Но я знал, какими бывают его глаза, когда сердце переполнено тревогой. Знал, что сейчас происходит то же самое. Хоть уже не был глупым мальчишкой, понапрасну рискующим собой, волнений у отца не стало меньше. Наоборот, сейчас он понимал, что риск неизбежен, но я, как и он, должен выполнить свой долг.

– Будь осторожен, – его голос из-за маски казался глухим и чужим, но я все равно ощутил поддержку с его стороны.

– И ты, – проговорил, ныряя в коридор в сторону подсобки. Я надеялся, что там никого нет. Что, как нам и сказали, все сотрудники покинули помещение по сигналу тревоги.

По проходам между стеллажами стелился густой дым, удушливым облаком обволакивая с ног до головы. Я изо всех сил старался оставаться спокойным, хотя почти ничего не видел и действовать приходилось на ощупь: тянуться в дышащую жаром темноту, обследуя каждый угол.

Уже не в первый раз пришла мысль, что эти проходы заполнил сам дьявол. Что это он запустил в помещение слепящий, едкий туман, в котором невозможно было вздохнуть.

Не думал я, что первый мой выход будет именно таким. «Боевое крещение», – как сказал бы отец? Сказал бы? Я велел самому себе не только не говорить, но и не думать в прошедшем времени. Скажет, когда мы выберемся отсюда. Обязательно выберемся.

– Помогите, – я метнулся на голос, и тусклый свет фонаря осветил скорчившуюся на полу фигурку. Девушка безуспешно пыталась выбраться из-под деревянного стеллажа. – Здесь все сгорит сейчас, да?

– Это только дым, – я попытался говорить убедительно. – Огонь почти затушили, он не доберется сюда.

– Я не хочу умирать… – просипела девчонка и закашлялась.

– Ты и не умрешь. Не ты и не сегодня, – еще один рывок, и стеллаж, наконец, поддался, сдвигаясь с места. Девушка застонала, и я склонился к ней. – Идти сможешь? – подхватил ее под руки, помогая встать. Она качнулась, пытаясь уцепиться за мой рукав, и тут же снова осела на пол. И захрипела, так и не ответив. Даже моего крошечного опыта хватило, чтобы понять: времени оставалось совсем мало. Если мы как можно скорее не окажемся на свежем воздухе, будет поздно.

Я стянул с лица маску, и едкий дым тут же высушил язык и обжег горло. Сюда я пробирался меньше минуты, обратно с грузом будет медленнее, но вариантов у меня все равно нет. Надо успеть.

Надев маску на девушку, я подхватил ее на руки и толкнул плечом дверь. Задержал дыхание и ринулся обратно в черную преисподнюю. Густой дым застилал глаза, а жар разъедал кожу. Сколько секунд у меня осталось? Двадцать? Десять?

Девушка в моих руках не шевелилась, и это пугало сильнее, чем готовый поглотить нас дым. Если я дойду – а я должен дойти! – я не хотел, чтобы на моих руках оказался двухсотый. «Не ты и не сегодня», – повторил я про себя, как какое-то заклинание, которое могло помочь. « Не вздумай умирать!»

Голова кружилась, а в ушах стучала кровь.

«Я должен дойти…»

Тело почти не слушалось, сделавшись вялым и неподатливым, как будто я двигался по воде. Хотел бы – да не мог хоть немного ускорить движения.

«Должен…»

Окружающая смертоносная чернота тянула ко мне свои щупальца. Я подумал об отце, о том, что не могу подвести его. Ведь капитан Багиров поручился за меня, уговорив начальника взять в свою команду. Если я погибну на первом же задании…

От нехватки воздуха все труднее было сфокусировать взгляд.

– Держись, парень!

Чьи-то сильные руки подхватили меня, возвращая к реальности, а мгновенье спустя я оказался на воле, на благословенном воздухе. К нам уже спешили санитары с носилками.

– Она надышалась угарным газом, – я передал им девушку и в изнеможении опустился прямо на землю. Огляделся, выискивая среди других спасателей фигуру отца. Сделал еще один жадный глоток воздуха. Еще и еще один, впервые в жизни понимая, как хорошо просто дышать.

Несколько минут спустя ко мне подошел врач скорой.

– Помощь нужна?

– Я в порядке. Девушка как?

