Фраза «задания будут составлены» мне не понравилась. И тон, и скупые жесты лорда Адсида наводили на мысль, что идея отказаться от боев нова, а замену еще не продумали. Спутники сиятельного ректора эти подозрения подтверждали. Лорд Фиред благодушно улыбался девушкам, но в нем чувствовалось смутное недовольство. Его выдавали взгляды, то, как он посматривал в сторону ректора и лорда Кордей. Дядя леди Сивины даже не давал себе труда улыбаться. Чопорный пожилой эльф стискивал губы, внимательно слушал речь лорда ректора, но смотрел почти все время на дракона. Оценивающе, холодно, с недоверием.
Между этими мужчинами явно что-то произошло за последнее время, и мне было очень интересно узнать, что именно. Лорд Кордей точно расскажет племяннице. Леди Сифгис не утаит новости от дочери, а леди Сарэт не могла не поделиться всем с леди Цамей. В то, что у других знатных девушек не было связей с наблюдателями, не верилось. Лекарь Иттир тоже, несомненно, присутствовал при разговоре. Не зря же он так суетился, явно не хотел пропустить важное обсуждение. Значит, и Тамона с подругами все узнают. Делиться со мной они вряд ли станут, слишком серьезно было воспринято соперничество в боях…
Вспоминая лицо бесстрастного Верховного судьи, усомнилась в том, что он решит посвятить меня в подробности. Хотя небольшой шанс все же сохранялся, учитывая, как откровенен был лорд прошлым вечером, обсуждая со мной особенности аролингского амулета.
Я нащупала под одеждой золотой артефакт. Приятно теплое украшение, самая дорогая вещь, которой я когда-либо обладала, ювелирный шедевр, вызывающий восхищение. Амулет, свойств которого я не знала, артефакт, который совсем недавно хотелось сорвать с шеи… Эти мысли и воспоминание о внезапно нахлынувшем раздражении привели меня к любопытному допущению. Отмена боев произошла из-за артефактов. Причем во время беседы с послами лорда Адсида так злили эти амулеты, что его эмоции на пару мгновений передались мне.
Гадая, верна ли догадка, я поднялась в аудиторию, в которой оставила свои вещи. Ни платья, ни сорочки там не оказалось, но удивиться, а тем более возмутиться я не успела — в комнату вошла служанка.
— О, госпожа, как хорошо, что вы уж вернулись! — совсем юная человеческая девушка суетливо поклонилась, прижимая к груди сверток, и затараторила: — Я ходила в вашу комнату в общежитии. Но она опечатана! Госпожа комендант сказала, вы живете теперь в главном здании. Но я не знала, где! Я так надеялась, что встречу вас тут. Вы же не скажете господину Раскилю, что я была нерасторопна. Не скажете?
— Конечно, не скажу, — заверила я, вычленив из вороха слов главные. Моя одежда здесь, я могу ее забрать.
Девушка просияла, и я с непередаваемым удивлением вдруг осознала, что мое расположение было ей действительно важно. Будто служанка от меня зависела. Странное ощущение озадачило меня гораздо больше, чем порадовало.
Забрав сверток, я поблагодарила девушку за хлопоты и пошла к себе. Мои мысли занимали амулет, прошедший бой, после которого клонило в сон, и размышления о разговоре лорда Адсида с аролингцами. О предупреждении ректора я тоже помнила и внимательно смотрела по сторонам. Чтобы нападение, которое он считал возможным, не состоялось. Плохое предсказание сиятельного магистра не сбылось, и по дороге в комнаты на первом этаже ректорской башни меня никто не подстерегал.
С сожалением сняв красивую и удобную одежду для боев, я уложила в коробку маску. Смотреть на мертвое безжизненное лицо с пустыми провалами глаз было неприятно. Поежившись, я поспешно закрыла коробку и сбежала купаться. От горячей воды совсем разомлела, душистое мыло уничтожило преследовавший меня после арены запах паленой кости. С удовольствием забравшись под одеяло, я умостилась на подушке. Противное будоражащее волнение из-за испытаний ушло, растрата резерва ощущалась ломотой и слабостью в теле. Εдва хватило сил, чтобы заговорить кристалл на прикроватном столике так, чтобы он разбудил меня за полчаса до ужина.
ГЛАВА 12
— Ну, как прошло? — жаждущий подробного рассказа Падеус плюхнулся рядом со мной, чудом не сшибив со стола тарелку с вареными овощами и отбивной.
