Недлинное послание, адресованное и Дрене, и мне, было поздравлением с тем, что мы принимаем участие в отборе невест. Под пожеланиями удачи стояла знакомая по множествам указов и объявлений подпись ректора Адсида. Конфеты, оказывается, от него!
Жест милый, но от этого ещё более странный. Лорд Шэнли Адсид, Верховный судья, кавалер ордена Абарута и прочая, прочая, не мог всерьез считать участие в подобном соревновании достижением. Ведь для того, чтобы попасть в королевский список, не понадобились ни ум, ни знания, ни упорная работа, только природный дар. А раз достижения нет, то и поздравлять не с чем.
Размышляя над неожиданным поступком ректора, я сделала ещё один осторожный шаг к Дрене, чтобы поднять ее соскользнувшую с постели руку и погасить ночник. Ρука была ледяной и влажной от пота…
Глянув в лицо девушки, я увидела белые губы, покрытый испариной лоб… Дрена не спала, она умирала!
Нужно позвать коменданта, лекаря, но…
Оставить ее одну? — Нельзя! Не в таком состоянии!
Пусть я и не лучший целитель на свете, но умереть не дам!
Одной мне не справиться. Это ясно. Как позвать помощь?
Я лихорадочно соображала, оглядываясь по сторонам. Мой взгляд упал на пламя лампы. Огонь…
Первое заклинание, которому учили студентов, было заклинание оповещения о пожаре. Пришла пора им воспользоваться…
Глубоко вздохнув, силясь успокоиться, я поднесла пальцы к губам, прошептала нужные слова и опустила руки, раскрыв ладони. На них танцевали три маленьких огненных смерча. Теперь у коменданта, лекаря и ректора сработают амулеты.
Откинув одеяло с груди и живота Дрены, я положила руки на область сердца и начала читать исцеляющее заклинание. Это были чары общего действия, больше поддерживающие, чем устраняющие причину болезни. Но на первых порах, пока не появится опытный лекарь, сойдут и они.
Под ладонями забрезжило золотое свечение, оно крепло, усиливалось. Закусив губу, я отдавалась волшебству и радовалась отклику ослабленной Дрены. Чем больше я погружалась в лечение, тем явственней понимала, что через полчаса спасать было бы уже некого… От ужаса на глаза навернулись слезы, они текли по щекам, капали на мои пальцы.
В коридоре раздались шаги. С грохотом отворилась дверь.
— Что это значит? — возмущенный и резкий окрик коменданта почти выдернул меня из транса.
К счастью, моего умения сосредотачиваться на волшебстве хватило, чтобы противостоять и крикам, и попыткам меня оттолкнуть. Комендант плохой лекарь, и ее вмешательство могло больше навредить, чем помочь. Она даже не поняла, что Дрена почти ушла за черту!
— Госпожа Льяна! — спокойный и властный голос ректора переплелся с оценивающим состояние Дрены заклинанием лекаря. — Отойдите. Освободите место господину Иттиру.
Я повиновалась. Осторожно высвободилась из волшебства, постаравшись в эти секунды отдать девушке побольше силы, отступила на пару шагов.
После транса и сияния нитей магии окружающая действительность казалась тусклой и какой-то пыльной. Несколько раз моргнув в попытке отогнать это ощущение, я посмотрела на лорда Адсида.
Таким суровым и злым я его ещё никогда не видела. Губы плотно сомкнуты, брови почти сошлись на переносице, взгляд серых глаз требовательный, жесткий. На сложенных на груди руках поблескивали кольца. Судя по аккуратной одежде и безукоризненной прическе, он, в отличие от наспех одетого лекаря и взъерошенного бледного коменданта, ещё не ложился.
— Рассказывайте, — хмуро велел ректор.
— Я пришла не больше получаса назад, — начала я, стиснув кулаки, чтобы не дрожали пальцы.
— Γде вы были до того?
— Магистр Форож… Заказ для больницы… — меня все сильней трясло, в горле встал болезненный ком. Прикрыв рукой рот, я старалась не смотреть на склонившегося над Дреной лекаря и не всхлипывать.
Комендант подошла ко мне, обняла за плечи.
— Ну, ну, девочка… — бормотала она, — все обойдется…
— Не уверен, — бросил лорд Адсид. — Вы заметили что-нибудь необычное?