– Выкарабкается. Вы вовремя подоспели. Еще бы немного – и спасать было бы некого.

Он пошел обратно к машине, а я прислонился лицом к бетонной стене и закрыл глаза. Как же хорошо было чувствовать покрытой испариной кожей этот дарующий облегчение каменный холод! И понимать, что я все сделал правильно. Успел.

Наше время

Дежурство выдалось не из легких. Я почти считал минуты до того момента, когда можно будет добраться домой и завалиться спать. Катина машина стояла во дворе, но я знал: жене совсем скоро надо уезжать, чтобы вовремя успеть на работу. Хорошо бы она сделала это пораньше. Или я задержался. Но сил тянуть время где-то в дороге не осталось, мне безумно хотелось наконец-то отдохнуть и хоть немного расслабиться перед следующей сменой.

Взгляд зацепился за стоящий у стенки гаража горный велосипед. На полках рядом громоздились вещи, среди которых находился портативный холодильник. Я скривился. Все-таки был прав, когда говорил, что не надо его покупать. Знал ведь, что пользоваться им мы не будем. Так и вышло. Всего одна поездка на озеро с ночевкой – и вот уже эта бандура второй год пылится здесь и занимает место.

Как и велосипед, который Катерина зачем-то решила подарить мне. Я предпочитал бегать по утрам, а ездить любил на четырех, но отнюдь не на двух колесах.

Оставив машину на подъезде к гаражу, чтобы жена могла выехать, я направился в дом. Она не вышла навстречу. Конечно, нет. Вообще не отреагировала на мое возвращение. Так и осталась стоять у стола, помешивая ложечкой кофе, густой, терпковатый аромат которого наполнял кухню. Раньше мы пили кофе вместе. Теперь возиться с кофеваркой у меня почти никогда не возникало желания. Ну и что, что растворимый уступал по вкусу? Зато быстро и просто. Понять бы еще, что так злило жену в этом моем выборе.

Я остановился в дверях, рассматривая ее. Волосы собраны в высокую прическу, открывая хрупкую шею. Элегантный костюм. Новый, кажется. Во всяком случае, я не видел его раньше. Или не помнил, что видел. Да какая разница! Мне гораздо больше нравилось, когда она встречала меня в полупрозрачной ночной сорочке. Или в моей рубашке. И смотрела глазами, полными любви. Тогда можно было забыть о долгой ночной смене. И не только о смене. Подхватить жену на руки и унести в спальню. Сорвать ставшую ненужной одежду и…

Я чертыхнулся, ощущая, как кровь прилила к паху. Не стоило и надеяться, что Катя разделит мое желание. Найдет десяток причин, чтобы отказать. Она торопится на работу, не выспалась, мне надо в душ после смены, и вообще по утрам сексом занимаются только молодожены. Или несдержанные подростки, у которых в крови бушуют гормоны. Мы не были ни теми, ни другими. Но, черт возьми, я хотел собственную жену! Сейчас!

Она даже не посмотрела на меня. Откусила кусочек бутерброда и сделала глоток кофе.

Я прошел мимо нее к кухонной стенке, открывая хлебницу. Ну разумеется. И кусок сыра на ее бутерброде тоже наверняка последний. Как обычно. Хорошо хоть молоко осталось в холодильнике.

Потянулся к шкафу, доставая полупустую коробку с хлопьями, но, когда повернулся обратно, Катя убирала молоко, которое я только что достал.

– Вообще-то я планировал его пить.

Она пожала плечами.

– Ну, достанешь, когда соберешься.

– Я собирался сделать это сейчас! – подчеркивая последнее слова, сообщил я.

– Я не знала. Ты всегда все разбрасываешь, а мне приходится убирать. Как будто больше нечем заняться.

– Я не просил тебя убирать! Лучше бы приготовила завтрак мужу!

Она снова взяла в руки чашку с кофе.

– Ты уже большой мальчик. Сам в состоянии позаботиться о себе. Я понятия не имею, когда ты появишься дома и появишься ли вообще. Тебе же не приходит в голову предупредить меня.

– Кать, что происходит? – я поставил коробку на стол, подходя ближе к ней. – Тебя злит, что я вернулся домой?

– Нет. Просто не рассчитывай, что я буду целыми днями работать, а потом еще и обслуживать тебя, пока ты развлекаешься где-то с друзьями. Или с кем-то там еще.