Уже полчаса я сидела на кухне и смотрела, как моя давняя подруга и клиентка Марина заливает слезами все вокруг, капая ими же в уже остывшую чашку кофе. По всему столу были раскиданы влажные салфетки, а рулон, от которого они отрывались уменьшился наполовину.

– Ну Настя-я-я, ну почему-у-у? – в очередной раз вопрошала Маринка, шмыгая носом.

"Потому что кое-кто западает на всяких чудаков на другую букву”, – про себя подумала я, но сочувственно покивала и погладила пострадавшую на любовных фронтах по спине.

– Давай я тебе чаю заварю, успокаивающего, а? У меня прекрасный сбор есть с мятой, мелиссой и валерианой…

– Да не нужен мне никакой чай! – возмутилась она. – Мне Макс ну-у-ужен!

Не нужен чай, так не нужен. Я встала и достала с верхней полки ополовиненную бутылку коньяка, который использую исключительно для кулинарных экспериментов… Ну и еще чтобы нервных клиенток отпаивать – приходится иногда, да. Себе же поставила вариться вторую чашку кофе.

– Мари, – я села на свое место напротив, – ты красивая умная молодая девушка, между прочим, подающий надежды химик. Ну что ты зациклилась на этом Максе? У вас что в лаборатории мало симпатичных мужиков?

– Да ты этих хмырей видела вообще?! – закричала та, опять шмыгнув носом. – А Макс, он такой, такой!..

Скажем прямо, лаборантов с Марькиной работы я видела, и они мне никакими хмырями не показались. Наоборот симпатичные, интеллигентные, умные мужчины в среднем от тридцати до тридцати пяти.

А вот Макс… Макс – это совершенно особый разговор. Макс у нас фитнес-тренер, кутила, завсегдатай лучших клубов Москвы, хотя откуда у него на это деньги совершенно непонятно, и главное, он бабник. Причем настолько убежденный, что реально ни одной юбки не пропускает. Ко мне подкатывал даже в присутствии Мари, и единственная причина, почему мы до сих пор дружим – я его жестко отшила.

– А знаешь, – подруга вдруг сменила сопли на совершенно стервозный настрой, причем настолько резко, что мне это сразу не понравилось. – Я ведь ему сказала, что ты самая настоящая ведьма и сможешь его ко мне приворожить, чтобы у него больше ни на одну не вставал. Ты ведь сможешь, я знаю!

– Марина… – я откинулась на спинку стула, все еще пытаясь осознать, что сказала эта подруга хитровыдуманная.

– Ты можешь! Я знаю, что вы это можете!

– Марина, это незаконно. Нельзя просто так взять и лишить человека воли.

– Но ведь он меня любит, я знаю! А ты просто сделаешь так, чтобы он на других не заглядывался.

Макс? Любит? Это очень спорное утверждение, м-да…

– А это уже воздействие на физическом уровне, за это можно получить немалый штраф. Не говоря про то, что потом придется все исправлять.

– Штраф? Так дело в деньгах? У меня есть! – она полезла в сумку, достала кошелек и начала выгребать оттуда какую-то мелочь. – Сколько тебе нужно? Пять тысяч? Десять хватит?

– Марина, убери, – я, поморщившись, кивнула на кучу бумажек на столе: деньги вперемешку со смятыми салфетками. Тут зашипел кофе, и я спешно вскочила, чтобы убрать турку с огня.

– Почему ты не хочешь мне помочь?! А еще подруга называется!

– Мари, – я поставила турку на стол, а сама накрыла ее нервно выстукивающие по столу пальцы своей ладонью. – Я не могу тебе помочь с Максом, потому что что бы я ни сделала, это не поможет.

– Почему?! Когда умерла мама, ты мне очень помогла, ты сняла боль! Так почему сейчас нет?

– Потому что я и сейчас могу облегчить твои страдания, даже сделать так, что ты его разлюбишь, если сама этого захочешь, но на него без его желания я воздействовать не могу. Не только из-за того, что меня могут наказать, но и из-за того, что подобные чары очень ломкие. Любое внешнее воздействие и все полетит к чертям.

– Например? – заинтересовалась девушка, видимо, прикидывая, устроит ее результат или нет.

– Например, если заставить человека делать что-то противоречащее его натуре, он может сойти с ума. А если и на физическом уровне воздействовать, чтобы у него на другую не вставал, как ты просишь, то вероятность этого очень велика. Макс твой под машину шагнет или под поезд в метро кинется, потому что не сможет с другими.

