— Не переживай, — раздался за спиной голос, который я совсем не ожидал услышать. — Ты же получил от меня знания о магии, Киррэл, ты справишься.

— Ты умеешь выбирать момент, чтобы появиться совсем не к месту, — проворчал я, когда богиня обошла мое кресло и плюхнулась ко мне на колени.

Обхватив меня за шею руками, Мархана погладила меня по подбородку острым коготком. Ее губы улыбались, но глаза оставались серьезными. Немного помолчав, она прижалась ко мне теснее и, обняв крепче, прошептала на ухо:

— У меня были дела. Ты дал ордену много информации к размышлению, «Чертополох». Они напуганы и не знают, что делать. Один искоренитель даже предложил организовать экспедицию к моему храму.

— Зачем? — чуть отстранившись, чтобы смотреть в глаза, спросил я. — Это же бессмысленно. Там магия не работает…

Богиня пожала плечами.

— Потому что я так велела, Киррэл. В храме есть особая комната, и в ней хранится… назовем это летописью. В ней устами современников падения империи рассказывается, как я явилась будущему королю Катценауге, и что ему пришлось сделать, чтобы я предстала перед ним во плоти.

Мне даже стало интересно. На свою собеседницу я взглянул по-новому.

— Ты же не… — начал я, поводя рукой в воздухе.

— Его сын — мой сын, — ответила та. — Как думаешь, откуда у них в роду такой сильный дар, чтобы правильно оперировать эфиром? Королевский род Катценауге — сильнейшие маги в истории Эделлона, Киррэл, и это не преувеличение.

Мне потребовалось немного времени, чтобы этот факт переварить.

— Как же так вышло, что этот род прервался? — спросил я с усмешкой. — Или ты была слишком занята?

Мархана скупо улыбнулась.

— А ты все такой же мерзкий, каким был в нашу первую встречу.

Я пожал плечами.

— Я эгоистичен, это верно. Но о том, что заботиться о собственных интересах плохо, говорят либо лжецы, либо те, у кого не хватает решительности заняться делом.

Богиня кивнула, легко соскакивая с моих колен на ноги.

— Вот за это я тебя и выбрала, Кирилл, — сообщила Мархана. — Мне не нужен был слабак, притворяющийся сильным. Только тот, кто возьмет свое, несмотря ни на что. И я сделала все, чтобы у тебя такая возможность была. Разве не так?

— С этим сложно спорить, — кивнул я в ответ, садясь в кресле ровно. — И чего ты ждешь от меня на этот раз?

Она осмотрела рисунки на полу и стенах подвала с живым интересом.

— Пожалуй, пока что я оставлю тебя в покое. Ты сейчас крайне занят, а мне не хочется, чтобы ты шел за мной против своей воли.

— Мудрое решение, — не сдержался я от похвалы.

— Ты умеешь ставить условия, Кирилл, и заставлять окружающих их выполнять, — с легкой улыбкой ответила она. — Но помни, я еще вернусь, и ты уже не сможешь мне отказать. А пока — отдыхай, мой маленький герой.

Она вновь коснулась моих губ своими, и я тут же отключился. Мне впервые за долгие месяцы приснилась моя прошлая жизнь. Рождение первого сына, встреча с будущей женой, подписание первого крупного договора.

Я осознавал, что все это сон, но смотрел его с удовольствием. Моя прошлая земная жизнь мелькала перед глазами, останавливаясь только на самых значимых и приятных моментах. Не было ни одного дурного или хотя бы нейтрального воспоминания — только хорошее, только успехи.

А потом я резко открыл глаза и встал на ноги. По ступенькам лестницы цокали каблуки Дии — она должна была сообщить, что солнце зашло, и можно начинать, значит, проспал я все то время, которое оставалось до старта призыва. Но теперь я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

— Киррэл? — на лице Гриммен проступила обеспокоенность. — Что произошло?

— О чем ты?

— На тебе будто стало меньше печатей Марханы, — она осторожно втянула воздух, принюхиваясь, но ничего, само собой, не обнаружила. — Она тебе снова являлась?

Вопрос был задан с нескрываемой тревогой. В прошлый раз для девушки это стало настоящим шоком, и неудивительно. Несмотря на все усилия местных религиозных служителей, никто в Эделлоне не воспринимал всерьез присутствие богов. А я стал живым доказательством не только их существования, но и незримого контроля за людьми.

