Я медленно и равномерно проводила гребнем по волосам, разбирая и распутывая каждую прядь, почти не замечая, как по лицу текут слёзы. Мне было стыдно от мысли, что сейчас придёт целительница и застанет такой – с мокрыми опухшими глазами и сопливым носом. Но никак не получалось справиться со слезами.
Скрипнула дверь, и я торопливо вытерла щёки рукавом, подхватила со спинки кровати полотенце и высморкалась в него. Ничего другого под руку не попалось. Но вошла не целительница, а Хельга. Она выглядела не так, как в моём сне, но чем-то неуловимо похоже. Казалось, она затянута в наглухо застёгнутый мундир, а не серое дорожное платье. При виде растрёпанной и заплаканной меня в глазах у неё что-то дрогнула, но тут же подруга распрямила плечи, подтянулась, стала выглядеть ещё суше и строже.
– Кэсси, я зашла попрощаться, – прозвучал невыразительный, словно чужой голос. – Целительница ещё утром сказала, что опасность тебе не угрожает, ты скоро поправишься. Так что ты справишься без меня.
Я смотрела и плохо понимала слова. К чему Хельга говорит это?
– Я возвращаюсь домой. Сегодня. Прямо сейчас. Воздушная гавань уже работает. Меня доставят прямо к дирижаблю, – губы её скривились в попытке усмешки, – как подругу героя, защищавшего короля Анджея.
Она замолчала, ожидая моих слов. Я видела, что её сухая строгость – это доспехи, надетые на разрубленное тело. Сними их – и она развалится. И жалость моя ей сейчас не нужна. Даже опасна. Превратит в пыль и осколки собранную из последних сил решимость.
Я молчала, и она продолжила:
– Я не могу здесь. Хочу к маме, – голос её дрогнул и прервался. Хельга до крови закусила губу.
– Конечно, Хель. Правильно! Отправляйся! Со мной всё будет нормально.
Я встала, желая подойти к подруге, но она вдруг защитным жестом остановила меня.
– Не надо, не будем прощаться. Пожалуйста.
Я кивнула и остановилась.
– До свидания, Кэсси. Может быть, ещё увидимся, – чопорно произнесла Хельга и стремительно вышла.
Дверь захлопнулась. Подруга ушла. Ушла из моей жизни. Как будто тоже умерла. Почему как будто? Той спокойной, жизнерадостной, уютной Хельги больше нет и никогда не будет. Та весёлая и счастливая девушка, что дружила со мной все эти пять лет студенчества, погибла вместе со своим возлюбленным. Больше мне её никогда не увидеть.
Вошедшая целительница застала меня сидящей на стуле, бессмысленно глядящей в окно. Я не задумываясь отвечала на её вопросы, вставала, садилась, вытягивала руки. Похоже, она не только осматривала, но и воздействовала на меня, так как жёсткий обруч, сжимавший мне грудь, немного разжался, и я задышала ровнее. Боль в груди стала легче. В голове стали появляться хоть какие-то мысли.
– Вижу, что теперь вы меня слышите и понимаете, – сказала целительница. – Физически вы вполне здоровы. Ваш магический потенциал слаб, но для его восстановления нужно только время и покой. Поэтому держать вас здесь больше нет повода.
Она помолчала, разглядывая меня, и видя, что я молчу, продолжила:
– Можете отправляться в общежитие. Я дам вам зелье. Будете принимать его три раза в день, перед едой. Завтра зайдёте ко мне к вечеру, на проверку. Я выдам ещё лекарство.
Целительница взяла меня за руку, и я почувствовала, как она делится со мной своей силой. Порция была небольшой, но мне стало чуть легче. Грусть не ушла, но я смогла осознать, что остаться здесь, в лазарете, не выход. Пора идти дальше. Даже сумела вспомнить о простых, практических вещах, которые до сих пор ускользали от понимания.
– Благодарю за помощь, дора Терезия. Сейчас я соберусь и уйду. Вы не подскажете, где может быть сумочка, которая была со мной там… У меня в ней был ключ от комнаты.
– Не за что, дарита Кассандра. Была рада помочь. Да и случай у вас такой необычный. Я так и не поняла, что произошло с вами. Понаблюдаю ещё за вашим состоянием в ближайшее время. А вещи… Загляните к старшей сестре Люции. У неё те вещи, что были с вами, когда вас сюда доставили.
