– Так как? – вырвал меня из мира грешных грёз, сам объект размышлений, и я вновь потупила взгляд, пуще прежнего заливаясь краской.

– Что как? – пролепетала, понимая, что явно пропустила какое-то предложение.

– Вот это тебя накрыло… – как-то беззлобно усмехается, и добавляет: – Говорю, может вернёшься к себе, я схожу в столовую, принесу поесть. Всё же в твоём состоянии имеется и моя вина. Ну так как тебе предложение?

– А? – удивлённо переспрашиваю. – Я не против.

– Топай потихонечку обратно, – говорит. – Я быстро!

Ну, я и потопала. Иду, и будто второе дыхание открылось, в теле невесть откуда лёгкость появилась, боль немного отступила на второй план, голова как-то странно кружится, и так и хочется оглянуться, но гордость не позволяет. А ещё вспоминаются мои шальные мысли, и та-а-ак стыдно становится! Самое обидное, что хотела ведь с ним насчёт той демоницы поговорить, а стоило встретиться и напрочь обо всём позабыла! Ну да ладно, вот придёт и поговорим. Обязательно поговорим. А сейчас, первым делом с комендантшей побеседую.

Обратный путь преодолела в разы легче как ни странно. И вот она, та самая, ещё недавно показавшаяся мне неимоверно тяжёлой дверь, а сейчас «упс», и она уже позади! Чудеса да и только! Самое интересное, что идти действительно стало легче, будто отступил на второй план давивший на сознание страх перед вполне вероятной встречей с той демоницей, или может это случайное столкновение с Салором так сказалось? Не знаю. Но полегчало – это однозначно.

Не успела подойти ко входу в обиталище смотрительницы за местным правопорядком, как дверь распахнулась, и на меня удивлённо уставилась комендантша:

– Быстро ты, – произносит. – Или так и не дошла?

– Однокурсника встретила, – вполне честно отвечаю. – Обещал сам всё принести.

– А-а-а… – протянула та. – Ну хорошо, что предупредила, а то не пустила бы. Ох! – всплеснула руками она и метнулась куда-то за небольшую дверцу, расположенную в дальней стене её каморки. – Ты входи, входи! – кричит оттуда. – Как раз всё готово!

Вхожу. Помещение раза в два больше моей комнатушки, вот только свободного места не так и много. У дальней стены, возле той самой дверки, за которой скрылась женщина, приютилась узкая кровать, над ней небольшое окошко, рядом со входом столик совмещающий в себе и столовый, и рабочий, полки с какими-то журналами. Одну из стен полностью занял стеллаж с бесчисленным количеством аккуратно сложенных подушек, одеял, постельных принадлежностей, и последняя стенка представляет собой один большой встроенный шкаф. При этом всё как-то строго функционально, никакого отпечатка личности: ни цветов в горшочках, ни вазочек, или вязанных салфеток. Всё это странно для далеко уже немолодой обладательницы этого помещения, очевидно исполняющего не только роль рабочего места, но и жилища.

Тут же вспомнилась наша сегодняшняя встреча, там, на моём этаже. Не каждый Анхе осмелится высказаться, а уж тем более начать командовать находящимся в своей истинной ипостаси демоном, но она не побоялась. Почему? Так ли проста наша комендантша? Что скрывается в её прошлом? А кстати, может ли здесь работать простой ангел? Ведь четверть из студентов, занимающих ни много ни мало три этажа, это учащиеся факультета контрразведки. Так кто же она? Контрразведчица в отставке? Или же при исполнении? Ведь в чём-то та девица возле душевой была права, не все, но многие из моих сокурсников – бывшие преступники, а значит, не каждый сумеет совладать с их… Как бы мягче сказать? Пусть будет – привычками и характерами.

– Вот, выпей-ка, – выдёргивая меня из размышлений, произносит вернувшаяся хозяйка каморки, протягивая глиняную кружку, от которой исходит пар и пахнет какими-то травами. – Не бойся, проверенное средство, – говорит.

– А от чего оно? – робко принимая подношение, интересуюсь.

– От того, что тебе сейчас и надо, – уклончиво отвечает.

– Вы видели? – заливаясь краской стыда, вспоминаю свои похождения по всему учебному корпусу, а потом и академическому двору под прикрытием одной лишь набедренной повязки и крыльев.

