– Что значит, «мы не можем принять вашу работу»? – сжимая пузырёк, мрачно спросила я.

Сейчас в моей нечистой душонке царило одно желание – убивать. Как можно больше и кровожаднее… устроить кровавый фарш прямо в ковене!

– Нам очень жаль, Ярогнева, но особисты вчера прислали список компонентов, которые не могут быть применены ни в каких зельях, – устало выдохнула верховная Веда, потирая переносицу. – Я понимаю, что вы целый год готовились, поэтому мы пойдём вам на встречу и дадим ещё две недели на приготовление другой магической работы, на большее, к сожалению, не рассчитывайте.

Две недели?! Да что я сделаю за половину лунного цикла?! Луна в рост! Год работы псу под хвост!

– Особисты? – выдохнула, едва сдерживаясь от гнева.

Нутро пылало от переизбытка нечистой силы, которую нельзя было вот так просто выплёскивать посреди экзаменационной площадки.

– Верховный ведьмак в управлении по расследованию особых преступлений, – откликнулась вторая верховная, Ирида. Её пальцы то и дело нервно хватали карандаш и резкими размашистыми движениями что-то чертили на листке. – Чтоб ему пусто сделалось, этому Араэдэну Костано. Только матушка погоста знает, как сильно хочу этого гада со свету сжить.

– Ира! – одёрнула её третья, Властомира. – Держи язык за зубами, – она многозначительно глянула на меня. – Незачем молодым ведьмочкам знать о том, кто им сдачу экзамена сорвал.

Пузырёк с чёрной жидкостью в моей руке чуть не затрещал. Особые компоненты в нём очень тщательно подбирались на протяжении всего года в определённые лунные дни. Такая работа стоит очень прилично, учитывая, что делалась она без привязки к конкретной личности. То есть, по сути, бери и используй на ком угодно. К тому же, порчу я сделала первоклассную. На три несчастья, которые могут перевернуть с ног на голову жизнь любого существа, будь он ведьмаком или самим дьяволом.

– Ступайте, Ярогнева. Мы ждём вас через две недели.

Я сжала зубы и отправилась прочь из зала, где проходили все тесты и экзамены. Когда закрывала дверь, услышала смешок, но не поняла кому он принадлежал. То ли в коридоре кто-то веселится, то ли верховные злорадствуют, что маловероятно.

– Проклятье! – прошипела, убирая пузырёк в тряпичную сумку. – Добралась бы я до тебя, Араэдэн. Всё бы высказала.

Осень – одно из самых тоскливых времён года, когда природа постепенно умирает и твои способности медленно, но верно притупляются, становясь слабее. Любая уважающая себя ведьма знает, что в такие моменты предаваться хандре – самый глупейший способ завалить грядущие экзамены и тесты в ковене. Однако, эти знания не спасают, особенно, если ты только что узнала печальные новости.

Мой гнев медленно перерос в тоску. Я ничего не могла с этим поделать, мне каким-то образом нужно выкрутиться и сделать за две недели сносное зелье, иначе полный провал.

Размышляя о бренном, я сидела в любимом кафе, ела суп из болотной воды с жабами и смотрела в окно, наблюдая за розовеющим закатом оранжевого солнца. Вот-вот выглянет чёрная луна, оповещая нечисти о начале новой ночи – времени бодрствования и делания всяких пакостей.

– Яра! – я подняла взгляд и, посмотрев в его светящиеся небесного цвета глаза, улыбнулась.

Когда я впервые увидела Иная, я долго всматривалась в эти два лазурита, пытаясь понять, как у простого смертного могут быть столь волшебные глаза, похожие на бесконечность. Возможно, это стало одной из моих ошибок, потому что я просто пропала, быстро сдалась.

Мы познакомились пару недель назад, когда я впервые пришла в это кафе. Несмотря на то, что кафе «Залётный ворон» для нечисти, вроде меня, его управляющий, Инай, простой человек.

– Ты не боишься, что тебя съедят? – игриво спросила я в день нашего знакомства.

– Не переживай, у них нет лицензии на убийство, – Инай приподнял левую бровь и дьявольски улыбнулся. Всякий раз, когда он так делал, я понимала, что мне от него не сбежать.

