— Ты тоже узнал эту одежду, да? — улыбаюсь, — мне тогда Аленка дала его, моя куртка совсем не по погоде была. Пришлось одолжить у нее на один вечер одежду потеплее. А потом ты меня сбил.

— Я его помню, — говорит он, — этот пуховик.

И голос его звучит странно, рассеянно, а я пожимаю плечами. Наверное, были тяжелые переговоры.

Алена машет мне рукой, я закрываю за ней дверь, чтобы не пустить в квартиру холод. Егор все так же стоит на одном месте, глядя на меня странно.

Я подхожу к нему вплотную, заглядывая в лицо:

— Что случилось, любимый?

— Я только что понял, что был дураком, — говорит он, забирая у меня из рук сына. Смотрит на него внимательно, точно видит в первый раз в жизни, — таким дураком, что чуть не прошляпил свое счастье.

— Ну не прошляпил же? — улыбаюсь ему, глядя, как аккуратно он целует Максима в маленький нос, боясь его разбудить.

— Успел опомниться вовремя. Спасибо тебе за второй шанс, Ева, — у меня от его слов трепещет все внутри живота, и я отвечаю ему просто:

— Я люблю тебя, Егор.

— И я. И я вас обоих очень люблю.