Редактор его мемуаров Стефан Желев, который бывал вместе с «Ванко» в СССР, рассказывал: «Иван Винаров пользовался особым доверием и уважением советских людей, они высоко ценили его деятельность, особенно – люди из разведки»²⁸.

¹ РГАСПИ. Ф.502. Оп.1. Д.8. Л.19, 21, 23.

² Октябрь и болгарские интернационалисты. М.; София, 1973. С.107.

³ Интернационалистът Ванко // Български воин. София, 1983. № 1. С.25.

⁴ Коминтернът и България, март 1919 – септември 1944 г. София, 2005. Т.1. С.274, 282.

⁵ За свободу. Варшава, 1924, 26 августа.

⁶ Коминтернът и България, март 1919 – септември 1944 г. София, 2005. Т.1. С.341.

⁷ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.38. Л.52.

⁸ Непобеденият. София, 1985. С.348, 352.

⁹ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.330. Л.38.

¹⁰ Глинджев И. и др. Железни хора // Народна младеж. София, 1966. 15–18 августа.

¹¹ В първите редици. София, 1979. С. 157–158.

¹² РГАСПИ. Ф.495. Оп.255. Д.1450.

¹³ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.1318.

¹⁴ РГАСПИ. Ф.495. Оп.25. Д.1350. Л.55.

¹⁵ Йотов Н. За жизнерадостните виенски «търговци» и за дълга // Поглед. София, 1973. № 45. С.10.

¹⁶ РГВА. Ф.37837. Оп.3. Д.48. Л.1.

¹⁷ РГВА. Ф.37837. Оп.16. Д.54. Л.166.

¹⁸ РГВА. Ф.37837. Оп.6. Д.348. Л.284.

¹⁹ Perspektywy. Warszawa, 1976, N 49. S.39–40; N 50. S.39–40.

²⁰ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.950. Л.70, 70об.

²¹ РГВА. Ф.37837. Оп.6. Д.161. Л.271.

²² Там же. Л.272.

²³ Старинов И.Г. Записки диверсанта. М., 1997. С.133.

²⁴ Патриот. София, 1981. № 3. С.21.

²⁵ РГАСПИ. Ф.495. Оп.195. Д.38. Л.25, 29.

²⁶ В борба с фашизма. София, 1966. С. 230–231.

²⁷ РГАСПИ. Ф.17. Оп.128. Д.57. Л.121.

²⁸ Желев С. Завещание на разузнавача // Поглед. София, 1969. 11 августа. № 32.

«Густые каштановые волосы, ярко синие глаза и немного загадочная улыбка». Таким он остался в памяти людей знавших его. Впрочем, улыбка Льва Александровича видна и на некоторых из тех черно-белых фотографий, которые сохранились до нашего времени.

Имя Л. А. Боровича, как наставника и связного Рихарда Зорге, было обнародовано у нас в стране в 1964 году. Писатель Василий Ардаматский, например, упомянул его в одной из первых статей о Зорге в газете «Красная Звезда» (16 сентября): «…рядом с ним находятся замечательные учителя: тт. Берзин, Борович и другие славные разведчики революции, уже имеющие опыт работы». Потом были другие упоминания, небольшие заметки в книгах о Зорге, немногочисленные статьи. Многое о жизни и деятельности Льва Алесандровича, весьма надеюсь, нам ещё предстоит узнать, когда будут открыты соответствующие архивные фонды.

Лев Александрович Розенталь родился 10 декабря 1896 года в городе Лодзь в Польше, входившей в то время в состав Российской империи. Его отец, купец 2-й гильдии Александр Розенталь, владел небольшой текстильной фабрикой. Поначалу жизнь юного Левы складывалась вполне благополучно. Он поступил в местную гимназию и к 1914 году успел окончить шесть классов. Однако начавшаяся Первая мировая война полностью перевернула его жизнь, как и многих других людей. Вместе с тысячами беженцев из западных районов России его семья эвакуировалась вглубь страны, в Баку. Здесь он с отличием закончил в 1917 году электротехническое отделение местного Политехнического училища, получив специальность электромеханика. Здесь же, в Баку, в октябре 1916 года он вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию, однако на первых порах примкнул не к большевикам, а к меньшевикам. С ними он порвал в мае 1917-го.

Л.А.Борович, С.Г.Фирин (второй слева) с женой, Б.Б.Бортновский. Париж, 1922 г.