Если, конечно, до него раньше не дойдет, что слова про ведьму – не шутка, и он не прибежит ко мне выяснять отношения. Или пойдет искать другую, кто снимет чары, предварительно сделав их слепок, позволяющий выйти на меня.

– Я его удержу силой любви! – патетически воскликнула девушка. – Я не дам ему сойти с ума.

Ну да, в своей койке удержать не смогла, а сойти с ума не дашь. Верю.

– И все же, нет.

– Значит, ты мне не подруга! И я… Я всем расскажу, что ты ведьма! Поняла! Тебя никто на работу не возьмет, вот! А я ведь, дура, хотела предложить тебе идти к нам, начальнику как раз секретутка нужна. Я думала, мы подруги, а ты… – Она вскочила и теперь стояла, уперев руки в стол и расставив ноги, нависая надо мной.

Как мило, что мимо меня проплыло место секретутки. Марина, девушка, конечно, эмоциональная, но это уже перебор.

– Мари, успокойся, – попыталась вразумить ее я.

– Успокойся? Успокойся?! Да я сейчас успокоюсь! – закричала она, схватила кофейник с еще не успевшим остыть кофе…

И тут же отдернула руку, роняя турку на пол. Ручка активно налилась красными рунами, оставляя на коже девушки ожог в форме этих самых рун.

– Что?.. – Мари оторопело уставилась на свою ладонь. – Что случилось?

– Присядь, – устало ответила я, поднимая все еще горящую колдовским пламенем турку, осмотрела ее, пытаясь понять, что бы это значило.

– Настя, что происходит? Ты меня пугаешь! Зачем ты меня обожгла?!

– А зачем ты схватилась за кофейник, а Мариш? – ласково спросила я, на что девушка лишь отвела взгляд.

– Я не знаю… Это так глупо и не похоже на меня. Прости, я не хотела, но и ты не должна была…

– Ты хотела напасть на ведьму с помощью кухонной утвари самой же ведьмы. Даже если бы я успела, я бы не смогла остановить действие заклятия, Мари. Дай руку, посмотрю.

Девушка несмело протянула ладонь, к которой я тут же приложила свою заледеневшую руку, снимая боль.

– Спасибо, – Марина недоуменно уставилась переставшую ныть ладонь. Эффект у заклинания холода, как у местной заморозки, жаль, что он так же быстро пройдет.

– Я тебе дам мазь, через пару дней все полностью заживет, – ответила я, внимательно следя за девушкой. Что-то было не так, только вот что?

– Насть, – тут Мари недоуменно подняла на меня взгляд, перед этим обозрев обстановку на кухне. – А мы собрались кофе пить? И почему у тебя такой бардак, ты что, плакала? Что-то случилось, да?

– Так… – я на секунду задумалась, потом вскочила и достала из первого ящика складное зеркало, поставила перед девушкой на стол, сбрасывая перемешавшиеся салфетки и деньги на пол. – Марина, это очень важно, смотри пожалуйста в зеркало, не отрываясь.

– Что? Ты меня пугаешь!

– Ничего, ничего, – я успокаивающе погладила ее по плечу, – просто смотри, я потом тебе все объясню.

Мари пожала плечами и уставилась в зеркало, я же встала за ее спиной, вычерчивая в уме заклинание поиска наложенных чар.

– Ответь на несколько вопросов, ладно?

– Это что, допрос? – нервно хихикнула девушку. – А это, – она указала на зеркало, – детектор лжи?

– Мари, скажи, что последнее ты помнишь, перед тем, как оказалась у меня на кухне.

– Ну, как… – подруга сначала удивилась, потом задумалась, потом нахмурилась. – Мы сидели в клубе, в “Ямахе”.

– Кто мы? – тут же спросила я.

– Я, Макс, а еще Жека со своей инстакрасоткой. Прикинь, выглядит на восемнадцать, а на самом деле на четыре года старше меня. У нее пластика, чуть не каждый месяц, наверное!

– Не отвлекайся, – поморщилась я. – Что потом?

– Потом Макс и Жека пошли курить, а эта, как ее, – Марина пощелкала пальцами, – во, Альбина, удалилась припудрить носик, я вроде как осталась одна караулить столик. А потом… потом…