- Холодный.
Сэм помедлил, а потом прижал Дина к себе, обхватил руками и ногами и начал тереть занемевшую кожу, делясь теплом.
- Сэмми…
- Тихо, Дин. Сейчас я тебя согрею.
Это было так близко и горячо, что, кажется, слегка рвало крышу. Под ладонью Сэм чувствовал, как сильно и быстро бьется сердце Дина, разгоняя кровь, и как теплеет кожа. Он разглаживал закаменевшие от холода мышцы, и Дин расслаблялся, напряжение отпускало. Сэм гладил его плечи и руки, обводил подушечками пальцев кровеносную систему, подспудно проверяя целостность вен, хотя и сам не замечал этого. Потом перешел к груди, и, когда он коснулся затвердевших сосков, Дин начал ему отвечать.
Это было неправильно, но оно уже происходило, и ничего с этим было не поделать. Сэм начал заводиться и чувствовал, что остановиться не сумеет. Ему казалось, что если он остановится, то умрет. Дин гладил его выступающие лопатки, короткие ногти небольно царапали кожу, и Сэм понимал, что на самом деле он хочет большего. Когда Дин коснулся губами изгиба его шеи, мир перестал существовать. Дыхание обжигало. Член стоял, как каменный, и рвал тонкую ткань белья. Сэм боялся, что Дин почувствует это и оттолкнет брата-извращенца, а потом будет высмеивать до конца жизни, но все случилось совсем не так.
Стремясь к теплу, Дин прижимался к нему все сильнее и сильнее, словно хотел раствориться в нем, расплавиться, растечься лужицей удовольствия. Он придвинулся еще ближе, закинул ногу на Сэма и бедром впечатался прямо в ноющий пах. На мгновение оба замерли, нутром понимая, что может произойти дальше, и не решаясь продолжить. Слишком не правильно, слишком остро и больно. Слишком то, что всегда было нельзя. Но потом между телами как будто проскочил электрический разряд, и стало плевать на все правила и условности. Здесь и сейчас было важнее, чем потом.
Сэм прижался губами к шее Дина, под челюстью, там, где билась сердечная жила, и начал целовать быстрыми короткими движениями. Дин запрокинул голову, подставляя под его губы незащищенное горло, и тихо застонал, крепко зажмурившись. Пальцы вцепились в отросшие волосы на затылке брата, и Дин прижимал его рот к себе все сильнее. Рукой Сэм, уже не стесняясь, откровенно ласкал его грудь. Сжимал соски и отпускал, потом провел вниз и начал гладить впалый твердый живот. Дин непроизвольно сделал движение бедрами ему навстречу и ответил на ласку, проведя шершавой ладонью по боку и потом по ноге. Сэм перехватил его руку и потянул к центру, туда, где все пульсировало и болело, и хотело. Он хотел, чтобы Дин почувствовал, насколько велико сейчас его вожделение. Он хотел бы сказать, что никогда раньше не желал никого с такой силой, с такой бесстыдной откровенностью.
Трусы мешались, и Дин помог ему вывернуться из них прямо под одеялами, а потом избавился и от своих. Теперь оба они были обнажены, и обнаженность эта была не только для их тел, но и для их душ. Когда Дин сжал его ноющий член ладонью, Сэму показалось, что он кончит прямо сейчас, от одной мысли, что брат прикасается к нему там, так откровенно. Он раздвинул ноги, предлагая себя Дину и думая только об одном: хватит ли у них обоих смелости сделать все по-настоящему?
Они целовались, как сумасшедшие. Они ласкались, терлись друг о друга, и каждое прикосновение отзывалось волнами удовольствия в теле и звенящими серебряными струнами в душе. Они идеально подходили друг к другу, как будто были созданы именно для того, чтобы быть вместе. Им не нужны были слова, чтобы понимать желания другого. Все условности, все ограничения были откинуты, как ненужная мишура. Кажется, только сейчас, впервые после Стэнфорда и исчезновения отца, они в полной мере обрели друг друга. В тесном пространстве одеяльного кокона они отдавали друг другу не только тепло, а делились жизненной силой, потому что только так и могли сейчас выжить. И ни один из них не видел призрак бледной темноволосой девушки, сидящей на соседней кровати, пустой, разоренной и холодной. Она улыбалась, глядя на них, и теребила ленту на запястье.
