Стоит добавить, что в стороне стояли целых три кинокамеры и столько же фотографов с «лейками», на которые скрупулёзно фиксировался каждый шаг, каждое движение человека в чёрной ливрее.

Набрав полный котелок крови, Жэфф на ровном и чистом участке пола стал рисовать знаки, не виденные прежде никем из собравшихся. При этом он неразборчиво и очень тихо что-то шептал. Некоторые знаки он соединял кровавыми линиями. В итоге у него получился шестиугольник, в вершинах которого находились самые сложные и крупные узоры, на которые крови мужчина не пожалел, и внутри знаки меньше и проще. Когда он закончил рисовать, раненый красноармеец был ещё жив.

— Тащите тех двоих и укладывайте вот сюда и сюда. Верёвки с них снимите. Аккуратнее, не наступайте на руны, — отдал он очередное указание немецким солдатам. — И врежьте рабам посильнее по головам, чтобы не дёргались. Только не убейте, они нужны живыми для ритуала.

Оглушённым пленникам он нанёс несколько кровавых мазков где придётся: на коже, рваной одежде. И только после этого он вернулся к раненому и добил его ударом в сердце. В тот самый миг, когда красноармеец испустил дух, кровавый рисунок засветился алым светом и стал часто пульсировать. Несколькими секундами позже двух пленных стало корёжить. Их конечности изгибались под немыслимым углом, рвалась одежда, раздавался мерзкий хруст, бульканье и хрипы. Под взглядами побледневших людей тела пленных кардинально менялись. Спустя примерно пять минут с каменистого пола старой шахты поднялись два чудовища, в которых лишь отдалённо угадывались человеческие черты. Их кожа была покрыта мелкими складками, словно существо долго пролежало в воде, и заимела белесый цвет. Ещё они были страшно худыми. Спина у бывших советских солдат сильно изогнулась, и сквозь кожу проступили позвонки, где на каждом торчал крупный шип. Шея удлинилась и с виду казалась такой тонкой, что будет достаточно сильной оплеухи, чтобы она сломалась с треском. Голова стала крупнее и приобрела форму идеального шара, а рот растянулся от уха до уха, лишившись губ, зато заполнившись треугольными крупными зубами, которым и акула позавидует. Ступни стали больше, приобретя три передних крупных пальца и один мощный задний. На каждом появилось по остроконечному чёрному когтю. Изменились и руки. У одного существа правая удлинилась почти до середины голени и стала напоминать костяной клинок от локтя. Левая до кисти выглядела человеческой, если не обращать внимания на вид кожи, но вот пальцев стало больше, и они извивались, как будто пиявки. На каждом чернел трубчатый остроконечный шип сантиметров пять в длину. У второго создания обе руки были одинаковые и представляли из себя костяные клешни, словно лучевая и локтевая кости разошлись в стороны, удлинились, стали более плоскими и обзавелись мелкими зубчиками на одной стороне. Глаза у монстров ничего не выражали, они были блеклыми и закрытыми мутной плёнкой, как у дохлой несвежей рыбы.

— Кто это, господин Жэфф? — крикнул Генрих. Подходить к иномирянину, рядом с которым стоят две таких образины, он посчитал излишним. Даже эсэсовцы-конвоиры благоразумно свалили подальше от места ритуала, когда начали меняться тела пленников.

— Это то, что я хотел вам показать. Обычные боевые химеры, созданные из мусора, — не скрывая удовольствия в голосе, ответил ему маг. — Я их пару сотен в день могу делать.

Знай он, что сейчас находится под прицелами замаскированных огнемётов и пулемётов, среди которых имелись крупнокалиберные, то не лучился бы так счастьем и довольствием.

— Подойти могу?

— Конечно, господин Дотт. Этих красавцев я полностью контролирую.

Офицер спецслужбы несколько раз обошёл вокруг свежесозданных монстров, которые стояли неподвижно, создавая обманчивое впечатление неживых статуй. Потом он махнул рукой, подзывая к себе одного из фотографов, чтобы тот сделал фотоснимки с близкого расстояния и с нескольких ракурсов.

— Хотелось бы посмотреть на них в деле, — произнёс он, когда осмотр и фотографирование были закончены.

— Разумеется. Где прочие рабы?

— Там, — немец указал в нужную сторону. — Только попрошу несколько минут на подготовку. Нужно заново установить кинокамеры.

— Конечно, конечно!

