Директорский кабинет оказался просторным, раза в два больше, чем нора мисс Фокс. В правом дальнем углу кабинета ярко горел камин, вдоль обшитых деревянными панелями стен была расставлена тёмная старинная мебель. Окон в кабинете не было.

Посреди кабинета, занимая почти всё свободное пространство, стоял чудовищных размеров письменный дубовый стол, за которым поднималось большое кожаное кресло с высокой спинкой, а в этом кресле, сгорбившись, сидел крупный мужчина с седыми как серебро волосами.

Слегка дрожащей рукой он вытащил из жилетного кармана часы на цепочке, взглянул на них и сказал хриплым, похожим на треск высохших костей голосом:

– Опаздываете.

Мы со Скарлет испуганно переглянулись.

Мистер Бартоломью жестом указал на стоящие перед его столом стулья, и мы, разумеется, немедленно присели на них.

Затем мистер Бартоломью заговорил – медленно, глядя не на нас, а в сторону, и, казалось, взвешивая каждое слово перед тем, как его произнести. Я следила за его глазами, запавшими и ничего не выражающими.

– Добро пожаловать назад в Руквуд, девочки. Я понимаю, вы пережили здесь… непростые времена. Но могу вас заверить, эти времена кончились и больше не повторятся.

Затем он замолчал, и я, немного подождав, решила, что нужно что-то ответить на эту речь.

– Спасибо, сэр, – прошептала я. Как видите, речь у меня тоже получилась довольно короткой.

Мистер Бартоломью ещё немного помолчал, а потом задумчиво, словно разговаривая сам с собой, продолжил:

– Я всегда спрашивал себя, стоит ли оставлять своим заместителем женщину. Теперь я точно знаю ответ на этот вопрос.

Я стиснула под столом руку Скарлет – боялась, что сестра сейчас начнёт кричать на директора, но она продолжала сидеть, плотно сжав губы.

– Вы должны понять одну вещь, – всё так же медленно произнёс директор. – Учителя и ученики приходят и уходят, а школа была, есть и остаётся, вот в чём дело.

Мы обе кивнули. Интересно, куда это он клонит?

– Чтобы продолжить своё существование, Руквудская школа должна сохранить свою репутацию незапятнанной. Нас, как говорится, встречают по одёжке, так что нужно заботиться об этом и не выставлять своё грязное бельё напоказ.

По всей видимости, Скарлет надоело держать свой язык за зубами, и она довольно резко спросила:

– А в чём смысл этого маскарада, сэр?

Мистер Бартоломью распрямился в своём кресле, и только теперь я поняла, до чего же он крупный и грузный мужчина. Прищурившись, директор взглянул на мою сестру и сказал:

– Разве я спросил вас о чём-то, мисс Грей?

Я сжалась в своём кресле, но Скарлет ни капельки не дрогнула.

– Не спрашивали, сэр, – ответила она.

– А зачем тогда голос подаёте? – прорычал мистер Бартоломью.

Скарлет моргнула. У меня сердце ушло в пятки.

А директор вновь согнулся вперёд и мучительно закашлялся, а когда закончил кашлять, заговорил так же медленно и негромко, как прежде:

– Руквудская школа по праву гордится своей системой обучения, высоким уровнем преподавания и заботой о безопасности своих учеников. Вы можете не согласиться со мной насчёт безопасности, но уверяю вас, что ничего подобного больше не повторится. Во всяком случае, до тех пор, пока я буду оставаться на своём посту. – Он помолчал, мы обе тоже молчали – не хотелось нам ни о чём говорить. – Тогда это всё, – закончил мистер Бартоломью. – Можете идти.

– Ну и что это было? – спросила я у Скарлет, когда немного отошла от шока, вызванного встречей с директором.

– Спроси чего полегче, – буркнула в ответ сестра.

Мы шли к лестнице, и у меня вновь появилось странное ощущение – я вдруг засомневалась, что моя сестра здесь, рядом со мной. Может быть, всё дело было в том, что я никогда не проходила здесь вместе с ней – всегда только одна.

– Как ты думаешь, мы можем ему верить? – спросила я, пока мы поднимались по ступеням.

– Ему? Верить? Этому упырю? – презрительно усмехнулась Скарлет.