Бесстрашие. Меня всегда привлекала храбрость в простых парнях. Пусть их век и короток, но именно с ними чувствуешь себя молодой девушкой. Ведьмаки, драконы, вампиры и некроманты ощущают свою силу, власть и пытаются захватить контроль, потому что они могут.

Но ведь и я могу ответить им «взаимностью». Ведьма я или где?

– Нежная моя, тебя что-то беспокоит? – Инай поставил рядом со мной чашку горячего кофе с каплей сливок, как я люблю. – Твой суп давно остыл. Ты обычно по три тарелки съедаешь за раз, а сейчас и с одной не можешь справиться.

Я обожала, когда он называл меня так. «Нежная моя» или «Солнышко моё», а не привычное в человеческом обществе «Заинька», «Лапонька» или убийственное у нечисти «женщина» и «ведьма» с приставкой «моя».

Инай сел за столик, нежно дотронувшись до моей руки. Приятное тепло разлилось по телу от его прикосновения.

– Да! Твои волосы опять торчат во все стороны, это очень беспокоит меня, – я потянулась к его каштановой шевелюре, чтобы хоть как-то пригладить, но он поймал мою руку.

– Ты же знаешь, мне не нравится, когда на мне применяют заклинания. Вот подумай, как бы ты прожила без магии хотя бы один день?

– Мне стало бы очень скучно, – я надула губу от разочарования, облокотилась о столешницу и подпёрла кулаком подбородок. – И откуда в тебе только эта нелюбовь к магии, м?

Он хитро прищурился, очаровывая меня окончательно.

– Я не сказал, что не люблю магию. Просто есть вещи, которые я предпочитаю делать руками, чтобы доставить удовольствие себе и окружающим.

И… Сказал это он так, что даже у меня, нечисти, заалели щёки! А ведь он обычный парень из касты людей, коих наши могут пачками съедать на завтрак, если озаботятся лицензией.

– Вот же несчастье, – пробормотала я, укорив себя за влюбчивость, хотя… Когда я за собой такое наблюдала вообще?! На моей памяти нет ни одного случая, когда вот так, бесповоротно и до ломоты в пальцах.

– Ну, чего ты забеспокоилась? Плохая из тебя нечисть. Твои глаза выдают любые переживания.

– Тебе показалось, – смущенно ответила я, отодвинув тарелку.

– Рассказывай, горюшко ты моё.

Посмотрела на него исподлобья. На эту мягкую улыбку, предназначавшуюся мне одной, в эти светлые глаза, смотрящие с восхищением и… и подумала: «А почему нет?»

– Проблемы у меня в ковене. У нас сдача экзаменов на носу, а мне к тестам предоставить нечего. Всё из-за этого гада верховного, чтоб его полуденица извела! – начала плеваться я, вспомнив кто мне годовую работу испортил. – Дали сроку две недели, а что я за две недели наваяю?! Луна на рост, а задача – сотворить хорошую порчу.

Инай смотрел на меня как-то странно, будто хотел сказать что-то, но слова в горле застряли, а потом выдал:

– Ты знаешь, что ты невероятно красивая, когда злишься? И за что полуденицу на ведьмака? – усмехнулся он. – Она же ему работу не даст выполнять, да галлюцинациями изведёт.

Я сложила руки на столе и опустила на них голову, крепко зажмурившись.

– Ы-ы-ы-ы. Он мне год работы запорол, этот особист треклятый, а ты ещё спрашиваешь: «За что?».

– Ну, да, – услышала я странный смешок. – Я должен был спросить: «Почему ты ещё не отомстила?».

Резко вскинула голову и нахмурилась, когда в разуме стрелой пролетела одна очень пакостная мыслишка. Зря я что ли год на зелье потратила? Все эти сборы кореньев в неполные лунные дни, поиск особых куриных лапок и многочасовые заговоры на вывары множества зелий, которые ещё и в правильных пропорциях нужно смешивать. Ювелирная работа, между прочим! И я должна прощать какого-то там особиста, одним своим указом перечеркнувшего все мои труды?!

Инай, увидев выражение на моём лице, настороженно заглянул в глаза и накрыл ладонь своей, отчего место соприкосновения прошило приятным острым разрядом, отдающим куда-то вниз живота.