========== Гермиона ==========

Облака…

Белогривые лошадки…

После войны Гарри купил на окраине Хогсмида старую ферму. Она была заброшена лет пятьдесят назад, и он взял ее почти за бесценок. Две недели приводил в порядок, но, в конце концов, она пришла в то состояние, когда в ней стало можно жить. Вещей у него было немного, так что с переездом управились за один день. Вечером, когда мы отмечали новоселье узким кругом в три человека, Гарри сказал, что это именно то, чего он хотел бы сейчас больше всего. Рон ему не поверил, потому что для него было странным - так легко отказаться от славы, почета и всеобщего уважения и внимания, но я велела ему замолчать. Потому что я-то Гарри прекрасно понимала. И еще, потому что знала, почему все происходит именно так.

После финальной битвы Гарри несколько недель провел в больнице Св. Мунго, и все это время к нему никого не пускали. А потом, когда его выписали и сдали с рук на руки торжественному комитету по встрече, врач, наблюдавший за ним во время лечения, отозвал меня в сторонку и тихо попросил пройти в его кабинет.

Комитет по встрече был занят, и на меня никто не обращал внимания. Гарри ведь был куда более интересным объектом, чем я. Поэтому я спокойно отошла в сторону, вроде бы как воды попить из фонтанчика, а потом скрылась за приотворенной дверью.

- Мисс Грейнджер, я хочу попросить вас об одной услуге, - сказал мистер Ричардс, и серьезность его тона заставила меня насторожиться.

- Да?

- Не для меня, не думайте. Это для мистера Поттера.

Я ждала молча. С Гарри вроде бы теперь было все в порядке, но… Всегда могло быть «но», о котором мы не знаем. Мистер Ричардс посмотрел какой-то свиток у себя на столе и продолжил:

- Как вы знаете, мистер Поттер пережил сильнейшее потрясение во время финальной битвы. Я хочу сказать, нам всем несладко пришлось, но ему досталось больше всех. Вы согласны со мной?

Что да, то да. Гарри принял последний бой с Темным Лордом в одиночестве, и после этого это был уже не Гарри. Совсем не такой, каким мы его знали. Поэтому я была согласна:

- Да, сэр.

- Все время, что он провел у нас, я наблюдал за ним. И, мисс Грейнджер, думаю, ему пойдет на пользу, если какое-то время он будет как можно меньше общаться с другими магами. Я рекомендовал ему уехать куда-нибудь подальше, но он отказался. Поэтому, мы договорились, что он поживет где-нибудь, где ему не будут сильно досаждать журналисты и прочие поклонники. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Вопрос застал меня врасплох. Я все еще не понимала, чего мистер Ричардс хочет лично от меня. Чтобы я нашла такое место? На ум пришло только одно:

- Может, быть Нора?

- Нора?

- Да. Дом семьи Уизли. Они все любят Гарри, как родного, и не причинят ему боли.

Некоторое время врач обдумывал мое предложение, но потом сказал:

- Конечно, я знаю семейство Уизли. Они прекрасные люди, но сейчас это не то. Не поймите меня превратно, но их слишком много. К тому же, насколько я знаю Артура и Молли, их благодарность мистеру Поттеру настолько велика, что иногда становится чрезмерной.

Меня царапнула легкая обида. Мне всегда казалось, что благодарность не может быть чрезмерной, тем более благодарность таких радушных людей, как мистер и миссис Уизли. Да и Джинни там… И мы с Роном всегда были бы рядом.

- Я вижу, что мои слова задели вас, мисс Грейнджер. Право, не стоит. Речь ведь сейчас идет не о ваших личных чувствах, а о благополучии мистера Поттера. Мы обсудили с ним возможные варианты и решили, что будет лучше, если он купит дом подальше от Лондона и какое-то время поживет один.

Значит, они уже все решили. Тогда вдвойне не понятно, причем здесь я. Пора было расставить все на свои места, а не играть больше в словесные прятки.

- Мистер Ричардс, - я начала решительно, - Вы сказали, что у вас есть какая-то просьба ко мне. Простите, но…

- Я понимаю вас. Так вот, мисс Грейнджер, я хочу, чтобы вы присматривали за ним.

Присматривала. Это, значит, как за ребенком или не в меру активным домашним животным?

