– Что же может быть хуже Руквуда? – спросила я.

– Вновь оказаться там одной.

Айви улыбнулась, и от её улыбки у меня стало легче на душе.

– Ты права, – согласилась я. – Теперь мы будем там вместе, и это самое главное.

Я тоже завалилась на кровать, даже не подумав скинуть с ног туфли. Плевать.

– Что ж, если у нас нет выбора, мы вернёмся, – сказала я. – Бедная Руквудская школа, она ещё не знает, сколько веселья её ждёт впереди, бублики дырявые!

На протяжении нескольких месяцев я была уверена, что моя сестра ушла от меня навсегда. Но вот она сидит сейчас рядом со мной, на заднем сиденье автомобиля, который, мягко урча мотором, везёт нас назад, в то место, где мы со Скарлет никогда не хотели бы опять оказаться, однако нам придётся сделать это. Кстати, мне до сих пор приходится то и дело напоминать себе, что Скарлет жива. Чтобы лишний раз убедиться в этом, я постоянно протягивала руку, чтобы коснуться ладонью руки или плеча сестры.

Ехать в отцовском автомобиле было удобно, мягко, только очень сильно воняло трубочным табаком – отец не переставал дымить всю дорогу. Правда, пару раз он пытался завести с нами разговор, но получалось это у него так неуклюже, что лучше бы он этого не делал. Как-то спросил, например:

– Какие у тебя оценки, Айви? И как продвигаются твои занятия балетом?

Оценки, балет. Прямо-таки ничего нет важнее балета.

Чем ближе мы подъезжали к Руквуду, тем сильнее я начинала нервничать. То, что произошло со мной в этой школе всего лишь несколько дней назад, делало её в моих глазах ещё более неприветливым и пугающим местом, чем прежде. Чтобы успокоиться, я без конца мысленно повторяла как заклинание: «Ты не одна, Айви. С тобой Скарлет. С тобой Ариадна. И мисс Финч на твоей стороне. А мисс Фокс больше нет, она исчезла и больше уже не вернётся. Никогда».

Автомобиль проехал сквозь школьные ворота, мелькнули над головой сидящие на столбах каменные грачи, неприязненно следившие за нами своими пустыми глазами. Потом замелькали кроны высоких деревьев, ронявшие на землю свои сухие, словно вырезанные из ломкой бумаги осенние листья.

Автомобиль завернул и остановился возле школьного крыльца. Скарлет вышла первой, не произнеся при этом ни слова. Я высунулась из окна и смотрела, как она поднимается по ступенькам, волоча за собой свой чемодан. Мне подумалось, что Скарлет вряд ли простит когда-нибудь отца за то, что тот привёз нас назад в Руквуд.

Я задержалась в машине. Это давало мне единственный шанс переговорить с отцом, и я воспользовалась этой возможностью:

– Мы обязательно должны вернуться сюда? А ты? Ты просто развернёшься сейчас и уедешь домой? Бросишь нас здесь и у тебя даже сердце не дрогнет?

Отец повернул голову, устало взглянул на меня и ответил:

– Всё это мы обсудили ещё вчера, Айви.

– Я помню, но неужели не было каких-то других вариантов? Что, нельзя было нас вдвоём отправить к тётушке Фебе? Она с радостью приняла бы нас, ведь ей так скучно одной.

Отец вылез из машины, с глухим щелчком открыл заднюю дверцу и опустился передо мной на корточки, словно я снова стала маленькой девочкой.

– Я понимаю, ты боишься, что всё здесь пойдёт так же скверно, как раньше. – Он повернул голову, чтобы взглянуть на Скарлет, которая стояла сейчас на вершине крыльца и с независимым видом рассматривала каменную лепнину над входной дверью. – Но поверь, всё плохое осталось в прошлом, больше никакой опасности нет. Директор школы, мистер… э…

– Бартоломью.

– Точно, Бартоломью. Так вот, мистер Бартоломью заверил меня и твою мачеху, что всё будет в порядке, он сам об этом позаботится. Я хочу, чтобы мои дочери получили хорошее образование, а лучшего места, чем здесь, для этого не сыскать. Твоя сестра может дуться сколько угодно, но придёт день, когда она поймёт, что всё было сделано правильно.

