Не стала звонить в звонок, сразу начала настойчиво долбить кулаками.

– Косой, это Реми, открывай!

Наконец дверь открыли. В нос ударил одуряющий запах коньяка, а перед моим взором предстал Рилеф Касс собственной персоной. Как и предполагала, в весьма нетрезвом состоянии: в руке полупустая бутылка его любимого Корнейского; на голове полнейший бардак – длинные темные волосы неряшливо убраны в высокий пучок, мелкие пряди торчат во все стороны; из одежды только грязная майка и семейные трусы. Вот же клоун!

– Чаво явил-л-ась, безродная? – заплетающимся языком, спросил он и пошатнулся.

Благо успел схватиться за косяк свободной рукой, иначе бы точно на коврике уже распластался.

Глазеть на это «чудо природы» не было сейчас ни сил, ни желания. Отодвинув Косого в сторону, вошла внутрь. Быстрым взглядом обвела прихожую. Ничего не изменилось: все те же обшарпанные обои, паутина в углах, даже вешалку не соизволил починить после того, как сам же ее и сломал в порыве гнева.

Не разуваясь, направилась в гостиную, бросив через плечо:

– За дочкой твоей. Где она?

И тут, услышав мой голос, из угла комнаты ко мне навстречу вылетела хрупкая девочка. Тонкие ручки обвили мою талию крепко-крепко, зареванное личико уткнулось в грудь. Я опустила ладонь на курчавую макушку ребенка, пропуская темные, лохматые волосы через пальцы.

– Забери меня, – рыдала бедняжка мне в футболку.

Нет, ну надо же было до такого состояния довести собственное дитя! Изверг!

Из прихожей донеслось недовольное ворчание:

– Мира останется здесь! Слышишь меня, а?! Вали из моей квартиры сейчас же, иначе вызову ночевиков!

Ага, разбежалась! Думает, девочку ему «на съедение» отдам? Только через мой труп!

– Забери меня с собой, прошу! Не могу больше с ним оставаться! – взвыла малышка и вскинула голову.

Глаза цвета синих васильков умоляюще смотрели на меня. Кожа вокруг глаз припухшая, с багровым оттенком. По щекам катятся слезы, оставляя мокрые дорожки. Губы плотно сжаты. На тонкой шее – синеватые следы от пальцев… Неужели Косой уже и до такого докатился? Другого объяснения синякам просто-напросто нет.

В одно мгновение мной овладела дикая ярость. Я приняла окончательное решение – Мира больше не вернется в этот дом. Никогда!

И плевать, что за этим последует. Наверняка эти самые последствия будут катастрофически пагубными для меня. Это неизбежно. Но судьба девочки стоит того.

Сердце кровью обливается при мысли, через какую бездну малышке приходится проходить каждый диаровый день! А ведь она ни в чем не виновата! Дети же не выбирают себе родителей…

До слуха донеслись тяжелые, стремительные шаги, напомнив, что необходимо торопиться. Чем быстрее отсюда свалим, тем живее будем.

Я опустила ладони на плечи ребенка и натянула улыбку, которая далась мне через силу, – в груди пекло так, словно там поселилось маленькое, раскаленное солнце, и оно беспощадно выжигало все внутри.

– Я даже и не думала оставлять тебя здесь. Пойдем? – спросила беззаботно и взяла девочку за руку.

Крепко. Чтобы не выпустить случайно.

Мы успели сделать лишь пару шагов и остановились перед выпрыгнувшим из-за угла Косым, который перекрыл нам путь.

– Безродная, ты шо, оглохла? Мира никуда не пойдет! – завопил он.

Ладонь малышки дрогнула. От нее исходил настолько сильный страх, что, казалось, я ощущала его собственной кожей. Плотнее обхватила ее руку пальцами и, не обращая внимания на взъяренного мужчину, возмущенно размахивающего бутылкой, двинулась в обход, увлекая девочку за собой. Протиснулась между горе-отцом и дверью и рванула на выход.

Однако далеко убежать не удалось. Нас замуровали. В прямом смысле этого слова. Перед глазами выросла полупрозрачная преграда, а потом защелкнулся замок. Я развернулась лицом к своему противнику и, теряя терпение, зашипела, как дикая кошка:

– Дай нам уйти, мерзавец!

На небритом лице появилась ухмылка.

– Нет.

