— Позвольте ваш инструмент, генерал, — быстро сказала она и прильнула к зрительной трубе.

Через увеличительное стекло всадник словно находился в нескольких ярдах от неё, и Микая смогла его рассмотреть. И предчувствие не обмануло: на гербовой накидке вышито цветущее зелёное дерево, а сам переговорщик никто иной как…

— Лорд Седрик.

— Собственной персоной? Интересно, — проговорил генерал. — Кто пойдёт на переговоры?

— Королева пойдёт, — неожиданно сказал Арчивальд, и все удивлённо обернулись.

— Ваше Величество, для королевы это небезопасно. Предатель вооружён, — ответил ему Брейгон. — Я пошлю одного из своих рыцарей.

— А я сказал, что пойдёт королева, — упорствовал Арчивальд. — Она была близко знакома с его отцом-убийцей. Пусть поговорят о прошлом.

Взгляд Брейгона явно выражал несогласие. И не только он. Все вокруг переглядывались, за спиной шептались. Королева сидела неподвижно, поджав губы.

— Это приказ твоего короля, — обратился Арчивальд к ней. — Вперёд.

Микая внутренне закатила глаза и без единого слова ударила кобылку по бокам. Приближаясь к мосту, Микая спиной чувствовала напряжение всей армии. Взгляды тысяч людей устремлены на неё.

Как Норсленд воспримет то, что на встречу с воином отправили слабую женщину? Что будет чувствовать Адамант, если на их глазах что-то случится с их королевой?

Но Микая не боялась. Внутренне она была уверена, что лорд Седрик не причинил бы вреда переговорщику. И не причинил бы вреда женщине. Если он сам отправился на встречу с Адамантом, значит, ему есть что сказать.

Они встретились на мосту под шелест ветра и журчание реки, и не было иных свидетелей их разговора.

— На переговоры прислали королеву, — удивился Седрик. — Ваш муж вас совсем не бережёт. Моё почтение, Ваше Величество, — вежливо склонил голову он.

— Лорд Седрик, — кивнула в ответ королева. — Вы хотите что-то сказать своей родине? Я вас слушаю.

— Леди Микая, я знаю, как это выглядит. Однако Норсленд не получит Адамант. Они помогут мне покарать убийц моего отца, а взамен возьмут лишь Золотые поля. Богатый край, из-за которого было и будет столько войн. Отдать предмет раздора за свободу от тиранов — справедливая цена.

— А если Норсленд не сдержит слово? Вы откроете в свою страну путь завоевателям?

— Если они нарушат слово, то весь Адамант обратится против них. Соберёт армии со всех границ и ударит. Норсленд вдали от своей природной крепости падёт. Они это знают.

— То, что от Адаманта останется, вы хотите сказать. Ведь сейчас вы готовы убивать тех, на кого надеетесь в будущем. Наш народ такого не забудет. И не простит. Он не пойдёт за вами.

— Разве народ не простил День Крови и Ночь Пепла? Разве не забыл, как стенали в огне их друзья и близкие? Они приняли новую власть.

— Как и семья Гарден.

— Мой отец сделал это ради мира.

— А вы развязали войну.

— Я не жду, что вы поймёте сейчас. Возможно, в будущем.

— Лорд Седрик, вы избрали страшный путь. В итоге он приведёт к тому, что вы станете подобны своим врагам.

— А ваш путь не приведёт ни к чему, леди Микая. Вы можете потратить на борьбу годы, положить на эту свою молодость, но, умирая в постели, поймёте, что ничего не добились.

— Тогда к чему эти переговоры? Чего вы хотите?

— Справедливости.

— Не вы один. Я не зря предлагала вам принять пост и бороться с тиранами изнутри.

— Возможно, у нас общая цель, но пути к ней разные. Вы спасли жизнь мне и моей семье, Ваше Величество. Когда я одержу победу и сброшу с трона убийц, я не причиню вам вреда. Даю слово. А потому подумайте, на чьей стороне ваши молитвы.

— За моей спиной моя страна. За вашей чужая. Боюсь, я не могу выбирать.

— И даже это делает вам честь. Прощайте, леди Микая. Дадут боги, мы свидимся в других обстоятельствах.

Седрик почтительно поклонился и умчался прочь. Обратно на сторону Норсленда. Микая несколько мгновений смотрела ему в спину, а затем развернула коня и направилась к армии Адаманта.

