Я сорвалась с места, побежала по полю. Нужно добраться до рощи. Затаиться там. Бежать, не останавливаться!

Высокая трава расступалась, как вода, но не смыкалась за спиной! Четкий, явный след! Но деваться некуда, до ближайшего лесочка еще бежать и бежать, не сворачивать же мне в Пуп!

Мокрая трава промочила мех, холод подстегивал, я чувствовала, что преследователи вот-вот выйдут из леса. Короткий довольный возглас — примятую траву заметили.

Я не оглядывалась. Услышав характерный щелчок взведенного арбалета, резко метнулась в сторону. Вовремя — болт вонзился в землю в пяти шагах от меня. За спиной заклятие взрыло поле, перед носом просвистел еще один болт.

Быстрей, быстрей! Я справлюсь!

Это был уже не бег, а скачки. В сторону, назад, вперед, вперед, перекатиться… Заклятие оцарапало бок. Я взвизгнула, но скорость не потеряла. Мчалась, не разбирая дороги.

Роща прикрыла меня, но преследователи были близко. Заклятие Фейольда ударило в ствол, кора задымила, пахнуло смолой. Внезапное превращение в человека — я с разгона упала, скатилась в низинку, ударилась спиной о камень. Обратно перекинуться не смогла. Поднялась, хромая и зажимая рукой кровящий бок, побежала дальше. Споткнулась, снова упала — боль удавкой обхватила запястье, меня дернуло вверх! Я повисла над землей!

Силок! Боже, за что?

Беспомощно болтая ногами в воздухе, пыталась правой рукой дотянуться до веревки, ослабить узел. Бесполезно! Петля только сильней впивалась в кожу.

Перекинуться, надо перекинуться! Лисья лапа тоньше, я смогу выскользнуть!

Тщетно! Сколько ни силилась, облик не менялся! А Фейольд уже вошел в лес! Боль прожгла ногу так, что я чудом не завопила.

Замерла, безвольно повиснув на руке. По щекам побежали слезы. Это конец.

Одежда светлая, меня видно любому. Фейольд не растратил резерв, чует метку.

Почему я головой в петлю не попала? Это было бы проще. Глупая, но хоть милосердная смерть!

Закусив губу, чтобы не всхлипывать, со смесью ужаса и обреченности следила взглядом за магом. Он обошел куст. Прислушиваясь, остановился в десяти шагах от меня. Медленно повернулся. Лицо хмурое, напряженное, брови сошлись на переносице. Никакой радости! Он ведь поймал меня! Он же так этого хотел!

Сердце колотилось, его стук был единственным звуком в густом, вязком времени.

Маг отвернулся.

— Она где-то рядом! Ищите! — велел он помощникам.

Что?

Сердце пропустило несколько ударов, в голове помутилось, по телу прошла волной дрожь.

Боже, пусть он и дальше считает меня стволом дерева, тенью, да чем угодно! Боже, пожалуйста!

Веревка впивалась в руку, влажная одежда прилипла к телу и противно холодила кожу. Я висела в силке и боялась вздохнуть лишний раз, не то что пошевелиться. Мимо несколько раз прошел маг, протопал грузный крупный разбойник.

— Как сквозь землю провалилась! — сплюнул он и ругнулся.

— Это лес, все может быть! — зло рявкнул Фейольд. — Ищите норы, дыры, берлоги. Эта тварь в любую дыру залезть готова!

Οни тыкали палками в прошлогоднюю листву, маг со злости ударил заклятием в дупло. Дерево коротко вспыхнуло, раскололось. Фейольд долго и с чувством ругался, пиная камни всего в трех шагах от меня.

Я молила Всевышнего пощадить меня, дальше скрывать от глаз этого чудовища в человеческом облике.

Пытка закончилась через час, не меньше. Они ушли дальше исследовать лес, а я, заливаясь слезами от пережитого ужаса и нахлынувшего облегчения, снова попробовала освободиться. Разодранный правый бок прошило болью, петля, казалось, вот-вот перережет левую руку. Чернота, мягкая и спокойная, окутала мысли.

ГЛАВА 5

Ночь светла, свежа и полнится магией. Οсязаемой, живой, чудной. Снег поскрипывает под ногами, морозец щиплет лицо. Первое полнолуние года — та самая единственная ночь, когда можно получить честный ответ и дельный совет от той стороны. Санхи он нужен, Санхи его получит!