Спустя четверть часа химеры атаковали несколько десятков пленных красноармейцев, которых согнали в просторную пещеру, бывший тупиковый проход шахты. Немцы выдали им лопаты, ломы и кирки в качестве оружия. Нескольким достались штыки от немецких винтовок. Видимо, охранники отдали свои по приказу офицеров.

Это была бойня. Двое против сорока семи человек. Пленники хоть и находились в плохой форме из-за недоедания и тяжёлой работы, но могли справиться, просто завалив телами врагов. Могли бы, да… оказалось, что их бывшие товарищи приобрели не только кошмарный внешний вид, но и удивительную живучесть. Их не один десяток раз резали и протыкали ножами, разрубали лопатами, пробивали черепа ломами и кирками. Но до конца убить так и не смогли. А вот химеры убивали людей с двух-трёх ударов. Когда мясорубка завершилась, оба монстра выглядели крайне непрезентабельно. Один лишился руки с пиявками-пальцами. Его голова стала выглядеть, как яблоко, которое мальчишки как следует попинали. Уцелевшая рука, ноги и туловище выглядели ужасно из-за огромного количества ран. Второй выглядел не лучше, разве что сохранил обе руки в более-менее целом состоянии. И при всём при этом они оставались на ногах и могли перебить ещё один такой же отряд. Или два!

— Господин Жэфф, мы все впечатлены таким результатом. Теперь расскажите, кто это, насколько сложно получить армию подобных существ и можно ли как-то контролировать изменения? — обратился к тёмному магу Дотт.

— Контроль возможен, но как по мне это будет лишней, и замечу, что немалой, тратой ресурсов и энергии, — ответил тот. — Для создания этих двух красавцев я использовал жизненную силу третьего человека. Можно было бы упростить. Тогда бы родились практически такие же, только поддавались бы меньшему контролю и прожили бы от силы дня три. Эти же протянут на полученной энергии не меньше десяти, а то и две недели, Хотя… — он бросил взгляд на свои творения. — С такими ранами они начнут гнить уже через пару суток. Можно создать ещё больше, превратив рабов во что-то вроде зомби. Они будут выглядеть обычными людьми, но убить их окажется не каждому под силу. Их укусы и кровь станут заражать любого простого человека, сваливая с ног сразу же и убивая в течение суток. Сами зомби через три-четыре часа разрушатся, превратятся в кучи гниющего мяса.

— А продлить их… хм… жизнь как-то можно?

— Это точно не нужно, даже вредно, — отрицательно покачал головой тёмный маг. — Такие химеры не поддаются контролю. В них один инстинкт — голод и размножение.

— То есть? Они будут убивать мужчин и насиловать женщин? И кто же родится от такого союза? — заинтересовался немец.

— У магических тёмных химер-зомби процесс размножения происходит несколько иначе. Те, кого они укусят и есть потомство. Потому в первую очередь зомби стараются нанести мелких ран как можно большему количеству людей или иным разумным. И лишь потом начинают питаться, выбирая самых искалеченных врагов.

— Вот даже как… — задумчиво произнёс Генрих. — Оружие с возможностью самовосстановления и увеличения своей численности, — потом задал следующий вопрос. — А потомство можно контролировать?

— Нет. Да и не будет его. Все укушенные или заражённые кровью просто умирают и не поднимаются. В этом ритуале, в моих химерах-зомби изменена магическая составляющая главных чар, отвечающих за размножение. Сделано это для того, чтобы не получить массовое нашествие живых мертвецов, отчего пострадают все, а не только враги.

— А вы можете изменить эту часть заклинания?

— Могу, но не стану. Я давал клятву мастера не заниматься подобным. Простите, но это мои принципы и кодекс, — с уверенным видом на честном глазу солгал Жэфф. В своём мире он являлся слабым тёмным магом, побывавшим в нескольких разбойничьих шайках. Благодаря крысиному чутью, помогавшему вовремя сбежать с тонущего корабля, маг рвал отношения с подельниками незадолго до того, как тех накрывала стража или отряды гильдейских авантюристов, подвизавшихся на стезе охотников за головами. Тем и выживал до сих пор. Правда, подобная тактика не способствовала накоплению богатства. Что же до предложения немецкого офицера, то Жэфф с радостью бы пошёл тому навстречу. Да только не мог. Владел он всего несколькими десятками чар, из которых большая часть была небоевыми. Создание химер и зомби с использованием жертвоприношения было его самым сильным козырем. И признаваться в своей слабости он считал неправильным. Лучше показать себя сильным, но принципиальным в глазах новых союзников. Со всех сторон выгоднее.