Она объяснила, где искать сестру-хозяйку и попрощалась. Оставшись одна, я переоделась в собственные вещи, собралась, взяв выданное зелье, и сложив в косметичку те мелочи, что достала до этого, доплела косу и уложила её. И только тогда почувствовала, что готова выйти из единственного знакомого мне места в этом внезапно изменившемся мире.
Это было правильным решением. Пока я шла по коридору лазарета, глупый иррациональный страх рассеивался. Место мне было незнакомым, но не из-за изменений законов мироздания, а просто потому, что я здесь никогда раньше не бывала. И чтобы сориентироваться, достаточно спросить у проходящего мимо целителя, где искать старшую сестру-хозяйку. Та, сверившись с журналом, подтвердила, что вещи, привезённые со мной, хранятся у них в кладовой, но есть ли там сумочка, она не знает.
– Их мне передали в опечатанном мешке, так что даже не знаю. Мы только к ним снятую с тебя грязную одежду добавили. В отдельный пакет сложили. Пойдём, посмотрим.
В опечатанном мешке нашлась моя сумочка вместе с ключами, кошельком, несколькими артефактами, и помятый, испачканный плащ. Я забрала только сумочку, а остальное сестра-хозяйка обещала отправить в мою комнату позже.
– А то ещё свалишься, и все труды доры Терезии пойдут насмарку, – ворчливо сказала она.
Когда я, поблагодарив, уже шла на выход, сестра-хозяйка окликнула:
– Чуть не забыла! Ты же Кассандра Кридис? Тебе нужно через час подойти к дежурным магам. Они устроят тебе разговор с семьёй.
Эта новость вышибла у меня всё из головы. Боясь опоздать, я заторопилась в своё общежитие. Ориентировалась плохо и несколько раз поворачивала не туда. Но всё же отыскала и корпус, и комнату. Бросила вещи и заторопилась искать – где же находятся дежурные маги. Вспомнила, что что-то слышала о них раньше. Воспоминание о том, казалось, вечность назад прошедшем утре и Олафе, кольнуло тоской. Кажется, Джед говорил, что там дежурят и старшекурсники. Значит, здешние студенты должны знать, где искать этих магов. Так и оказалось. Обычно я робела обращаться с просьбой к незнакомым парням, вдруг они обо мне что-то не то подумают. Да и нужды в этом не возникало. Всегда рядом была Лурия, которая никаких сомнений не испытывала. Мне достаточно было молча стоять рядом, а она брала переговоры на себя. Но теперь её нет и никогда не будет. Пришлось расспрашивать самой.
Парень, видя, что я никак не пойму из его объяснений, куда идти, даже довёл до места, откуда флигель с дежурными магами был хорошо виден, так что уже не ошибёшься. Пока шли, он мне объяснил, что это за место, чем там занимаются, и как почётно старшекурснику попасть сюда на вахту.
– Туда не каждого берут. Ты что думаешь, там тупо сидишь целый день? Ничего подобного! А вдруг охрана Академии сработает? Или артефакты, что полигоны защищают, ослабнут? Или химеры из загона вырвутся? Связь ректору с Советом магов обеспечить? Каждый раз что-то случается. Работа всегда есть.
Я слушала его вполуха. Всё никак не могла поверить, что скоро услышу и увижу родителей. Такая связь стоила очень дорого и до сих пор мы ей не пользовались. Оттого волновалась – вдруг что-то не получится, и такие деньги отец потратит зря. Но вот по этому поводу можно было не переживать. Как мне объяснили, пока готовили и настраивали экраны, связь в Академии надёжная, и стоить моим родителям ничего не будет. Сеанс оплачивает корона.
– От вас, дарита, ничего не требуется. Просто сидеть и смотреть на экран. Срывов у нас никогда не бывает. Никому не охота потом у препода отработку сдавать.
Я села на указанное место и уставилась на пока прозрачную хрустальную пластину. Но вот она замерцала и проявились родные лица. Папа и мама сидели, тесно прижавшись друг к другу, напряжённо глядя в экран. Я поняла, что они тоже увидели меня по изменившемуся выражению глаз. Отец цепко глянул на меня и ощутимо расслабился. Мама продолжала с жалостью меня разглядывать.
Я тоже смотрела на них и с лёгким удивлением видела, что они ничуть не изменились с того времени, как провожали меня на дирижабль. Почему-то мне казалось, что они будут как в ночном видении – постаревшими и похудевшими. Но ничего подобного! Они такие же, как всегда! Волной нахлынуло облегчение и захотелось к ним. Прижаться к маме, чтобы она погладила по голове, а отец потрепал по плечу. И всё стало, как прежде.
