Можно обменять на деньги свою кровь, снаряжение. Но как только ты начнешь торговать честью — ты перестаешь быть вольным охотником и становишься мертвецом, за которого никто не заступится.

Каптенармус лучше других, возможно, даже лучше Варина, понимал, что их дни сочтены. Райог уберег, послав Старому внезапную болезнь, и «Рыси» не полезли в Крэланд, откуда почти никто из наемников не вернулся, уничтоженные едва ли не поголовно. Аристократы платили хорошие деньги, и добыча казалась знатной, это верно. Но наемники всегда шли первыми, и именно они попали под основной удар Равена Второго. Благородные тоже пострадали, разумеется, но куда в меньшей степени.

Оставшегося числа людей и средств уже не хватило бы на полноценный рейд вглубь Катценауге, грошей не было даже на зарядку и без того дохлых артефактов. А в проклятой стране это приговор. Новой войны не предвиделось, так что оставались считаные дни, пока «Рыси» не распадутся, убитые безденежьем надежнее, чем всеми монстрами Катценауге.

Сидя за столом, Малколм подсчитывал деньги, выкалывая талеры и гроши в стопки по десять штук. В свете яркой лампы, множащей тени в помещении, покрытые серебром кругляши сияли благородным металлом, как воины, выстроенные в боевой порядок.

Каптенармус любил деньги, наверное, поэтому ему и досталась эта должность. Остальные не так относились к монетам, не воспринимали их магию всерьез. Помогли ли чары меридийской знати уберечься? Нет, а вот талеры, заплаченные наемникам, спасли многим благородным жизнь.

По лестнице простучали подошвы подкованных сапог. Малколм даже не стал оборачиваться, прекрасно знал, что это Варин.

— Закрылся? — спросил Старый, легко сбегая со ступенек на пол первого этажа. — Вот и хорошо, самое время закрыть лавку и собраться всем вместе.

Не отвлекаясь от написания отчета, каптенармус кивнул, не обращая внимания на расхаживающего по помещению Варина. А тот будто не мог усидеть на одном месте и постоянно двигался — то руками махал, то резко переходил на бег.

За прошедшие несколько дней Старый уже неоднократно устраивал с «Рысями» поединки, и ни разу в них не проиграл. Даже Николас Фолкс, капитан городской стражи, захаживающий почти каждый день с проверкой, и тот умудрился проиграть несколько спаррингов. Варин, испивший какие-то зелья баронессы Гриммен, теперь доказывал, что не зря возглавляет отряд.

— Что-то хочешь обсудить? — спросил Малколм, убирая монеты в сейф.

— Да, — пройдя из угла в угол, кивнул Варин. — Мне тут капитан рассказал об одном дельце, хочу предложить «Рысям» помочь городской страже.

Малколм не стал ничего говорить вслух, просто приподнял бровь, глядя на своего непосредственного начальника.

— Мы не служим городу, Старый, — напомнил он.

— А нас и не просит никто, — отмахнулся Варин. — Вопрос был озвучен для господ Гриммен и Шварцмаркт.

— А они об этом знают? — усомнился каптенармус.

— Демоны должны были донести, — невозмутимо пожал плечами Старый, продолжая расхаживать по комнате, заложив руки за спину. — Но вот какое дело, Малколм, пока наши благородные хозяева в отъезде, мы можем либо испортить, либо укрепить их репутацию. В зависимости от того, как будем поступать.

Поставленный управляющим лавкой, Малколм не горел желанием браться за меч ради мистической репутации. Одно дело сторожить имущество господ и совсем другое — браться за меч в обход их приказов.

— Я скажу за всех «Рысей», Старый, — подвел он итог, ставя точку в журнале. — Пока не будет приказа, никто не никуда не пойдет. «Рыси» существуют до сих пор только благодаря тому, что их милости решили взять нас под свою руку. И никто из нас не захочет отплатить им проблемами. А они возникнут, если ты не перестанешь искать приключения на задницу, Варин.

— Да я…

— Не знаю, что дала тебе ее милость, Варин, но ты сам не свой после ее зелий. И я тебя знаю — если мы сейчас сунемся в цветах наших хозяев и нам удастся победить, в следующий раз ты будешь уверен в своей правоте. И так до тех пор, пока мы не окажемся в ситуации, из которой уже не будет выхода. Ты понимаешь, что не можешь трезво оценивать?