– Но он, по крайней мере, не мисс Фокс, – рискнула возразить я. – И ему она совершенно точно не нравится. Возможно, он не играет в кошки-мышки и всё всем успел объяснить.

– Мог. Вряд ли кто-нибудь не заметит, что я теперь одна в двух лицах, и он это отлично понимает, бублики дырявые.

Не успели мы выйти на верхнюю лестничную площадку, как кто-то словно пушечное ядро налетел на меня, ударил в грудь, повалил на ковёр и разразился ликующим воплем:

– АйвиобожемойАйвитывернулась!

Я открыла глаза и увидела над собой знакомое сияющее лицо.

– Ариадна! – воскликнула я.

– Привет! – Моя подруга начала подниматься на ноги. – До чего же я рада видеть тебя! – Она поправила упавшую на глаза прядь своих жиденьких сереньких мышиных волосиков, увидела мою оторопевшую сестру и добавила: – Скарлет! Скарлет тоже здесь! Ты нашла её, Айви! Ты сделала это!

И Ариадна запрыгала на месте, хлопая в ладоши от радости. Я улыбнулась, поднялась на ноги и сказала:

– Да, я это сделала. Но правильнее будет сказать: мы с тобой сделали это.

– Кто это? – громким театральным шёпотом спросила Скарлет.

– А… Э… – сказала я, протягивая руки к ним обеим. – Скарлет, это Ариадна. Она помогла мне найти тебя.

Моя сестра нахмурилась, Ариадна же этого как бы и не заметила.

– Очень рада познакомиться! – улыбнулась она и повторила своё имя: – Ариадна. Меня зовут Ариадна, как героиню мифа о Тезее и Минотавре.

– О Тиси… и как его там – Миси… – переспросила моя сестра в своей обычной грубоватой манере.

– Скарлет, – многозначительно кашлянула я. – Нам нужно идти в свою комнату и…

Я замолчала, вспомнив, что в спальне всего две кровати. А как же быть с Ариадной? Куда теперь она денется?

Так я и стояла, переводя взгляд со своей сестры на свою лучшую подругу и обратно. Ариадна отлично поняла, о чём я думаю, и сказала:

– А, ты об этом… Не волнуйся. Миссис Найт уже сказала мне, что я переезжаю. – Она потупилась и добавила, уставившись в пол: – Теперь у меня будет другая соседка по комнате.

Я чувствовала себя подавленной, готова была заплакать, но Ариадна этого не видела – она отвела взгляд в сторону, на проходивших мимо нас девочек в школьной форме. А уж вот они-то на нас со Скарлет смотрели, да ещё как! Пялились, можно сказать!

– Мне очень жаль, Ариадна, – сказала я. – Прости, я об этом как-то не подумала.

– Не волнуйся, – с наигранной бодростью откликнулась она. – Мы всё время будем видеться. Каждый день. Можно, я посижу у вас в комнате, пока вы будете распаковываться?

– Конечно, – кивнула я.

Затем я поспешно подхватила Скарлет под руку, пока она ещё чего-нибудь не ляпнула, и мы втроём направились к комнате номер тринадцать.

Возвращение в мою прежнюю комнату походило на сон, в котором всё выглядит знакомым, узнаваемым, но в то же время каким-то неуловимо другим – странным, вызывающим беспокойство.

Да, это была всё та же комната номер тринадцать, но в ней не было ровным счётом ничего из тех вещей, что я здесь оставила. Левая половина спальни была совершенно пуста – очевидно, эта мышка-норушка Ариадна забрала отсюда свои пожитки, – правая же половина комнаты оказалась завалена вещами Айви.

– Да, я всегда занимаю правую половину комнаты, – сказала я. – Отлично подмечено, сестрёнка!

Айви нерешительно улыбнулась. Я подумала, что она сердится на меня за то, что я без телячьего восторга отнеслась к её новой подруге.

Но тут уж Айви сама виновата, кошки полосатые. Она рассказала мне обо всём, что с ней случилось здесь, в школе, пока я изучала трещинки на стенах в сумасшедшем доме, и, сказать по правде, её история меня не очень-то обрадовала. С самого начала, с самой первой строчки в дневнике, который нашла Айви, я строго-настрого просила её держать это в тайне, а она взяла и обо всём рассказала своей новой подружке. С чего, интересно, Айви решила, что может доверять этой серой мышке, бублики дырявые?