- Что вы имеете ввиду?

- Я хочу, чтобы рядом с мистером Поттером всегда был человек, которому он доверяет. На которого он может положиться. И который не растеряется в случае каких-нибудь непредвиденных обстоятельств. Кто-то вроде вас. Поймите, мисс Грейнджер, одиночество пойдет ему на пользу, но полная изоляция может его убить. Ему нужно снова научиться жить.

Я все понимала. И вместе с тем не понимала ничего. Гарри будет трудно, и ему надо помочь. И почему-то сделать это могу только я. В этот момент я пожалела, что никогда не изучала психиатрию.

- А Рон? Он ведь тоже его друг. А Джинни? Она так его любит.

Мистер Ричардс покачал головой. Наверное, у меня бывает такой же взгляд, когда человек не понимает вещей, которые мне кажутся элементарными.

- Нет. Только вы. Это желание Гарри. И это именно он попросил меня поговорить с вами.

Несколько минут я переваривала информацию, пытаясь представить, как все это будет выглядеть на практике. Нет, я не отказывалась. Просто уже в тот момент я поняла, что после этого разговора моя жизнь изменится. Независимо от того, соглашусь я или нет. Впрочем, ответ мог быть только один…

- Мне придется с ним жить?

Врач усмехнулся, и я вдруг увидела, что на самом деле он моложе, чем кажется. И, наверное, в войну он был в самой горячке.

- Не думаю, что он попросит вас об этом. Скорее, вам придется навещать его почаще и иногда делать это в неурочное время. И еще слушать. Сейчас он замкнулся в себе и не хочет ни с кем обсуждать свои личные переживания. Но если он начнет говорить, то процесс адаптации значительно ускорится. И вы должны будете его слушать. И еще говорить ему правду.

Возникла новая пауза. Я не знала, что сказать. Все, что я только что услышала, было одновременно так похоже и не похоже на Гарри. За время его пребывания в больнице мы с Роном и Джинни так часто строили планы на жизнь-после-войны, что мне стало казаться, будто по-другому быть уже не может.

Оказалось, что может. Больше не было никаких планов. Мне предстояло ступить на очень тонкий и хрупкий лед и не провалиться.

- Что вы ответите мне, мисс Грейнджер?

А что я могла ответить?

- Хорошо. Если Гарри так хочет, я согласна.

Вот так это все и получилось: старая ферма и мы втроем, со сливочным пивом и едой, заказанной у мадам Розмерты. Не самое лучшее новоселье, но Гарри, похоже, был рад, что оно именно такое.

*

Поначалу все шло совсем неплохо. Я приходила раз в два-три дня, и видела, что Гарри становится прежним. Когда он впервые улыбнулся, я была рада так, как если бы это была первая улыбка моего ребенка. Кажется, в тот день мы разбирали чердак и нашли коробку со старыми платьями, прошлого века, а, может, и того старше. Гарри уговорил меня примерить одно из них – с корсетом, невообразимыми шнуровками и длинными широкими рукавами. А сам надел потрепанный молью камзол с жутким пожелтевшим от времени жабо.

- Похоже на парадную мантию Рона, - сказал Гарри, разглядывая себя в зеркале, - Даже цвет такой же.

Я вспомнила этот старый кошмар с нашего четвертого курса и невольно прыснула, и, глядя на меня, Гарри тоже улыбнулся.

И подумала еще, что почему-то Рон очень редко приходит на ферму, хотя большую часть времени проводит в Хогсмиде, в магазине брата. И еще подумала, что стараюсь не говорить ему, что иду к Гарри. Как будто у нас была одна маленькая тайна на двоих, в которой для Рона не было места. И сам Рон это чувствовал.

Закончив с домом, Гарри принялся за дворовые постройки. Он отремонтировал сарай и конюшню, а все остальное снес подчистую. И после этого принялся за запущенный сад, который вознамерился привести в порядок. Я заметила, что почти всю работу он делает руками, а не с помощью магии. Однажды я рискнула предложить ему свою помощь, но он отказался.

Это был уже конец дня, и мы сидели на крыльце, любуясь ярким июльским закатом и потягивая ледяной лимонный чай, который Гарри сам для нас приготовил. Он был измотан дневной работой настолько, что почти валился с ног от усталости. И это было очень сильно заметно.