— Не волнуйся, птичка. У меня для тебя есть новое задание. Мне нужна вторая шпилька, — я показала на неё, затем на окно, и Дженни снова улетела.

Дожидаясь её, я снова покрутила в руках заколку, украшенную драгоценными камнями. Работа была изумительной. Бриллианты, наверное, стоили десятки тысяч крон. Может, это реликвия королевской знати Альбии, раньше жившей здесь?

Снова дотронувшись до своего горла, я осмотрела комнату в поисках призрака. Мой взгляд скользнул выше, где потолок поднимался резкими пиками, и тёмный камень украшался замысловатой гравировкой с шипами. Всё выглядело нормальным.

Я снова посмотрела в зеркало, застыв от страха.

В Доврене ходили слухи, что эта Железная Крепость была построена пятьсот лет назад. Король держал свою прекрасную любовницу где-то в этом замке. Её имя со временем забылось, так что все звали её Железной Королевой. Как-то раз Элис нарисовала её — длинные ноги, бледная кожа, чёрные волосы и корона с длинными шипами. По легенде король любил её так сильно, что запер в одной из комнат, чтобы она никогда не ушла. Здесь она и умерла.

Некоторые поговаривали, что в плену она обезумела. Честно говоря, сейчас я слишком хорошо её понимала. И что, если это была её комната?

Когда Дженни снова залетела в окно, держа когтями ещё одну инкрустированную шпильку для волос, что-то в моей груди разжалось. «Почти на свободе».

— Дженни, ты настоящее золотце.

Наконец-то я буду свободна. Я найду Захру и снова обниму живого человека, прежде чем решать свой следующий шаг. Затем, наверное, мне придётся жить в укрытии, чтобы Самаэль никогда меня не нашёл. Эрнальд ни за что не примет меня обратно после инцидента с бомбой.

Но даже оборванным беднякам нужно было чему-то посвящать свои дни и зарабатывать на жизнь. В конце концов, надо же кому-то убирать конский навоз с улиц.

Я встала на колени перед дверью. Трясущимися руками я как можно быстрее приступила к работе, вставив длинные концы шпилек в замок. Я немного пошарила внутри, пытаясь понять форму замка. Механизм был сложным, но благодаря многолетнему опыту я сумела аккуратно надавить одной шпилькой за другой, продвигаясь вперёд.

Может, Самаэль и убрал из комнаты все предметы, которые пригодились бы в качестве отмычек, но, похоже, он не предвидел, что я натренирую ворону помогать мне.

— Лила! — булькающий голос призрака позади меня заставил моё сердце гулко бухнуть. — Ты куда собралась? Это твой дом. Разве ты не хочешь узнать, как ты здесь умрёшь?

— Совершенно точно нет, — теперь я старалась работать быстрее, спешила.

Наконец, я в последний раз повернула шпильку. Когда я услышала щелчок открывающегося замка, моё сердце подскочило от облегчения.

Я наконец-то вырвусь из тюрьмы и больше никогда не увижу эти четыре стены.

Я стискивал каменные арки надо мной, стараясь сосредоточиться на выполнении простых подтягиваний — подняться, затем опуститься. Упражнение было бесполезным, но мне нравилось чувствовать жжение в мышцах. Я двигал своё тело вверх и вниз в разрушенной церкви… даже не знаю, как долго. Часами? Мои руки горели, но я затерялся в удовольствии ноющей боли.

Я вдыхал запах жизни вокруг меня — мох, растущий на рушащихся камнях, трава, ковром устилающая землю. Серебристые лучи лунного света лились сквозь туман, освещая острые пики полуразвалившейся средневековой церкви. Потолок давным-давно обрушился, и теперь надо мной находилось туманное небо. Отсюда я видел одну из башен Железной Крепости, устремлявшейся к облакам.

В последнее время мои органы чувств обострились, иногда до ошеломительной резкости. Насыщенный вкус пищи восторгал меня; ощущение алкоголя, обжигавшего горло, помогало почувствовать себя живым.

Что-то изменилось во мне после столкновения со смертью. После того, как Лила пыталась меня убить.