— Итак, вы вернулись, леди, — констатировал Арчивальд без особой радости. — Что сказал этот предатель?

— Что желает покарать убийцу своего отца. Он не нашёл справедливости в своей стране и призвал на помощь другую. Цена: Золотые поля.

— Пф, такой же преступник, как его отец, — отмахнулся Арчивальд.

«Лжец».

— Королева, вам лучше нас покинуть. Битва скоро начнётся, — сказал генерал тоном, который не подразумевал возражений.

Микая медленно кивнула и в сопровождении двух стражников уехала в тыл.

Лорд Седрик Гарден… Разве привести иноземного врага на земли родной страны — верное решение? Разве не лучше было справиться с внутренним врагом хитростью, мнимым смирением?

Он не хотел ждать. Не хотел притворяться. Прямолинейный как стрела.

Микая выбрала другой путь. Но много ли врагов за три года настигло возмездие? Если Микая назовёт Седрика предателем, то чем докажет, что сама не предала собственные цели? Враги у власти. Враги на троне. Она не добилась ничего.

Армии медленно двинулись вперёд. Впереди шли солдаты с длинными щитами. Между ними шагали лучники. Потом снова щиты. Конница отступила назад. Среди них и Арчивальд. Ярко-голубая попона его лошади выделялась среди остальных.

Командиры прикидывали расстановку сил, просчитывали действия. Микая не понимала всех деталей, ей доводилось лишь читать книги, но не поле боя. У неё перед глазами стояли другие поля, на которых этой осенью не расцветёт золото.

Она видела, как две армии сошлись у реки. Сначала они осыпали друг друга стрелами. Ряд за рядом непрерывно, затем отступали за щиты, чтобы выждать и начать снова. Пехота сошлась на единственном мосту. Иные пытались переплыть реку и укрыться от стрел. Кому-то удавалось, но их оттесняли назад и сбрасывали в ледяную воду.

Норсленд не прорывался вперёд. Он защищал береговую линию, хотел удержать поля. Он ясно дал понять, что теперь Чёрная река — их граница, как было сто лет назад. Но Адамант не отпустит так просто то, что забрал, успел освоить, считает своим. Он будет бороться.

Микая заметила, что люди Седрика не сражаются — не было видно ни его знамени, ни его самого в жёлтой накидке. Он не убивал своих. Роль Седрика кончилась, когда он бескровно захватил охранную башню и впустил Норсленд в Золотые поля. Но останутся ли они верны слову или пойдут дальше в земли Адаманта?

Вскоре всё поле боя превратилось в зудящий улей. До холма королевы доносились только крики и беспорядочный шум. Она уже не различала в толпе, кто есть кто. Видела только серебряную полосу рыцарей Брейгона, что прорвались за мост и пронеслись ураганом по берегу, оттесняя норслендцев от края. Адамантцы смогли переплыть и закрепиться на том берегу.

Но тут в бой вступили и рыцари Норсленда. Две серебряных линии столкнулись как волны, всколыхнулись и закачались, создавая течение битвы. Пехота Адаманта начала уступать на мосту. Враги прорывались в тыл.

В этот момент Микая увидела, как белый конь в синей попоне скачет к ней вместе с четырьмя защитниками. Арчивальд описал круг и остановился по правую руку от королевы. Его меч и доспехи не познали крови.

— Вы уже закончили битву, Ваше Величество? — деловито спросила Микая.

— Да мы тут застряли. Мне это надоело. Я лучше посмотрю отсюда.

— Я думала, король поскачет в первых рядах, чтобы воодушевить своих подданных, — деланно вздохнула королева.

— Что ты понимаешь в тактике, женщина?

— В шахматы я бы вас обыграла, мой король.

— Игры для детей. Вот мои шахматы, — он указал на поле боя, а затем на войско. — А это мои фигуры.

— Король тоже фигура.

«И притом близорукая».

— Задача остальных фигур — защищать короля. Вот пусть и занимаются.

Сражение длилось до заката. Перевес склонялся то в одну сторону, то в другую. Армии то накатывали на берега подобно приливной волне, то отступали. Когда верхний край солнца уплыл за горизонт, оба предводителя скомандовали возвращаться. В темноте не хотелось воевать никому.