Белая ладонь вытащила из-под плаща бумагу, которую Розалин тут же выхватила. Сверху написано её имя.
Роза читала с трудом, по слогам. Она научилась этому уже в Адаманте, где почти все жители крупных городов ещё в детстве учились грамоте в школах — наследие просвещённых королей.
Розалин хотела подать пример брату. Грамотным он мог бы выбрать профессию получше, но этот упрямый воробушек никак не собирался работать на своё будущее. Розалин же могла отсылать письма на родину лекарю, чтобы справляться о здоровье матери. Сейчас на бумаге был, без сомнения, его почерк.
Руки задрожали. С каждым письмом Розалин боялась узнать самое худшее. Но не теперь. Она заработала и отправила в Элидар много серебра. Фигура перед ней обещала ей это ещё в первую встречу. И серебро приходило. Маме покупались лучшие лекарства. Лекарь писал об этом. Неужели…
Роза развернула бумагу и медленно прочла. Затем перечитала ещё раз и взглянула на фигуру, что смотрела в это время в окно на яркую луну. Она права. Розалин не может уйти сейчас.
— Если я останусь, — проговорила она, — если продолжу шпионить для вас… вы отошлёте моей матери ещё серебра и лекарства? Прямо завтра. — Фигура в капюшоне кивнула. — Тогда я остаюсь. И не предам вас, пока вы заботитесь о моей семье. Всё честно.
— Всё честно, — отрешённо повторила фигура, а затем повернулась к ней и неожиданно положила руку на плечо Розалин. В тёмных глазах мелькнул блик от луны. — Будь смелой, но и осторожной, Роза. В этом дворце много врагов. Но пока ты нравишься королю, он не причинит тебе вреда. К тому же… — фигура снова отвернулась к окну, и Розалин не могла разглядеть выражение её лица, — есть вещи хуже, чем быть любовницей короля. Например… быть его королевой.
Розалин возвращалась в свою комнату в задумчивости. Дворцовый коридор всё ещё казался ей тёмным и таящим опасности даже при свете свечи. «Он был таким всегда, — пыталась убедить себя Роза. — Ничего не изменилось».
Завтра она пойдёт к королю. Станцует для него. Предложит утешение. Заведёт разговор. Направит в нужное русло. Усыпит бдительность ласками. Как всегда. А в это время мешок с серебром поедет в сторону Элидара.
Фигура права. В спальне короля сейчас для Розалин безопасней всего. Пока ему нравится «игрушка», с неё будут сдувать пылинки. Интересно, что пешка подобралась к королю так близко. Находится на соседней клетке. Ладьи и ферзи вокруг думают, что она того же цвета и не опасаются, а на деле…
В углу дёрнулась тень. Комната утопала во мраке. Окно зашторено тяжёлым бархатом и лишь через щель проникал бледный луч луны. Но ведь Розалин оставляла на столе свечу. Она оставляла в комнате свет…
***
Арчивальд проснулся в прекрасном настроении и не у себя в покоях. В его объятиях нежилась обнажённая девушка, и её пышная грудь прижималась к его. Он провёл рукой по мягким бёдрам, и девушка замурлыкала. Не так, как умела Роза, но сойдёт на одну ночь.
Арчивальд несколько раз видел эту девушку щебечущей с другими знатными дамами на пирах и во время прогулок, и она более других строила ему глазки. Надеялась, что король вышвырнет с трона старую кобылу и посадит её? Первому Арчивальд был бы рад — да никак, а второе… все прелестницы, что требовали от него «ответственности» потом оказывались в дурах.
Вчера Арчивальд позволил себя соблазнить и увести в чужие покои лишь потому, что хотел на время спрятаться от дяди. В королевских покоях Генрих быстро его нашёл бы и осыпал очередной порцией нравоучений по поводу казней, Совета и снова припомнил бы этого Седрика.
Иногда дядя переходит границы, но Арчивальд ловко утёр ему нос, лишив любимой «собаки», и сам остался ни при чём.
Король выскользнул из чужой постели и оделся, пока его однодневная любовница ещё сладко спала. Когда он её встретит в следующий раз, то будет делать вид, что не знаком. Женщины всегда приходили от этого в бешенство.
