Датчик запищал чаще, это пульс подскочил до отметки в сто двадцать ударов. Ален перевел взгляд на Аллперта, стоявшего в изножье койки.

- Пожалуйста, Джейк. Это касается только меня.

На лице Аллперта не дрогнул ни один мускул, но он вцепился в спинку так, что побелели костяшки пальцев. В его голосе звучали металлические нотки угрозы.

- Черта с два, Ален. Это касается еще и моей дочери. Это ты ее довел до психушки.

Сэм поспешил вмешаться. Они часто сталкивались с тем, как свидетели утаивают информацию только потому, что рядом был кто-то из близких, кого они боялись или не хотели ранить.

- Мистер Аллперт, будет лучше, если мы поговорим наедине. Поверьте мне.

На скулах Аллперта дрогнули желваки. Несколько минут он еще колебался, но потом все же вышел и сделал знак охране следовать за собой. Едва за ним закрылась дверь, Сэм снова взялся за Рида.

- Теперь мы одни. Все очень серьезно, Ален, поэтому не надо ничего скрывать. Ева…

- Что она сделала?

- Мы думаем, что именно она убила минимум пятерых и покушалась на вашу жену. Поэтому если вы любите Кэтрин, то в ваших интересах…

Ален его перебил.

- Я понял.

Некоторое время он молчал. Братья видели, что он собирается с силами, и не торопили его. Сэм только молился, чтобы напряжение не оказалось слишком сильным, и Ален снова не отключился. Им часто случалось сталкиваться с тем, насколько страшные секреты люди могут скрывать в своих сердцах. И с тем, как эти секреты убивали некоторых из них. Если была возможность спасти от призрака не только Алена и Кэтрин, но и других людей, то Сэм и Дин не собирались ее упускать. Поэтому, когда Ален начал говорить, они ловили каждое его слово, хотя он и говорил с длинными паузами, а иногда голос падал до шепота.

- Ева… ее полное имя Евангелина Форд. Мы дружили с детства. Наши матери дружили, и жили по соседству, и рожали нас в одной больнице. Ева всегда была, сколько я себя помню. Она была рядом, и она была единственной, про кого я точно знал, что она не предаст, не отвернется. Мы ходили вместе в садик. Потом вместе пошли в школу. Она была мне как сестра. Нет, больше чем сестра. Сестры иногда не любят братьев, а Ева всегда меня любила. И я ее любил. А потом я познакомился с Кэтрин, и Ева изменилась. Я сначала не понял, но потом Кэтрин мне сказала, что она ревнует.

Ален закрыл глаза и молчал довольно долго. Дин хотел уже кого-нибудь позвать, но Ален снова заговорил.

- Ева помогала мне со свадьбой. Была слишком веселая, и мне надо было еще тогда забеспокоиться. Но я любил Кэти, хотел, чтобы мы поскорее поженились. Я как будто ослеп. За день до свадьбы я устроил мальчишник, а ночью, когда вернулся домой, то Ева была там. У нее были ключи. У меня тоже были ключи от ее квартиры. Мы с ней выпили и, я сам не знаю, как это получилось, но мы переспали. И Ева сказала, что любит меня, что всегда любила. Сказала, что чувствует, будто между нами протянута красная лента. Она верила в такие штуки. Я не верил. Я ошибался.

Ален сделал новую паузу и попросил воды. Сэм и Дин переглянулись. Каждый из них уже знал, чем закончилась эта история, но Ален должен был рассказать сам. Он хранил эту тайну, и она отравляла его изнутри. Почти отравила и стала пожирать остальной мир вокруг.

- На свадьбе ее не было. Она сказала, что ее срочно вызвали в соседний штат по работе, но я знаю, что она никуда не уезжала. Мы с Кэти уехали в свадебное путешествие на две недели. Когда вернулись, то Евы уже не было.

На глазах Алена появились слезы. Он плакал тихо, не скрываясь. Сэму казалось, что вместе со слезами его покидает яд произошедшего, и он надеялся, что после этого, после того, как он очистится, Ален Рид найдет в себе силы жить дальше. Но для завершения дела нужно было кое-что уточнить.

- Что с ней случилось? Что случилось с Евой, Ален? Она покончила с собой?

