несмотря на отсутствие печей, в углу нашелся старый добрый ухват, хоть и покрытый паутиной. Прибрала добро, пока другим не досталось: мы девицы не гордые, нам все что угодно против замужества подойдет.

Из огня торчало что-то узкое чугунное, но, радостно выхватив железяку, я обнаружила только длинный, ржавый, быстро остывающий прут. Увы, это была не сковорода. Всего-навсего металлическая скалка, да чудная какая-то, длинная, тонкая, с ручками по обеим сторонам. С одного из держал кольцо свисает, так что понятно, где верх, а где низ и за что брать. И как-то скалка эта странно зауживалась к концу, больше походя на конус. Разве можно такой тесто катать?

Но взмахнув пару раз увесистой дубинкой, действительно похожей на милицейскую, я решила, что сгодится и это. Воровато задрав юбки, от чего ежик крутанулся вокруг оси, я привязала палку-внушалку к поясу веревкой от женских порток. Это такая новомодная хрень на манер штанов, по-заморски зовется панталоны. Развратная дрянь, состоящая из двух штанин, никак друг с другом не сшитых. Идешь, а тылы свежий воздух холодит.

Я, конечно, прибыла из реальности, а у нас там и джинсы на бедрах носят так, что копчик торчит, юбки короче веревочки от тампакса, пупки оголяют и вырезы у платьев до этих самых пупов носят, но такого сраму, чтобы ветер промеж ног гулял, я еще не надевала. Благо сарафан длинный, пристойный и нижняя рубаха имеется.

У окна обнаружила даже то, что не чаяла когда-либо увидеть, а именно ступу! Но не с метлой, с огромной деревянной толкушкой. Впрочем, раздобыть метлу не проблема, вон их сколько вдоль стен стоит, словно летучий эскадрон припарковался.

– Ведьмы… – прошептал ежик, завороженно глядя на ряд транспортных средств, и нервно сглотнул.

– А еще говорят, что женщины парковаться не умеют! – прокомментировала я ровный рядочек метел. Ежик уже тащил медный таз, позаимствованный с полки, а кувшин чистой воды нашелся на столе.

– Ну что ж, – обратилась я к ежику, ставя тазик посреди кухонного стола, – давай ворожить. Надо же нам узнать, где зелье спрятано.

Без волшебной книги колдовать было очень трудно. Если сборник заклинаний мог хоть что-то подсказать, то теперь приходилось делать все самой. Ведь предполагается, что магия содержится в самой Бабе-яге, а не в каких-то там исписанных бумажках или метлах. То все вспомогательные элементы, главный же источник силы сама яга.

Почесав в затылке, я решила собрать воедино все, что знаю о проблеме, и задать вопрос водичке, плескавшейся в тазике, ведь именно так ворожат? Ночью и при свечах, которые услужливо зажег ежик. Наклонившись над тазиком, я приступила:

– Тэкс… Холодна моя водица, хоцца ласточке напицца, птичка травоньки поела и с позором пролетела, аж впечаталась в стену. Я в чем дело не пойму. Ты, вода моя водица, не давай врагам напицца, над отбором изголиться, расскажи, как все було, пока не стало окончательно поздно́.

И… ничего. Пусто в воде, на воде, под водой, плещется влага в тазике, но ничего не кажет – ни знаков тайных, ни подсказок явных. Подождали с ежиком минуту, снова ничего.

Я разочарованно со смесью стыда и обиды наклонилась над водой. И вновь пусто. Уже поднимая лицо от влаги, я случайно посмотрела в сторону и увидела.

Один из котлов в очаге светился, третий с краю. Я посмотрела в ту сторону, где стояли емкости. Ничего. А в воде третий котел светился и не только. Я почти вплотную приникла к водной поверхности, там что-то двигалось.

Вот дела. Вода, стоявшая на столе, действительно запомнила, как все было, и раз за разом показывала мне одни и те же повторяющиеся картинки, только наоборот. Вот человек подходит к котлу засовывает туда огромную ложку, мешает ей, достает из котла пригоршни травы и складывает в мешок, а потом удаляется от очага спиной вперед. Это больше всего походило на кадры фильма, если прокрутить их наоборот, этакие тонкие слои воды, что постепенно испарялись с поверхности тазика. Чудо чудное, диво дивное! Я наклонила голову и осмотрела кухню с той стороны отражения.

Там все светилось, повторялось и двигалось. Куча мест на кухне, я даже устала вертеть тазик и отражения в разные стороны.

Иностранная травка для приобретения тощей талии была везде: в котле, подмешанная в чай, в сдобе на столе, я разломала пирожок и брезгливо отбросила в сторону.

Получалось, завтрак всего замка отравлен неизвестным злодеем. Будочек на каждом этаже всего три, а ведь есть еще и подвалы со слугами, которые не преминут угоститься с барского стола. Я представила завтрашнее утреннее пахучее действо и поморщилась.

Ведь подумают, что отравил тот, кто не летал так же, как и остальные претендентки. Единственная, кто не пил и не ел – это я. Получается, мне крайней и быть. Завтра с утра, когда я не полечу вместе со всеми, меня и схватят, сразу после того, как пробегутся вволю. Прощай тогда отбор.

Ну спасибо, лисонька, от отравления ты меня избавила, сообразила, а как не подставить – нет!

– Так, – хлопнула я в ладоши, – нас мало, но мы в тельняшках и… – Я посмотрела на белочек. – В банданах! – Те тут же дежурно сняли косынки и перевязали платочки узелком на затылок. – Надо исправить это безобразие, да так, чтобы никто не узнал.

Дверь избушки распахнулась, и оттуда вывалился табун белочек. ОТКУДА? А ведь из окна всего три торчало! И как они там все поместились?

Тут же десяток бандиток в камуфляжных банданах подхватили котел и с писками:

– И раз! И два! И ТРИ! – выплеснули содержимое в окно.

Я в ужасе подбежала посмотреть. Под окном оказалась пропасть. Удачно так.

Белочки кинулись таскать ведра воды в котел. Туда же полетела пачка обыкновенного свежего чая вместе с бечевкой, упаковкой и яркой наклейкой. Ну и ладно, главное – без травы летящей ласточки.

Пирожки, вылетев один за другим из окна, воспарили по дуге и нырнули в пропасть.

Тут же было замешено тесто, муку в таз бухнули вместе с пакетом. Останавливать работящих белок я не стала, все-таки они очень старались, а бумага всяко безопаснее дрищ-травы.

Тесто раскатали при помощи железной палки-выручалки, и боевые хулиганки принялись лепить пирожки уже с нормальной начинкой.

Слегка расслабившись, я отвлеклась на размышления о том, что приятно, когда все получается так, как ты задумал. Завтра ничто и никому не будет грозить, а планы злыдней, учинивших такое, напрочь уничтожены в глубокой пропасти проворными белочками. Кстати, о белочках. Из раздумий меня вырвало писклявое хихиканье.