В сентябре 1918 года Розенталь добровольцем ушел в Красную Армию. Служил в Москве – помощником для поручений 1-го караульного батальона, в Харькове – сначала красноармейцем, затем командиром отделения 2-го крепостного полка укрепленного района. В мае 1919 года в Киеве вступил в партию большевиков. Тогда же он принял фамилию Борович. Летом и осенью сражался против Деникина в составе Группы войск Харьковского укрепленного района, был контужен и направден на учебу в Москву на Военно-инженерные курсы комсостава.

По окночании курсов, как выходец из Польши, Лев Борович был откомандирован весной 1920-го в распоряжение Региструпра штаба Западного фронта, ведущего боевые действия против поляков. Там он встретился с руководителем Управления Артуром Карловичем Сташевским, более известным тогда под фамилей Верховский, и с членом РВС фронта, уполномоченным Региструпра РВС Республики по разведке в Польше Иосифом Станиславовичем Уншлихтом, который еще в Лодзи хорошо знал его отца. По его рекомендации Борович был принят на работу в разведку.

Незадолго до этого, в конце января 1920 года, И. Уншлихт и А. Верховский представили комиссару Полевого штаба РВСР Д. И. Курскому отчет о работе Агентурного отдела Региструпра, где писали: «Общее число высланных агентов достигает 8; резиденции разбиты по следующим участкам: 1 резидент – Варшава с наблюдением на станциях в Молодечно, Седлец, Ивангород и Кельцы. 1 резидент исключительно на Варшаву. 2 резидента – Вильно, узловые станции – Кошедары, Свенцяны, Молодечно, Барановичи, Лида и Гродно. 3 – Ново-Свецяны. 1 – Минск, район Молодечно, Лида, Барановичи, Борисов, Бобруйск и Вильно» и жаловались, что «постановка работы в широком масштабе тормозится», в частности, «отсутствием достаточного количества работников»¹. Так что Борович прибыл на Западный фронт ещё и по этой причине.

Первым руководителем новичка стал опытный чекист и разведчик, заместитель начальника фронтового Региструпра Бронислав Бортновский. «В следующей беседе, – давал показания на следствии Борович, – он сообщил о том, что меня будут обучать разведработе. Я ходил некоторое время на пункт, где меня обучал бывший полковник царской разведки основным установкам разведки. После окончания учебы меня… направили в Гомель в качестве нелегального запасного работника». В Гомеле (май – июль), а затем в Минске (июль – сентябрь 1920), Борович руководил разведпунктами, где встречал и провожал людей через линию фронта. «Переброска производилась очень просто. В прифронтовом районе в тылу у поляков действовали партизанские отряды, имевшие связь с нами. Партизаны одиночками, а иногда даже группами в 2–3 человека, переходили на нашу сторону, и я, как резидент Разведупра должен был их снабжать деньгами, документами и направлять дальше… Я переправил за период времени работы в Гомеле, с мая по июль 1920 года, примерно 10 человек – 4‑х одиночек и остальные группами по 2–3 человека. Из СССР было переправлено в Польшу человека 3».

Соратник Боровича по военной разведке, сотрудник её в 1920–1941 годах, полковник Борис Яковлевич Буков полагал, что в тех условиях «скоротечности военных и политических событий», которые «требовали от Советского командования исключительно быстрой осведомленности… т. Алекс проявил себя столь прекрасным организатором и непосредственным исполнителем разведки». Затем, в сентябре – ноябре, Борович служит в Отдельной бригаде особого назначения при РВС Западного фронта (Спартаковской бригаде). После планировавшегося захвата Польши она должна была двинуться дальше на Запад, в Германию.

Однако поход на Варшаву окончился неудачей, в том числе и из-за недостатков в деле молодой ещё советской разведки и контрразведки. Это касается, в частности, радиотелеграфа, роль которого «была очень велика, и принесенная польза войскам неоспорима». Однако уже после гражданской войны выяснилось, «что раскрытие шифров было детской игрой для польских специалистов», поскольку «в Красной Армии в тот период ещё применялись кодовые таблицы, сохранившиеся со времени империалистической войны», имевшиеся, конечно, и у поляков. Кромее того, «о смене ключей противник любезно предупреждался по радио, все радиостанции любезно сообщали о своих переходах и местах стоянок»².