Я посмотрела на отца сверху вниз. Он продолжал сидеть, опираясь одним коленом на гравийную дорожку, лёгкий ветерок теребил его сильно поседевшие за последнее время волосы. Спрятавшейся где-то глубоко во мне маленькой девочке ужасно захотелось обнять его и сказать, как сильно она его любит. Но я уже не была той маленькой девочкой, не имела с ней ничего общего.

Вот почему я не обняла отца на прощание, лишь сказала ему:

– Ты не прав.

Я взяла свой чемодан, вылезла из машины, протиснулась мимо отца и начала подниматься на крыльцо. Услышала, как отец тяжело вздохнул за моей спиной и жалким голосом сказал:

– Я люблю вас, девочки.

Но я даже не оглянулась, поднялась на крыльцо и взяла Скарлет за руку. Затем мы открыли дверь и вошли в школьный вестибюль, оставив отца где-то далеко позади.

– Как он мог, как он только мог?! – вскипела Скарлет, когда за нашими спинами с тяжёлым стуком закрылась дверь. – И ещё прикидывается, что делает всё для нашего же с тобой блага.

Сидящая за стойкой ресепшен секретарша испуганно взглянула на нас и цыкнула, чтобы мы вели себя тише, но, честно говоря, это было самое робкое, неуверенное цыканье, какое я когда-либо слышала в своей жизни.

Во всяком случае, моя сестра не обратила на него ни малейшего внимания и продолжала сердито ругать отца:

– Старый лицемер! Эдитиным соплякам разрешает делать всё что угодно, хоть на голове ходить, а нас заставляет гнить в этом болоте! И это после всего, что было! – Скарлет подошла к стене и с досады пнула её носком туфли. – Это нечестно, неправильно!

– Хм!

Я оглянулась. У противоположной стены вестибюля стояла миссис Найт, декан факультета Ричмонд. Нашего факультета, между прочим.

– Будьте добры, оставьте стену в покое, мисс Грей. И говорите тише, пожалейте наши уши, пожалуйста, – сказала она.

– Простите, мисс, – ответила я, а Скарлет промолчала, только нахмурилась, и всё.

– Мы вас ждали, девочки, мистер Бартоломью отдал все нужные распоряжения. А сейчас я отведу вас в его кабинет, – миссис Найт улыбнулась мне, но как-то неуверенно, знаете ли. – Вещи можете оставить здесь, мисс Карвер попросит кого-нибудь отнести их в вашу комнату.

И миссис Найт указала на секретаршу, которая продолжала с опаской коситься на Скарлет.

«Ваша комната»! Значит, мы со Скарлет будем жить вместе? Я искоса взглянула на сестру. Она перехватила мой взгляд и утвердительно кивнула.

– Идите за мной, – приказала миссис Найт, когда мы поставили рядом со стойкой ресепшен свои потёртые чемоданы. Стояло воскресное утро, поэтому классные комнаты, мимо которых мы проходили, были пусты, а вокруг стояла тишина. Миссис Найт понизила голос и добавила: – Надеюсь, все ваши испытания остались позади, Скарлет, и теперь вы сможете начать всё заново. Мы были просто шокированы, когда узнали о том, что здесь творила мисс Фокс.

Скарлет поморщилась, но ничего не сказала.

У меня тревожно забилось сердце, когда мы приблизились к кабинету мисс Фокс и я, к своему удивлению, увидела, что его дверь открыта настежь. В кабинете были мужчины в штатских костюмах, они внимательно просматривали лежащие на столе бумаги. Отвратительные чучела собак оставались на месте, следя за происходящим своими стеклянными, тускло блестевшими глазами.

Сама мисс Фокс, слава богу, исчезла. Мне очень хотелось верить отцу, уверявшему, что она исчезла навсегда, и надеяться, что мистер Бартоломью уладит все наши со Скарлет проблемы.

Правда, долго раздумывать над всем этим мне не довелось – мы уже подошли к тяжёлой деревянной двери с висящей на ней массивной медной табличкой, на которой крупными буквами было вырезано «Директор школы».

Миссис Найт осторожно постучала, в ответ из-за двери донёсся кашель и сиплое «войдите». Миссис Найт пропустила нас вперёд – я думала, что она тоже войдёт в кабинет вместе с нами, но ошиблась. Миссис Найт осталась в коридоре и поспешно закрыла за нами дверь.