– Да, – кивает в сторону окна. – А потом и тех девиц тоже. Кстати, в ближайшую неделю они тебя не потревожат.

– Думаете? – с сомнением спрашиваю, делая первый глоток, и с удивлением отмечая, что это нечто непонятное совершенно не обжигает.

– Сложно это сделать сидя в карцере. А вот потом… Потом, будь осторожна. Пей давай, пока не остыло.

Сказано пить – выпила. Ни то, чтобы отвар оказался таким уж противным – ни горечи, ни кислоты, ни неприятного запаха, но в горло не лезет, так и норовит наружу выйти, уж больно густое варево. Тянется. Бр-р-р… Кажется, ты его не пьёшь, а что-то цельное глотать пытаешься.

– Густеет? – заметив моё выражение лица, интересуется комендантша. – Допивай быстрее.

– Обязательно всё? – спрашиваю, не без труда подавляя рвотный рефлекс после очередного глотка.

– Да, это нужная норма, давай… – произносит, и кончиками пальцев подталкивает кружку вверх, заставляя меня продолжить глотать становящуюся всё более вязкой субстанцию.

Схватилась за горло, словно это может остановить рвущуюся в обратном направлении мерзкую микстуру. Сдержалась. Выдохнула с облегчением и вдруг осознала – боль уходит. Вот прямо ощущаю, как она растворяется, прекращая мучить моё тело, лишь в области лопаток немного ломает, но это ничто в сравнении с тем, что я ощущала прежде. Даже не верится, эти мучения наконец-то позади. Странно что лекари ничего подобного сделать не смогли.

– Поотпустило? – окидывая меня внимательным взглядом, констатирует комендантша, и я киваю. – Вот и хорошо. Утром, ровно за полчаса перед занятиями зайди, ещё выпьешь разок и хватит, думаю, – а меня передёргивает от мысли о том, что опять придётся запихивать в себя эту гадость. – Это не к тебе ли, случаем? – спрашивает, кивая в сторону окна.

Взглянула. Солнце почти зашло, во дворе то тут то там зажглись фонари, и на фоне их, в сторону общежития идёт Салор с подносом в руках.

– Ко мне, – отозвалась я, ощущая, что опять начинаю краснеть.

– Твой первый? – неожиданно понятливо усмехается женщина.

– Вы из наших? – не остаюсь в долгу я.

– Из тебя выйдет толк, – кивает каким-то своим мыслям. – Беги уж. И это… – произносит, когда я уже оказалась возле дверей. – Дружка можешь особо-то не выпроваживать. Сделаю вид, что не заметила постороннего. Но утром не забудь прийти.

– Да-да, спасибо, – сгорая от стыда, отвечаю, и тут же выскальзываю в холл, куда как раз в этот момент входит Салор.

И опять, одного взгляда на парня хватило, чтобы ощутить желание. Да что же это со мной происходит? Ведь раньше никогда ничего подобного не испытывала, а сейчас… Одержимость какая-то! Может это и есть любовь? И если так, то как скрывать это чувство, если я от одного вида Салора лужицей расплываюсь и ни на чём кроме него сосредоточиться не в состоянии?

Видимо не зря нам, контрразведчикам, запрещены такие чувства как любовь. Это может стать слабым местом, а мы не имеем права быть уязвимыми.

– Ты ещё тут? – завидев меня, молвил демон. – Этаж какой?

– Третий.

– Сил совсем нету?

– Есть, – смущённо произношу. – Немного.

– Вижу я как немного, – буркнул он, ставя поднос на подоконник, подходит ко мне, и…

Краткий миг, и моё бренное тельце уже покоится у него на руках. Испугавшись, ухватила парня за шею, невольно коснулась лицом его волос, втянула носом воздух, запоминая запах. А голова идёт кругом от прикосновения его рук, близости сводящего с ума тела. Всё это лишает остатков рассудка. Держась из последних сил, хотела возмутиться подобным обращением, вот только в горле вмиг пересохло, и язык к нёбу прилип, не желая повиноваться.

– Молчи, – словно угадав мои желания, приказывает Салор, минуя один пролёт за другим. – Какая? – спрашивает, оказавшись на моём этаже.

Сложно сосредоточиться на значении слов, если ты просто наслаждаешься звуками чьего-то голоса. И да, именно этим я сейчас и занималась, если не считать того, что я едва ли не лужицей растекаюсь, тая в его объятиях.