Только Розалин могла каждую ночь придумывать что-то интересное. По-разному двигаться, танцевать, знала множество историй и заливисто смеялась над всем, что ей рассказывал Арчивальд. Ещё ни одна женщина не нравилась ему так долго. И она останется в его покоях, пока её живительный источник не иссякнет. К тому же это изрядно злило одну старую кобылу.
Король шёл по коридору с распахнутым камзолом и довольный собой. Улыбался как утреннее солнце. Ну кто бы подумал, что этот лучезарный молодой человек может нести кому-то смерть?
Лишь Розалин видела его гнев, но это ничего не меняло. «Надеюсь, у неё хватит ума забыть обо всём и продолжать ублажать, как раньше».
Арчивальд вошёл в покои, глянул в сторону кровати… и отпрянул в испуге. Стул и кувшин со стола с грохотом полетели на пол. Арчивальд осел на ослабевших ногах, вскрик вырвался из горла. Вино растеклось по светлому ковру.
На короля стеклянными глазами смотрела Розалин. Её босые стопы не касались поверхности. Её тело на собственных волосах висело над кроватью. С ночи.
========== Глава 12. Две смерти ==========
Воздух в лесу был влажным и свежим. Тихий шёпот листвы отличался от гомона городских улиц. Сулил покой и умиротворение…
Свист тетивы. Стрела с глухим звуком воткнулась в мешок, наполненный соломой. До чёрного нарисованного в центре кружка оставалось не более ногтя, но Витарр всё равно воспринял это как промах.
Если бы подпольщики научились метко стрелять, может, им бы не пришлось подходить с кинжалами к вооружённой до зубов страже.
Отец Витарра, бывало, выпивал с мастером-лучником, а потому прийти в лучную мастерскую и купить лук «для своего увлечения» не составило труда. Иногда в столице проводились турниры, и даже простолюдины могли испытать свои силы в состязаниях. Правда нынешний король, говорят, зевает от зрелища стрельбы по мишеням и предпочитает более подвижные состязания рыцарей.
Но одного лука мало для всего подполья. Людей много. Если они все начнут покупать луки, это может привлечь ненужное внимание. О существовании мятежа узнали, один дом раскрыли. Ивор до сих пор не может себе простить неудачу со спасением Робера и смерти товарищей.
Витарр мог бы сам делать луки для друзей, но это не его ремесло. Витарр привык строгать мебель, детали для телег, даже простые деревянные статуэтки, но луки требовали иного мастерства. Когда он поинтересовался на этот счёт у мастера, тот заподозрил, что Витарр хочет увести его покупателей. Впрочем, хотя бы простенький лук Витарр осилит. Нужно только подобрать гибкую и сухую породу.
Ещё один быстрый выстрел — и снова не в центр.
Витарр имел широкие плечи и сильные руки. Мог натянуть даже тугой лук, но меткости это ему не прибавляло, а тетива набила на руке такие синяки, что Талия перепугалась, как увидела.
Им нужно научиться защищать себя. Все подпольщики по-прежнему оставались мирными жителями без воинских умений. Когда придёт черёд постоять за справедливость, что они сделают против вооружённых солдат? Кого смогут защитить?
Витарр почти каждый день ходил на рынок, высматривал слуг из дворца, чтобы спросить про Ульфу. Если с ней что-то случилось… Ульфа даже не из подпольщиков, никогда не была в их убежище. Просто помогала, соглашалась с их целями.
Витарр признавал её своей. Он считал себя ответственным за судьбу каждого, кого втянул в эту борьбу. Ивор считает, что Витарр берёт на себя слишком много и забывает, что все сами добровольно пошли на это. Но Витарр не согласен. Он ответственен за всё.
Когда солнце уже поднялось высоко, Витарр закончил тренировку и пошёл прятать лук. Нести оружие по городу у всех на виду — значило привлечь внимание стражи. Было нелегко найти подходящее место, которое бы не намочил дождь и никто случайно не нашёл. Таковое нашлось под корнями огромного дуба. Нужно только свернуть с тропинки и пройти мимо болота с зелёной жижей…
