Апартаменты, где остановились Наташка с мужем, располагались на Васильевском острове, в пешей доступности до исторического центра. Вечерами Наташка ходила непременно прогуляться. Гулять и думать, любимое занятие. Наташка не сразу решилась написать Кате. Спустя пару дней всё-таки нашла её в контакте и написала, что она в Питере и предложила встретиться. Катя ответила не сразу, через пару дней, написала, что сейчас она не в городе, в отпуске, в Карелии. Из переписки стало понятно, что встретиться у них не получится по времени. Ну что ж очень жаль. Не получилось.
Десять дней пролетели незаметно. Поездка оставила очень приятные воспоминания. Но, как обычно, бочку мёда может испортить ложка дёгтя. Ложкой дёгтя оказалось происшествие в аэропорту Пулково. Объявили посадку на Челябинск через терминальный выход номер двадцать два. На контроле потребовали, чтобы пассажиры предъявляли паспорт и посадочный талон в маске и непременно в перчатках. Неподалёку заботливо приютился вендинговый аппарат по продаже масок и перчаток. Если масок в сумке Наташки была целая пачка, то наличием перчаток она не озаботилась. И не только она. Большая часть пассажиров рейса выстроились в длинную очередь к аппарату по продаже перчаток. Аппарат принимал только мелочь и купюры номиналом в сто рублей. Безналичный расчёт отсутствовал. Упаковка из двух пар перчаток стоила шестьдесят пять рублей. Последняя преграда перед посадкой создала нервную атмосферу. Люди в суете меняли деньги друг другу, делились недостающей мелочью, либо делились ненужной парой перчаток. В настоящее время редко, где встретишь такую взаимопомощь.
Перчатки добыты, следующая цель – посадка в самолёт. Но тут возникло непредвиденное препятствие. Контролер – молодой человек лет двадцати пяти – сказал:
– Зонты-трости нельзя проносить в салон самолёта.
– Но это мой сувенир из Санкт-Петербурга, – сказала Наташка. Она как раз купила в Петергофе себе прозрачный зонтик с глубоким куполом. Он стоил недорого, но был очень прикольный и много раз спасал их с мужем от внезапного дождя.
– Я понимаю, но нельзя, – категорично отрезал безразличный контролёр.
– А можно мы пронесём и сдадим стюардессам на хранение? – спросил Наташкин муж.
– Так от них мы и получаем регулярно разнос, что им зонты мешают.
Проход преграждала тётя за шестьдесят со злым лицом. Наташка еще подумала о том, что такие тёти встречаются в роддомах, детских садиках, и вот ещё, оказывается, в аэропортах. За её спиной на перилах сиротливо висел черный зонт-трость, который уже видал виды и выглядел неважно. Его не жалко было оставлять. Наташка оглянулась на соседний терминал, возле него стоит такая же тётя. Ну точно, такие тётки переместились из больниц в аэропорты. Делать нечего, Наташка со вздохом повесила зонтик возле старого черного зонта и прошла контроль. Сняла перчатки с рук, посмотрела, что вокруг нигде нет урны. Пришлось убирать перчатки в карман сумки, но вдруг там она нащупала маникюрные ножницы, которые она купила в Питере, чтоб поправить ногти, не искать же мастера в незнакомом городе. Потом так и убрала в сумку – в упаковке и с чеком. Вот уж думала, что выкинет в аэропорту, так это ножницы. Но нет, три уровня контроля пропустили ножницы, но не пропустили зонтик. Протест взыграл в Наташке, и она крикнула:
– А у меня ножницы в сумке, между прочим! – Но её крик на контроле не услышали, услышали, разве что, шедшие за ней пара пассажиров, и муж засмеялся, мол, Россия, что ты хочешь. В самолете, когда пассажиры уже расселись, Наташка уловила момент и спросила стюардессу:
– Скажите, чем вам мешают зонты-трости в салоне?
– Нам абсолютно не мешают, если пропустили на контроле, – ответила стюардесса. В общем, правда не была найдена.