Варин набрал воздуха в грудь, но потом поймал свое отражение в зеркале, висящем на стене. Лицо его за прошедшее время слегка помолодело, разгладились несколько неглубоких морщин, глаза засияли. Но это был уже не тот Варин, что спас «Рысей», уговорив их пойти на службу к баронессе. Этот нынешний Варин скорее отправился бы в Катценауге, лишь бы унять свою жажду действия.

— Ты прав, Малколм, — кивнул он, беря себя в руки. — Но что-то делать с этой силой нужно, иначе меня просто разорвет.

— Ты можешь потренировать стражу, — невозмутимо пожал плечами каптенармус. — Или, например, самому освоить что-то новое. Вот, к примеру, видел, что наш барон оставил?

И Малколм выложил на стол толстую тетрадь. Листы в нее явно вкладывались в процессе заполнения, настолько криво они торчали из-под тонкой обложки.

— Что это? — хмыкнул Старый, подходя ближе.

— Если я правильно понимаю, черновики будущего учебника, по которому его милость намерен учить детей, — пожал плечами каптенармус, поднимаясь со своего стула. — Мне баронесса их несколько оставила, попросила посмотреть, все ли мне понятно.

Варин кивнул, переворачивая обложку. Глаза старика забегали по тексту, и он принялся листать тетрадь активнее.

— А выглядит неплохо, — подвел он итог, осторожно закрыв записи и бережно взяв их одной рукой. — Но я бы дал нашему художнику, чтобы украсил как следует, а то барон совершенно не умеет рисовать.

Малколм улыбнулся, но так, чтобы глава отряда этого не заметил. На изменившееся поведение Варина обратили внимание все «Рыси», но отстранять старика никто не хотел. А потому следовало переключить его внимание с жажды драк на что-то более спокойное. И как-нибудь уговорить перестать принимать зелья баронессы.

— Я бы такое внукам с удовольствием купил, — заметил Варин с усмешкой. — Но еще посмотрю, ты прав. Может быть, что-то с высоты моего возраста и смогу посоветовать его милости. Не вам же про воспитание детей рассказывать, сами еще как дети.

Каптенармус кивнул и потушил лампу.

— Идем к остальным?

— Пошли, — взяв тетрадь подмышку, согласился Варин. — Заодно проверим, как у них дела.

Поместье барона Чернотопья. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Тварь как сквозь землю провалилась. Несмотря ни на какие силы, ни один демон не почуял ничего странного ни дома у Катрионы, ни где бы то ни было еще. Двойника будто и не существовало вовсе.

Я уже был почти уверен, что некто сумел создать стойкую иллюзию, с помощью которой и общался с ведьмой. Только в таком случае он мог не оставить следов, ведь все возмущение осталось бы рядом с магом.

Был один факт, опровергающий эту теорию. Двойник постучался в дверь Катрионы, а иллюзия на такое не способна. И, конечно, маг Воздуха мог донести звук до ведьмы, чтобы той показалось, что в дверь бьют на самом деле. Но тогда афера потребовала бы участия сразу двух одаренных, потому что один человек, накладывающий два таких высокоуровневых заклинания, просто невероятен. Создавать даже примитивные зрительные иллюзии, которые смогут действовать на достаточном расстоянии, чтобы чары не почуяли, могут только очень сильные маги. А при этом еще и звуковое сопровождение создавать…

В теории, разумеется, возможно, однако я даже не представляю, зачем столь сильному магу прятаться, он запросто вырвет кислород из моего тела щелчком пальцев, и я сдохну раньше, чем успею открыть рот для вдоха.

Слуги закончили укладывать наши вещи в сундуки, и теперь грузили их в карету. Гербы на дверях принадлежали Вайссерманну, но ни я, ни Дия против не были. В конце концов, у нас просто не было собственных карет, а Марк в ней приехал в Чернотопье.

Я наблюдал за сборами, глядя краем глаза, как Густав отдает распоряжения подчиненным. Пока мы будем отсутствовать, он остается за главного, но капитану еще сопровождать нас до границы Чернотопья, дальше нас встретят дружинники Блэкландов.