========== 07 ==========
Холодная ночь не принесла отдыха, а утреннее безумство, накатившее столь внезапно, только добавило усталости. Сэм и Дин уснули так крепко, что пропустили звонок Бобби. Пропустили, как установили новый генератор, и номер постепенно начал нагреваться. Сплетясь руками и ногами в клубок, они питались жаром друг друга, дыханием и чувством защищенности, которого никогда не возникало, когда они спали на разных кроватях. Во сне Дин сбросил лишнее одеяло на пол, но Сэма из объятий не выпустил.
Пробуждение было неловким. Сначала Дин не могу понять, почему на кровати так мало места и что за хрень мешает ему раскинуть руки и ноги. Приоткрыв один глаз, он увидел, что это не хрень, а Сэм. Спит с таким безмятежным выражением лица, что однозначно можно сделать вывод – в эту ночь кошмар обошел его стороной. Уж не потому ли, что… Воспоминания обрушились с такой силой, что Дин физически почувствовал, как ему больно. Больно, потому что было слишком сладко. Больно, потому что до «по-настоящему» они так и не дошли, а ручная разрядка не могла заменить полноценный секс, хотя и приносила временное облегчение. Больно, потому что при свете дня Сэм может решить, что все это слишком даже для них, и снова сбежит подальше от брата-извращенца. После этого Дину останется только разогнать Импалу и поцеловать бампером ближайшую стену. Потому что по-другому он уже не сможет.
Рука, на которой лежал Сэм, затекла. Дин попытался разогнать кровь, сжимая и разжимая кулак, но не чувствовал пальцев. Остаться без руки не хотелось при любом раскладе, и он попытался пошевелить предплечьем. Дотянулся до радиатора и отдернул ладонь, обжегшись. Отлично, в номере снова было тепло. Хреново, если сегодня они не закончат и останутся в «Красавчике» еще на одну ночь, у них больше не будет повода спать вместе. А спать вместе хотелось, уж себе-то он мог в этом признаться.
Поколебавшись немного, он вытянул руку на волю. Мышцы тут же закололо тысячами крошечных иголок. Сэм, не просыпаясь, перевернулся на другой бок и прижался к Дину спиной. Зашибись. Утренний стояк уперся прямо в его голую задницу, и Дин понял, что еще немного, и он просто набросится на брата, тот даже проснуться не успеет. Пора было в душ, пока не началось.
Еще одна короткая дрочка не принесла желанного облегчения. От безысходности всего происходящего хотелось завыть, но Дин взял себя в руки, потому что выбора-то у него все равно не было. Он смыл с себя мыльную пену, завернулся в полотенце и вышел. И тут его ждал сюрприз.
Пока его не было, Сэм успел проснуться, одеться и застелить кровати – обе, как заметил Дин. Сейчас он сидел у стола и пил кофе из высокого стакана. На его скуле наливался синяк. А рядом сидел высокий седоволосый мужчина и сверлил Сэма взглядом. За спиной у визитера стояли два амбала в одинаковых темных костюмах, с одинаковыми короткими стрижками, и с одинаково отсутствующим выражением эмоций на лицах. Дин мгновенно подобрался, вспоминая, где оставил пистолет, и прикидывая, как уложить всех троих за минимальное время. Обычно подобные визиты не сулили ничего хорошего.
- Сэм, все в порядке? – спросил он, ненавязчиво передвигаясь ближе к одежде.
- Да. У нас гости.
- Вижу. Вы кто?
Мужчина смотрел на него, как удав на кролика, и Дин невольно поежился. От непрошенного гостя веяло силой и уверенностью хозяина жизни. Вдвойне хреново.
- А ты, должно быть, Дин.
Не вопрос, а утверждение. Он явно пришел сюда не затем, чтобы его самого допросили с пристрастием.
- Что надо?
- Не нужно дергаться, Дин. Вы с братом, может и хороши, но моя охрана лучше. А надо мне поговорить.
- Сначала я оденусь.
Мужчина кивнул.
- Это пожалуйста. Я прекрасно понимаю, насколько беззащитен голый человек. Сэм это уже продемонстрировал. А успешное сотрудничество между нами – залог того, что каждый получит, что ему надо.
Дин начал одеваться под пристальными взглядами. Внутри закипала злость. Сэм, значит, продемонстрировал. Видимо, ворвались в номер, или хозяин впустил, и застали того в постели. Видимо, Сэм начал сопротивляться, и его успокоили самым простым способом – приложили в табло. Видимо, непростые гости к ним пожаловали с утра пораньше. Дин взглянул на мобильник. Доходил полдень, так что понятие утра было несколько абстрактным. Два пропущенных звонка от Бобби. Хорошо бы, старик что-нибудь нарыл, потому что назревали неприятности, а значит, пора было убираться.