Челябинск встретил жарой и, уже привычными, запахами промышленного города. Предстояло еще небольшое путешествие в родной город к родителям, чтобы забрать детей и кошку. На обратном пути решили зайти в магазинчик по дороге, чтобы купить сигарет и воды в дорогу. Магазин произвёл удручающее зрелище с полупустыми полками, создалось ощущение, что он готовится к закрытию. Это и не удивительно, если в областном Челябинске основное название маленьких магазинов и общепита стало «АРЕНДА», то что уж говорить о небольшом Златоусте. Наташка спросила интересующую её воду, услышала в ответ, что такого нет. Подняв глаза на продавца, она обомлела. Перед ней стоял Димка Петров, её первая школьная любовь. Он почти не изменился, она его, конечно же, встречала мимоходом несколько раз, когда приезжала ранее. И даже не обращала на это внимание, всегда на бегу, всегда какие-то дела. Но сейчас почему-то её тронула эта встреча. Скорее всего потому, что она совсем недавно вспомнила ту школьную драку и свой обморок. За прилавком рядом с ним сидел молодой парень. Наташка подумала, что, наверное, сын. Димка, поймал её взгляд, разглядывающего парня, как будто прочитал её мысли, и помотал отрицательно головой. Ну, значит, не сын.
Пока муж выбирал сигареты из ограниченного выбора, Наташка рассматривала Димку. Ведь ему через пару-тройку лет пятьдесят, а он почти не изменился. А она-то за эти много-много лет, наверное, изменилась сильно, он её не сразу узнал, только когда она заговорила. А почему он вздрогнул на её голос? Она же с ним почти не разговаривала? Опять какие-то странности. Смутило то, что он как-то сурово посмотрел на её мужа, типа оплачивайте и уходите. Опять мелькнула какая-то агрессия от него, Наташке захотелось поскорее выйти.
За питьевой водой решили зайти в «К&Б». Муж остался в машине, Наташка зашла в магазин, она не сразу нашла холодильник с бутылками воды, и сделала несколько кругов по магазину, обходя двух мужчин, беседующих между собой:
– А с TD она вроде как просто так была, оказывается, а любила кого-то из этих ментов.
– Так если не любила, а что тогда переживала, она ж реально переживала.
– Переживала, но по другому поводу, не помню уже по какому… Так вот, тот мент теперь живёт с её фотографиями, у него и звание и должность. Он пытался также провернуть, и также ничего не получилось, и контора, где она работает её также не сдала, и она в неведении также осталась. Только там всё жёстче было, в разы!
– Игра на увеличение?
– Точно! Мне как порассказывали, там жесть полная и несколько лет это длилось. Она то ли уже беременная была, то ли в тот период забеременела, родила ребенка и ребёнку уже сколько-то лет. Короче, это длилось не один год.
– Реально неуловимая? Сама решает с кем и когда.
– Вот и убеждаешься теперь по факту, что сила в слабости, причём силища вон какая. Все её защищают.
– А ты думаешь, она слабая? TD говорил, что у неё характер ого-го.
– Да вот и сам теперь не понимаю сильная она или слабая…
– А если какой-нибудь опальный олигарх вернётся, представляешь, начнётся третья серия, только судя по динамике на увеличение, там будет битва с привлечением армии и флота?
– Тот-то и за олигарха может сойти.
– Так он вроде всю жизнь её пасёт.
– Может, но сейчас он обозначился, все в предчувствии застыли. В общем, ещё услышим новостей, это точно!
Наташка оплатила воду и вышла из магазина.
По приезду домой мысли о Димке так и не оставляли Наташку. Больше всего её интересовал вопрос почему у них не сложилось с ним отношения в школе, а может и позже. Ей было интересно как сложилась его судьба, есть ли жена, дети… Пыталась искать в соцсетях, но Петровых в Златоусте очень много, а Димок Петровых несколько десятков. Поиск в Интернете ничего не дал. Тогда Наташка решила найти его закадычного друга. Она абсолютно не представляла, как он может выглядеть сейчас, и не вспоминала эту фамилию много лет. Однажды просто забыла и думала, что навсегда. Но сейчас, просто в браузере она набрала: «Логинов Александр». Когда-то неё эти две фамилии были сродни советскому слогану: «Говоришь Логинов – подразумеваешь Петров, подразумеваешь – Логинов, говоришь – Петров». На удивление, браузер сразу выдал много ссылок на это имя. Открыв первую, Наташка очень удивилась. Полковник МВД, руководитель какой-то службы. Даже была фотография. Лысый, выразительные карие глаза, погоны. Было даже видео интервью на местном телевидении. Он рассказывал о своём управлении, и как они тесно сотрудничают со службой участковых. Ну точно, это он – Саша Логинов.