Во мне жила разрушительная натура, которую я скрывал с ранних дней после падения. Соуриал называл это моей натурой жнеца — той, что самозабвенно кромсала. Я едва помнил это, но Соуриал утверждал, что после падения я оставлял за собой горы мёртвых. Жнец наслаждался убийствами. Жнец не понимал любви или милосердия. Эта часть меня когда-то смотрела, как умирает Ивонн, и не сумела вступиться.

Теперь я находился на волоске от потери рассудка, готовый в любой момент ринуться в бездну безумия. Адски подходящее время, чтобы стать Королём Падших.

И всё же я чувствовал себя как никогда сильным.

Я хотел править.

Я снова подтянулся, упиваясь силой, курсировавшей по моему телу. Я давно не чувствовал себя таким далёким от Рая. Но может, мне это немножко нравилось. Я снова подтянулся, стискивая пальцами каменную резьбу над аркой. Затем я опять опустил своё тело.

Звуки шагов заставили меня помедлить, и я позволил себе спрыгнуть на землю. В клубящемся тумане мои пальцы подёргивались на рукоятке меча.

Только увидев в дымке синий плащ Соуриала, я начал расслабляться.

Он прошёл через арочный проём и прислонился к одной из разрушенных стен, скрестив руки на груди.

— Где ты был?

— В смысле? Я был здесь, — я сказал это так, будто совершенно нормально целую ночь торчать в тёмной разрушенной церкви.

— Совет Падших собрался, как и планировалось, — ответил он. — Ты должен был там присутствовать. Мы обсуждали условия, на которых ты можешь стать королём.

Я уставился на него. Как я мог забыть.

— А, это, — тихо сказал я. Смятение окутало мой разум. Я понятия не имел, какой сейчас день. — У тебя есть виски?

Соуриал на мгновение умолк.

— С каких пор ты пьёшь алкоголь?

Я сверкнул улыбкой.

— С тех пор, как едва не умер и начал наслаждаться миром вокруг.

Он достал свою маленькую серебряную фляжку и насмешливо выгнул бровь.

— Я заметил, что ты маячишь возле замка, в котором заточил Лилу. Не она ли в твоих мыслях?

Я сделал глоток и позволил виски с привкусом дыма перекатываться по моему языку. Как я так долго жил без этого?

— Нет. Я совершенно не думал о Лиле. Так каковы условия, при которых я смогу править как король?

— Прежде чем они коронуют тебя, ты должен дать клятву, что убьёшь Сеятеля. Я так понимаю, ты не знаешь, где найти Сеятеля?

Мои мышцы напряглись.

— Свободный Народ ещё не призвал демона.

— Откуда ты знаешь?

— Я почувствую, когда они это сделают. Я работаю над тем, чтобы узнать как можно больше. Что ещё?

— Ты должен соблюсти обычай Падших — взять как минимум одну смертную жену.

Я прислонился к стене, обдумывая это. Они дали мне чёткие указания. К сожалению, я теперь понятия не имел, где Свободный Народ, и уж тем более насколько они приблизились к вызову Сеятеля. Попытки сохранить здравый рассудок в последнее время полностью занимали мои мысли. Мне нужно собраться.

Я провёл рукой по подбородку.

— Значит, я обязан жениться на Лиле.

Он выхватил у меня виски.

— Нет, ты обязан жениться на смертной. Не на Лиле. Она пыталась убить нас обоих с помощью бомбы. Я, может, и не эксперт в делах сердечных, но мне кажется, это делает её плохой кандидаткой на роль жены.

Как мне объяснить ему это?

— Меня всегда направляли мои сны. Они всегда наставляли меня на верный путь, не давали сорваться в безумие. И мои сны говорят, что она поможет мне найти Сеятеля. Во снах я вижу Лилу в свадебном платье, и она ведёт меня по дороге к Сеятеля. Значит, именно так мне и нужно поступить.

Соуриал шагнул ближе, и его глаза сверкнули в лунном свете. Его взгляд был слишком проницательным.

— Но это теперь уже не работает, да? Твоя натура жнеца возвращается.

Я склонил голову набок.

— Я в норме.

— Ты не помнишь резни, свидетелем которых я стал в былые дни, Самаэль. Твои планы править как король будут разрушены, если ты утратишь рассудок. Ты станешь ещё хуже Свободного Народа.

— Может, моя натура жнеца проступает на поверхность лишь потому, что я ещё не женился на Лиле. Это моя судьба, даже если это только напоказ.