- Нет. Она просто умерла. Мне сказали, что она сгорела за сутки, и что причину смерти так и не смогли установить. Мне кажется, она просто не захотела жить, потому что я разбил ей сердце. И ушла. Она ушла и не взяла меня с собой. Она всю жизнь была рядом, и мне казалось, что ничего не может случиться. Потом, когда ее не стало… только потом я понял, как много она значила для меня. И как сильно на самом деле я ее любил. И только я виноват. Если бы я только мог все вернуть…

Он начал задыхаться, но приступ длился недолго. Слезы все текли и текли из его глаз и никак не могли остановиться.

- Где похоронена Ева? Вы знаете?

- Нигде. Она, наверное, знала, что скоро умрет, и написала завещание. Ее кремировали по ее последней воле.

Это было плохо, но не смертельно. Сэм и Дин знали, что иногда, когда человек был кремирован, какая-то часть оставалась, и призрак цеплялся за нее, не уходил. Особенно, если было что-то, что могло его задержать. И как хорошо, что Дин не брякнул по обыкновению, целиком ли кремировали Евангелину Форд? Сэм снова уточнил:

- Может быть, что-нибудь осталось? Прядь волос? Или она пожелала отдать органы на пересадку после смерти?

Ален ответил так уверенно, что сомневаться не пришлось.

- Ничего. От нее ничего не осталось. Даже прах развеяли.

Братья переглянулись. А вот это уже было плохо и не исключено, что кое для кого смертельно. Видимо, слишком сильно Ева зацепилась за свою разбитую любовь, так сильно, что сумела остаться даже без физической привязки.

- Отдохните пока, - сказал Алену Сэм, - Нам с братом нужно посовещаться.

Выходить в коридор было нельзя, там их поджидал Аллперт со своими волкодавами. Нельзя было ему говорить, что все безнадежно. Нужен был хоть какой-нибудь план. Они отошли в самый дальний от койки Алена угол палаты и говорили тихо, чтобы больной их не услышал. Ни к чему ему знать, что они будут сейчас обсуждать. Еще допереживается до нового приступа.

- Тела нет. Частей тела тоже нет, - подвел итог Дин, - А призрак есть. Злой призрак, разочарованный. Что будем делать?

Сэм обдумал сложившееся положение. Область высоких чувств никогда не была коньком Дина, и в таких делах он полагался на фантазию брата. Они закончат с делом, только если Сэм что-нибудь придумает. И Сэм пошел по самому простому пути: представил, что он призрак девушки, умершей от разбитого сердца, если такое вообще возможно. Он начал размышлять вслух, надеясь, что там, где не додумается сам, Дин поможет. Он, конечно, не специалист, но озарения и у него случались.

- Вот смотри: Ева. Всю жизнь его любила, но он женился на другой, и она умерла, - он повторял вводную, то, что Дин знал и без того, но так было проще сосредоточиться, - И она здесь застряла. Она убивает людей, которые, по ее мнению, отказались от кого-то, кто был им предназначен. Кто был связан лентой. И у Кэтрин она просила отдать ей красную ленту. Я думаю, что она не успокоится, пока не получит то, что ей нужно. Пока не получит свою чертову ленту.

- То есть, Алена, - подхватил Дин, - Для счастья ей нужен Ален. Хоть убей, не понимаю, что она в нем нашла.

- Любовь зла, Дин, полюбишь и…

- Я понял, - Дин ухмыльнулся, - Ей нужен он. Он жаждет раскаяния и прощения от нее. Вот и вся задача. Вызовем Еву, они поговорят, он покается, и она успокоится. Может быть.

- Может быть, - согласился Сэм, он и сам думал о том же, - В любом случае другого плана у нас нет. Нет тела – нет выбора.

Они вернулись к койке, где Ален следил за ними воспаленным взглядом. Он немного успокоился, и это радовало, потому что без его помощи, похоже, было не обойтись.

- Вы хотите снова ее увидеть? – спросил Сэм как можно мягче, - Хотите сказать о том, что любите ее? Попросить прощения?

Ален встрепенулся. Пульс, утихший, пока он рассказывал, снова начал шкалить. Сэм всерьез начал опасаться, что сейчас на сигнал тревоги сбегутся врачи, и они не успеют обговорить детали.

- А это возможно?

- Возможно, - ответил Дин, - Мы можем ее вызвать, чтобы вы поговорили. Нам только нужна какая-нибудь ее вещь. Вещь у вас есть?