Я ведь тоже испытал шок, когда понял, что Эделлон мне не снится в бреду, и все, что тут происходит — по-настоящему. Однако если полукровка боялась Мархану, я не мог воспринимать женщину со звериными ушками в качестве угрозы. Да, богиня перенесла меня в этот мир и могла бы умертвить в любой момент, однако это умом я понимал. Сердце же подсказывало, что Мархана сама нуждается в защите, и рядом с богиней я неизменно чувствовал себя сильнее, увереннее.

— Мы поболтали немного, ничего серьезного, — отмахнулся я с такой легкостью, что Дия посмотрела на меня, как на безумца. — Я не шучу, Дия, тебе совершенно не о чем переживать.

— Хорошо бы, — кивнула та, обхватывая себя за плечи и ежась будто от холода. — Мне как-то не кажется, что такие визиты сулят хорошее.

— Если ты думаешь, что в ее появлении есть какой-то тайный смысл, советую передумать немедленно, — усмехнулся я, встряхивая кистями. — А теперь пора за дело, риксландские маги нас уже заждались.

Девушка кивнула и вышла из подвала наверх. Пока я буду заниматься демонами, она должна сторожить Николаса. Гости из другого мира это одно, но и в способностях вражеских чародеев устроить нам райскую жизнь я не сомневался.

Магия потекла с моих пальцев, срываясь фиолетовыми каплями в центр помещения, и я зашептал слова заклинания.

Лагерь риксландского подразделения на берегу.

— Аврелий, что скажешь? — спросил старый воин со знаками отличия кентурия на плечах.

— Скажу, что нехорошее предчувствие у меня, Публий, — ответил немолодой уже чародей, поглаживая ноющую грудь. — Как бы беды ни случилось.

Кентурий не стал оспаривать слов своего старшего чародея. Вместе они уже прошли не один конфликт и только благодаря взаимодействию дожили до своего возраста. Армия Риксланда не просто так обрела славу маленькой, но грозной.

Порядки империи, павшей сотни лет назад, уцелели в разных местах материка. И Риксланд остался ее преемником после распада. Тогда будущее королевство представляло собой крохотную провинцию, в которой расквартировал свои войска наместник. И этот легион пережил немало испытаний, не только позволив королю сохранить свои земли, но и периодически доказывая окружающим более крупным странам, что с Риксландом придется считаться.

— Как думаешь, откуда ждать проблем? — спросил кентурий своего боевого товарища.

— Не представляю, но в городе что-то нечисто, — ответил Аврелий. — Наш человек клялся, что Фолкбург будет покинут, однако комендант там на стенах, и люди никуда не ушли. Может быть, это от его собственной глупости, а может быть…

Публий кивнул. Ему тоже не нравилось, что осведомитель оказался не прав. Война — дело сложное, и любое отклонение от известных данных грозит внезапным разгромным поражением. Сколько раз сам кентурий, именно удивляя своего врага, одерживал верх в, казалось бы, невозможных обстоятельствах.

— Хорошо бы организовать вылазку, — сказал он в пространство едва слышно, глядя на стены города.

Фолкбург, конечно, не выглядел неприступным, однако и не казался большой деревней, в которую превратились другие города внутренних земель Меридии. Уж Публий повидал их достаточно — разжиревшие, забывшие о необходимости отражать внезапные атаки, аристократы этой страны строили себе виллы и поместья, а про оборону не думали, полностью полагаясь на пограничные форты.

Однако вон они, эти форты, уже взяты армией Риксланда, а солдаты, обитавшие в укреплениях, теперь удобряют своими телами землю. Самозабвенно ввязавшись в войну с Крэландом, Меридия упустила момент, когда вожжи правления оказалось некому перехватить, и в результате — вовремя нанесенный точечный удар открыл всю юго-западную оконечность королевства.

Никто не оказывал достойного сопротивления — все, кто мог драться, ушли на границу с Крэландом, а здесь остались либо трусы, либо женщины. Первым суждено было умереть — вторым рожать будущих подданных короля Вильгельма. Разобщенность аристократических родов, расплодившихся в Меридии, станет их гибелью. Власть сильна только тогда, когда она принадлежит одному.