Я отрицательно покачала головой, стараясь успокоиться. Мои эмоции сейчас только мешают, не дают ректору составить полную картину и выяснить, что случилось с Дреной. Совладать с собой не получалось, я беспомощно всхлипывала и была совершенно не способна к разговору. Ρектор это прекрасно понимал.
— Отведите ее в мой кабинет, — велел он коменданту, — и возвращайтесь. Вы будете нужны мне здесь.
Женщина засуетилась, заставила меня переобуться, накинула на плечи плащ. Он пощекотал щеки длинным мехом, окутал теплом — комендант выбрала плащ Дрены, но я поняла это только на улице, когда ветер ударил в лицо. Холод отрезвил, прояснил мысли. От этого случившееся стало ещё более пугающим, жутким.
Если бы я не пришла так поздно, если бы мы просто легли спать, Дрена никогда не проснулась бы…
Комендант провела меня по большому двору, распахнула двери главного здания, держа меня за руку, буквально протащила по коридорам и нескольким лестницам. Я же не могла отогнать воспоминание о недавнем лечении, об опустошающем ощущении уходящей из-под моих ладоней в небытие жизни. Ужасное чувство, пробирающее безысходностью и глухой болью так, что ломило кости. Совершенно не соображала, куда иду и что делаю. Только послушно позволяла женщине направлять себя.
Она замерла перед незнакомой дверью с бронзовой ручкой в виде грифона, подающего для пожатия лапу. Εе ладонь сжала когтистую лапу, спустя несколько ударов сердца заклинание распознало коменданта и позволило ей войти.
— Подождите лорда ректора здесь, — велела женщина и, нерешительно, словно боялась меня обидеть, добавила: — Просто посидите в кресле. Не трогайте ничего.
Οна пропустила меня в комнату и закрыла дверь.
ΓЛАВА 3
Личный кабинет лорда Адсида отличался от рабочего, расположенного рядом с секретариатом, богатством убранства и большой библиотекой. У стен стояли высокие шкафы, заполненные книгами с блестящими новыми и потускневшими старыми, даже древними переплетами. Из-за затемненного стекла дверец названия фолиантов были видны плохо. По скругленной с одной стороны форме комнаты становилось ясно, что покои ректора располагались в одной из башен древнего замка. Выглянув в окно, в свете фонарей я увидела черные деревья и расходящиеся от центральной аллеи дорожки университетского сада. Жаль, что сейчас ночь и дождь. Вид наверняка открывается прекрасный.
После пробежки по двору, коридорам и лестницам было жарко, да и теплолюбивый лорд Адсид свои комнаты отапливал хорошо. Я расстегнула плащ, а потом и вовсе сняла его, перекинув через руку. У тяжеловесного стола из темного дерева стояло гостевое кресло. На вид менее удобное, чем обтянутое зеленоватой с золотыми прожилками тканью высокое кресло ректора. На столе лежали какие-то бумаги, стояла красивая малахитовая чернильница, рядом ожидало хозяина золотистое металлическое перо тончайшей работы.
Я села в жесткое гостевое кресло и тут увидела себя в стеклянной дверце. Вначале не сообразила, что это отражение, и испугалась. Бледная девушка с распущенными черными волосами подозрительно напоминала призрака. Впечатление усиливали светлая ночная сорочка и большие серые глаза, кажущиеся в отражении мутными, как туман. Любоваться нелицеприятным видом не стала. Снова надела и застегнула на все пуговицы темно-синий с серебряным шитьем плащ Дрены, поправила на плечах отороченный белым мехом капюшон. Лучше умереть от жары, чем сходить с ума от стыда и смущения, оттого что оказалась в комнатах красавца-ректора, мечты студенток, в одной только ночной сорочке!
Ждать мне пришлось долго. Схлынувшее напряжение превратилось в слабость и сонливость, накопившаяся за последние дни усталость замедляла мысли. Подперев правой рукой щеку, я задремывала, что, учитывая поздний час и растрату резерва, было совершенно неудивительно.
Щелкнул замок. Я встрепенулась, вскочила, присела в поклоне перед вошедшим лордом Адсидом. Мрачный эльф сделал мне знак выпрямиться, молча снял подбитый мехом серый плащ, повесил его на вешалку у входа.
