Да что они носятся с ней, как с бешеной ступой? И старичок Влад отпускает сальные комплименты. Ей, наверное, очень нравится быть в центре внимания. Чтобы мужики вились вокруг бешеными ужами. А Сергей Маркович распевал козлиным голоском : 'Натали, Натали. Как вы могли. Эта ночь...' Что ж, пусть порезвятся.
Расправа была короткой. Аркаша ходил кругами, как загонщик. Широко разлапив руки, клиент сюсюкал и пускал слюни. Вот поймал и завалил.
- Ай! - орет зверолов.
У него из обеих ноздрей хлещет кровь. Совсем случайно получил пяткой по длинному носу - шнобелю. Карате и джиу-джицу в одном стакане. Уматывает под улюлюканье и свист охладить кровь горной водичкой.
Ну придумали. Я тоже уложил Аркашу, и теперь ожидают зрелища века. Битва гигантов. Да не буду бороться, я с девчонками не борюсь. Меня подзадоривают, издеваются. Она утверждает, что мальчики из класса боялись ее как огня. Ну, да то мальчики. А я делать этого не буду.
Будешь, друг мой, еще как будешь. Мы истешем друг о друга все углы, да так и не прекратим этого занятия. Мы будем бороться с собой и другими еще долгие, долгие годы. Мы будем счастливы и натворим кучу глупостей от переполняющей нас силы. Мы станем измерять друг другом весь мир. И я буду драться за нее со всеми хоть скопом, хоть поодиночке.
Она станет другой, чужой но я никогда не поверю в это. И не дано нам в жизни ни большей радости, ни большего мучения. Ибо только в мимолетности воображения произрастают желания через край. И более всего человеку требуется как раз то, чему никак не случиться.
Лишь один горизонт может быть конечной целью нашего жизненного пути. А достичь его возможно, поднявшись над собой, над ветром человеческих судеб. Потому что мир не линеен и не трехмерен, как кажется нам в уютной и привычной суете городов. Мир бесконечен, но мы боимся и не умеем верить в эту непреложную истину.
Сидим втроем с ее троюродным братцем. Троеюродьевый, будто ты нам совершенно необходим. Цивилизованный братец взахлеб рассказывает о московских чудесах "маде ин Америка". Там идет фильм Кинг-конг, а у нас ничего подобного. Как же - столица.
У братца кепка ненашенская, и Наталья гордится пришлым, московским родством. Ну и чего ты приехал, если там так хорошо?
Наша маленькая тайна для других явно просвечивает блестками. Сергей Маркович усмехается в кулачок и ставит нас в пару для работы на скале. Дежурим тоже вместе. Сплошное противостояние. Ухожу в пустую комнату и часами играю с огоньком свечи. Странно, ее пламя не обжигает меня. Обволакивает руку, сочится сквозь пальцы желтой струей и не причиняет боли. Только тепло и вязь каббалистической пляски тени.
Скала отодвинулась на второй план. Она - фон нашей жизни, уже не главное. Но лезется удивительно легко. Еще бы дыхалку поширше, тогда все бы вздрогнули.
С легкой подачи тренера жуем витамины горстями, но толку мало. Высота пьянит и лишает тело силы. Она подсвечивает ощущения колкой новизной. Кажется, что каждое движение выходит на грань доступного, и за ним бесконечно расширенное пространство.
Навесили новую трассу и прочистили соревновательный маршрут. Я с метелкой и ломом не висел, Влад взял все заботы на себя. Я же участник и стартую среди прочих. Я не должен знать о маршруте, как и другие. Соревнования - значит, сборы подошли к концу. Жалко.
Приехал Витька Барановский. В нем поселилась непривычная неуверенность в движениях, разговоре, даже некоторая виноватость. Похоже, спорт для него ушел навсегда. К трассе шагали вместе, я тащил его рюкзачок. Дружище еле топает, ему тяжело. Я шучу, но что толку?
У нас все по-настоящему. Первый старт общий по трассе Влада, а потом финал для сильнейших. Финальный маршрут готовит великий Олег Космачев. Специально приехал, да еще и притащил почти всю компанию мастеров из 'Енбека'. Это чтобы нам, детишкам, посмотреть, как лезут большие люди. Авторитет.
Первую трассу стартовали только мы - архиповцы. Мужикам интереса нет. Я ее прочапал первым номером, с листа, не выходя из состояния некоторой задумчивости. Прицепился, прошагал и ушел подальше от суеты, в одиночество. Рядом перевальчик, можно позагорать, рассмотреть окрестные горки.
Развалился, почти заснул, слышу, народец кричит, надрывается глоткой. Наталья у меня трассу выиграла аж на двадцать секунд. За мной прибежали, хохочут, хлопают в ладоши. Будто не вся компания, а один я ей проиграл. Но обида не пришла, проснулось желание доказать. И я начал разминаться по-настоящему.
Сборники провели жеребьевку между собой. Они полезут первыми. У них эта трасса как прикидочная в отборе к чемпионату Союза. Усмешки слетели с лиц, пришла сухость, отрывистость, концентрация в каждом движении.
Особенно меня поразил Паша Попов. Он сложен почти как Витюля, но более легок и координирован. Архипов сказал, чтобы я глаз не спускал с его разминки. Паша делал дело основательно. Сначала растяжка, гимнастика и лишь потом разминка на скале. Лезет на время короткие куски, при малейшей заминке откидывается на страховке, спускается и повторяет движение.
Его друзья-соперники Шура и Стас явно поразгильдяйнее. Шуточки детишкам отпускают, не напрягаются и что-то жуют. Сам Космачев не разминался вообще. Он финал делал, ограничения навешивал и пришел раньше всех нас. Он то трассу знает как облупленную. Его детище. Полезет первым, заодно прикинется, заодно покажет маршрут. Он и так в сборной.
Мастер лез с силой, неторопливо, но почти не стоял в сложных местах. В его движении чувствовалась необычайная опытность и уверенность. Он отлично знал, что и как нужно делать. Меня насквозь поразила мощь его бугроватых рук, умение правильно располагать тело в исключительно неудобных местах.
Но и трасса не слаба. На двух или трех ключах Космачев аж кряхтел от напряжения. Это вам не бегалки, а настоящий финал. Под конец мастер аккордно напрягся и более простой верх сделал на одном вздохе. Метров семь-восемь он летел как на крыльях. По флажку стукнул, мы вздрогнули хором. Сила.
Следом стартовали енбеки. На удивление здорово лез Стас. Он частил, суетился, но двигался легко, почти без заминок. Одно время казалось, что 9.15 мастера на секундомере не устоят. Мы заверещали, заулюлюкали, но Стас попал в глупый клинч, простоял минуту и чуть не свалился.