— Неплохо, — усмехнулась я. — Леди Ветта меня не убила, хотя старалась. Никого серьезно не ранили, а еще два дня боев заменили экзаменом по чарам.
— Этот ответ недостаточный, — подражая интонациям лорда Тассия, заявил приятель. — Будьте любезны отвечать развернуто.
Я хмыкнула:
— Переживаешь о своей серебрушке?
— Просто хочу знать, насколько именно выгодным стало мое небольшое вложение, — уточнил он, устраиваясь за столом удобней.
— Боюсь, тем, кто придумал эту игру со ставками, придется деньги раздать. Лорд Адсид несколько раз подчеркнул…
— Что победителей не будет, — закончил мою мысль нетерпеливый человек. — Слышали уже. Ты про бой про свой расскажи! И про наблюдателей!
Падеус слушал молча, не перебивал, а когда я дошла до описания своей стычки с леди Веттой, замер, так и не донеся полную ложку до рта.
— Ты бросила в нее утыканный заклинаниями щит? — переспросил он, недоверчиво нахмурившись.
Вопрос прозвучал громко, несколько студентов обернулось к нам. Стало неловко, и я ответила шепотом.
— Да. А что мне оставалось? Οна хлестала меня так, что я едва держалась на ногах!
Οн покачал головой, вздохнул:
— Ну да, восьмерка ж! Чего я удивляюсь?
Заметив мой недоуменный взгляд, милостиво пояснил:
— Не каждая семерка может щитами бросаться. Это тренировать надо, чтобы сил требовалось меньше. Так что дальше-то было?
— Одно из заклинаний Ветту зацепило, и ректор остановил бой.
Я пожала плечами, чувствуя, как внимательно за мной наблюдают привлеченные возгласом приятеля студенты. Меня их интерес смущал, а для Падеуса не существовал вовсе — друг любил боевую магию, и рассказ о поединке захватил его целиком.
— Говорили, она и после этого тебя атаковала! — следуя моему примеру, Падеус понизил голос, но, казалось, настороженно прислушивающихся к нашей беседе стало только больше.
— Ее заклинание проскользнуло под опускающимся барьером, — честно прошептала я. Таиться от Падеуса мне и в голову не приходило. — Лорд Адсид его поймал.
— Не сомневался, что у него отличная реакция. Но ты сама почему щит не сделала? — он хмурился, будто его ученица не оправдала ожиданий.
— Сделала. Но «Огненный резец» его пробил, — шепнула я.
— «Огненный резец»? — воскликнул Падеус. — Сверхопасное на арене? Она с ума сошла?
Возмущение его было так велико, что все попытки утихомирить друга привели только к тому, что он ещё больше распалился.
— Да я бы отчислил ее за такое! Она тебя убить могла, понимаешь? Ты понимаешь?
Это я понимала, как понимала и то, что не хотела привлекать внимание лорда Цорея и лорда Такенда. Они глаз с меня не сводили! Случайно встретившись взглядом с лордом Цореем, увидела искреннее беспокойство. Неудивительно! Драгоценную перспективную восьмерку могли покалечить, а то и убить! Тогда все планы насмарку!
Досада из-за несдержанности Падеуса сильно била по чувствам, раздражала. В то же время она казалась странной, будто что-то извне ее подстегивало. Сосредоточиться на ощущении не получалось — друг, ценитель боевой магии, рассказывал, как могло навредить мне заклинание леди Ветты, и размышлял о том, как именно ее накажет лорд Адсид. А когда Падеус, напугав меня некоторыми подробностями, замолк, налет чужеродности исчез. До беседы с ректором, источником этого дополнительного раздражения, я даже успешно убеждала себя, что слишком болезненно отреагировала на ситуацию из-за волнения.
Обогатив меня знаниями о том, что «Огненный резец» оставляет уродливейшие шрамы, которые невозможно убрать полностью, Падеус назвал решение заменить два дня боев другими испытаниями исключительно здравым. Рассуждая о том, что поединок выиграла все же я, хоть официальных победителей не могло быть, кромсал отбивную и с раздражением втыкал вилку в овощи. Мысль о том, что серебрушка вложений принесла ему чуть больше половины золотого выигрыша, заметно улучшила настроение приятеля. С моего молчаливого согласия, Падеус сунул в сумку и мой пирожок с черничным вареньем, пожелал хорошо отдохнуть и набраться сил перед завтрашними испытаниями.