Теплая одежда, снегоступы, на меховом плаще ожерельем нашиты когти и клыки хранителей. Руны на них — лучшая защита Санхи и ее жилища. Она хозяйка здесь уже многие, очень многие годы, она — надежда и воплощение страхов простых людей. К ней приходят за советом, за помощью, за оберегами, за смертью для себя и для других. И после каждой удовлетворенной просьбы на рогах появляется новое украшение, а деньги ложатся в кубышку под полом.

Санхи деньги нечасто нужны — селяне и просители рады принести шаманке вкуснейшее мясо, разносолы, фрукты, муку и прочее. В подполе и закромах всегда вдосталь лучшего. Хватает и мехов, и перин, и одеял, и дорогих бусин из стекла и металла, и шелковых нитей, и прекрасных тканей.

Хранители явились по первому зову, сильнейшие призраки сияют перламутром, излучают мощь. С ними могут сравниться лишь хранители других посвященных, но в бою никто не одержит победы — боя не будет. Перерожденные никогда не станут враждовать с подобными себе, не доставят радости вечному врагу.

Пятнадцать хранителей беззвучно идут за Санхи. Ее поступь тверда, шаг легок — это тело ещё молодо, ему недавно минуло четыре десятка лет, но ждать приближения старости в бездействии глупо. О должном преемнике нужно заботиться заранее. И выбрать его поможет тот, кому перерождения меньше всего по вкусу. Тот, что всегда за левым плечом, не любит посвященных шаманов, но в первое полнолуние нового года должен будет дать правдивый ответ. Ритуал Санхи не даст ему соврать.

Приятная мысль, отрадная. Шесть раз вечный враг был вынужден помочь, и этот раз не станет исключением. Санхи сильней, в эту ночь уж наверняка! А в другие он над ней не властен вовсе!

Санхи подошла к северной границе своих владений, к черному камню, часть которого была ровно стесана так, что получалась гладкая стена высотой больше человеческого роста. У этого камня Санхи всегда собственными руками хоронила предыдущие свои тела. В одной могиле. Лишь пара охранных рун выдавала захоронение.

Этот камень она все пятнадцать дней опасного времени поливала водой, настоянной на множестве трав, заговоренной особым образом. Теперь лед, покрывший гладкую часть, стал неотличим от зеркала. Единственное зеркало, в котором враг должен появиться по зову шамана. Εдинственное, которое он не сможет покинуть.

Санхи зажигает свечи, стоящие у самого зеркала. Пламя трепещет, отражается от ледяной поверхности и только тогда в непроглядной черноте появляется отражение шаманки, хранителей, далекой рощи за их спинами. Санхи с чувством собственного превосходства встречает взгляд зеркальной себя и начинает ритуал.

Плащ с зачарованными когтями и клыками, будто крылья огромной птицы. Украшенные золотыми кольцами и цепочками оленьи рога. Мерные удары в бубен, поток силы от хранителей. Сердце бьется медленно и гулко, простая мелодия нанизывает придуманные в незапамятные времена слова заклятия — зеркало меняется. Лед дрожит, в нем множатся алые искры. Виток мелодии — отражение преображается. Теперь с поверхности зеркала на шаманку смотрит молодой северянин с изумрудно-зелеными глазами.

— Санхи, — послышался голос, свитый из нескольких, на лице мужчины не было раздражения, лишь спокойный интерес.

— Заплечный, — шаманка легким кивком обозначила приветствие, а тоном подчеркнула неуважение.

— Давно мы не разговаривали. Ты меня избегаешь? — в произнесенном многими голосами вопросе подтрунивание. — Все ещё боишься?

— Я не боюсь тебя, Заплечный. Ты бессилен, ты не пробьешься через мою защиту, — пренебрежительно хмыкнула женщина. — Все ещё не смирился, я погляжу.

— Санхи, пойми, наконец, за тобой и подобными тебе интересно наблюдать, — усмехнулся мужчина. — Остальное второстепенно. Кстати, тебе идет это имя. И в женском облике ты мне нравишься больше.

Своим нынешним телом Санхи до этих слов была исключительно довольна, но в голосе врага за похвалой слышалась жесткость, чувствовалось хищное внимание. Шаманка не могла избавиться от ощущения, что Заплечный считал ее более уязвимой в женском обличье.