– Повторяю, убери заслон! – я сорвалась на крик.

Интересно, слышат ли нас соседи? Может, кто-то соизволит обратить внимание на скандал, происходящий в квартире этого сумасшедшего? Хотя, наверное, он уже давно позаботился о такой мелочи, как изоляция шумов. Чары оглушки – полезная вещица, имеющаяся в кармане у каждого преступника. И этот, похоже, ею тоже обзавелся.

Значит, нас не услышат. Еще и магический дар этого клоуна… Это уж совсем некстати. Не понимаю, как в его состоянии он умудряется держать барьер?

Ладно, проехали. Не о том речь. Каким образом нам этот барьер преодолеть – вот в чем вопрос…

Взбесившийся мужик, у которого от злости в уголках губ запенилась слюна, принялся громко браниться. Ругательства летели во все стороны, из горлышка бутылки выплескивался алкоголь, багровыми кляксами разливаясь на паркете.

Что до меня, во мне тоже кипела ненависть, напрочь затуманивая разум, оголяя нервы. А те, как тетива лука, натянулись уже до такой степени, что, казалось, вот-вот порвутся…

Словно босыми ногами ходила по пылающим углям – настолько остро ощущалось все вокруг. Даже собственное дыхание… глубокое, тяжелое. Чувствовала все так ясно и четко, что чудилось – я вся сейчас одно лишь это испепеляющее дыхание.

Вдох… Стук сердца… Выдох…

Инстинктивно обратилась к своему дару и выпустила магию наружу. Живот тут же скрутило, и мощная сила стала высасывать мое счастье, радость, боль… По невидимым каналам из меня вытекала сама жизнь.

Зато теперь видела магические потоки и с легкостью прочитала формулу барьерных чар, окруживших нас с Мирой. Оставалось коснуться вот этого сгустка энергии, распутать структурный узелок, и преграда исчезнет. Косой даже и не сообразит, почему действие его магии кончилось. Скорее всего, спишет на свое нетрезвое состояние.

Пока я свободной рукой (второй продолжала крепко держать ладошку малышки) разматывала сплетение, стараясь делать это медленно, чтобы не привлечь внимание бандита, он неожиданно дернулся с места, швырнув бутылку в стену. Та со звоном разбилась, отстреливая осколки на пол.

Через секунду барьер рассыпался пылью. Косой тут же подскочил и потянул взвизгнувшего от испуга ребенка к себе. А я ощутила сильный удар в плечо и по инерции отшатнулась, выпустив детскую руку.

Траклит тебя побери! Даже в нетрезвом состоянии маги намного быстрее, сильнее людей… Как бы мне хотелось, хоть на минуту, сменить свою расовую принадлежность. Показала б этому мерзавцу, где раки зимуют!

– Убирайся вон! – завопил пьяница.

Мира изворачивалась, брыкалась, как норовистая кобылка, махала руками. Но горе-папаша одним быстрым движением схватил ее за волосы и потянул, приструнивая дочку.

На моих глазах развернулась жуткая картина: Косой силой принудил Миру встать на колени. Ножки ребенка страшно стукнулись о паркет, а руки вцепились в садиста в умоляющем жесте помиловать нас.

В этот момент меня переклинило. Мозг переключился на автопилот, и я больше не контролировала собственные действия. Сорвалась с места и со всей силы, на какую только была способна, набросилась на мужчину, сбив его с ног. Мы с шумом рухнули на пол. Противник ударился головой и отключился буквально на секунду. Тогда я большими пальцами рук надавила ему на глаза.

Косой взревел от боли и сбросил меня. Пока он корчился на паркете, мне удалось со скоростью света подняться на ноги, схватить ладошку Миры и, быстро распутав чары на дверном замке, покинуть квартиру.

Оказавшись на улице, заметила такси, из которого выбирались какие-то молодые люди – юноша и девушка в вечерних одеждах. Мы с малышкой кинулись к мобилю, в один голос выкрикивая: «Стой! Подожди-и-и!»

Успели. Даже уговорили водителя повременить со следующим заказом и отвезти нас в отель «Роскошь». Я точно знала, что целая сеть этих заведений принадлежит преступной организации, конкурирующей с группировкой, в которой подвизался Косой. И охрана у них неплохая. Отца Миры однозначно не пропустят туда. Мы будем в полной безопасности…