Под дикий храп Ивана Кузьмича Владимир Владимирович закрыл дверь в палату.
Спускаться по лестнице с недавних пор стало утомительно, поэтому спасительный лифт доставил его на удивление чрезмерно стройное тело к выходу.
После вчерашнего дождя небо такое чистое, деревья свежие, а пение довольных птиц пленительно сладкое. Всё вместе создаёт атмосферу поэтической осени. Хоть хватай бумагу и чернила и строчи стихи о любви.
На скамье под защитой старого клёна сидит зеленоглазая крашеная шатенка, под маской которой скрывается рыжая бестия. На вид 20-25 лет, но глаза выдают, что разменяла четвертый десяток и Бальзак при встрече с ней блаженно бы улыбнулся. Тонкие чувственные пальцы сжимают сумку-саквояж, а деловой тёмно-синий костюм, мужские лаковые ботинки дают понять, что эта дама с бледной прозрачной кожей не такая уж и лёгкая задачка. Спазмированная мышца гордеца портит нежное лицо едва заметными двумя тонкими морщинками на переносице, намекая на острый ум и повышенную тревожность.
– Владимир Владимирович! – помахала рукой она, приподнимаясь со скамейки. – Как я рада!
– Аннушка, какими судьбами?
– Так давно не виделись! Вы домой-то собираетесь?
– Сижу с первого дня на чемоданах! Но, увы, пока не отпускают. Придётся убежать с Вами! Спасёте старика?
– Я за любой подрыв! Но ни в жизнь не поверю, что кто-то может Вас без желания удержать!
– Вот и славно, я знал, что на Вас можно положиться в любом деле. А удержать меня теперь легко. Я сам удерживаться рад.
Старик опускается рядом, берёт за руку Анну Романовну, и они сидят молча, глядя каждый в свою сторону, но, кажется, настроившись на одну волну.
Так проходит минута. Пока молчание не прерывает Анна.
– Гришку похоронила. Сегодня 9 дней.
– Соболезную. Отмучился… и отмучил, – со вздохом произносит дед Вова. – Поздравляю!
– Спасибо!
– Не стану спрашивать, как это произошло и кто тому виной.
– Да уж, увольте, пожалуйста, обойдёмся без подробностей!
– Что ты, дорогая! Как можно? – улыбнулся старик.
– Чувствую себя странно, не нахожу себе места.
– Бунтарка Стайнем утверждает, что женщина без мужчины – всё равно, что рыба без велосипеда.
– По-моему, рыба без зонтика! – засмеялась Анна.
– Так вот! Не верь в эту правду!
– Да, Глория замуж всё же вышла!
– Вот именно! Просто найди подходящий велосипед, золотая рыбка! Гришка, сама знаешь, особый случай! Он такой товарищ, что!.. А, впрочем, хватит правды, не буду про покойного больше ничего говорить.
И они залились смехом.
– Устала я! Тревожно мне в последнее время, да и на работе.
– А что так редко звонишь? Не стесняйся! Я ж рядом! Всегда помогу!
– Я знаю! Не хотела мешать!
– Мешать чему? Умирать? Нет, дорогуша, умереть мы ещё успеем. Давай закончим это дело. Оно мне покоя не даёт.
– И мне. Копну́ли слишком глубоко. Не провалиться бы!
– И не в таких болотах хаживали!
– Меня отстранили. Дело закроют. Точно закроют.
– Следовало ожидать.
«Только, только, только, только этого мало!» – внезапно заротарило в кармане.
Демонстративно Владимир Владимирович достал телефон, бормоча проклятия.
– Слушаю!
– Алан Грей? – вопрошал неприятный мужской голос.
– Он самый!
– Меня зовут Александр Хват, я…
– Да знаю, знаю, кто Вы, что надо? – оборвал на полуслове Владимир Владимирович.
– Хотел бы взять у Вас интервью, Ваша последняя книга…
– Не даю никаких интервью, тем более дешёвым газетёнкам! – раздражённо проворчал седой дед и вырубил собеседника резким нажатием на красную кнопку. – Так о чём мы говорили, Аннушка?
– Ни о чём!
– Ох, люблю тебя, солнышко! И наши разговоры ни о чём.
– У Вас Ротару поёт!
– О тебе напоминает.
– А где Ваша трость?
– У кровати оставил. Сам не понимаю, почему.
– Я не привыкла видеть Вас без трости. Она так Вам идёт!
– Идёт… вместе со мною третья нога, – засмеялся старик.
– Да какая там нога? Вы такой подтянутый, красивый! Настоящий мужчина! Рыцарь!
– Ага, в доспехах! – Владимир Владимирович засмеялся, и некогда голубые глаза опять, как в молодости, ожили и наполнились светом.
– Вы самый особенный мужчина в моей жизни!
– Спасибо, огонёк! Ты согреваешь моё пребывание на этой дрянной планете!
– Не такая уж она и дрянная!
– Дрянная, дрянная, для меня сейчас так! Ты, возможно, ещё не достучалась до дна. Но это случится! Ты уж мне поверь! Не в этой жизни, так в другой! Чем старше становлюсь, тем больше мертвечины вижу вокруг. Выходят мои страхи на свет, выходят! Находят слабые места и бьют. Напомни, где нашли её тело?
– У большого камня на болоте.
– В том же самом месте?
– Нет, в другом, но очень похожем.
– Угу, так… хорошо.
– Да просто замечательно!
– Давай сегодня ночью махнём туда? Посмотрим вместе. Надеюсь, ты не занята?
– Сама хотела предложить! С Вами мне спокойнее.
– Хорошо, детка, буду беречь силы! Они нам понадобятся. И тебя прошу о том же! Не уходи в сюжет! Да, Гришку-дурака жаль, конечно, но сегодня держи голову в чистоте.
– Слушаюсь и повинуюсь!.. По дороге к Вам проезжала мимо книжного, не удержалась, купила «Паутину», сижу в предвкушении. Неужели у Вас хватило наглости написать о похождениях? – Анна рассмеялась.
– Что ты, душечка! Как ты могла обо мне такое подумать? Удивила дважды! – Владимир Владимирович захохотал следом, но потом резко остановился. – Это сборник судеб, оставшихся за полем внимания. Все мы были заняты спасением мира, не заметив, как ловко паутина и нас связывает по рукам и ногам, высасывая силу.
– Прям в точку! Связала и высосала! – Аня вздохнула, внезапно помрачнев. – Не стану просить автограф.
– Да, это ни к чему. Разве мы знакомы?
– Нет, конечно!
И опять собеседники засмеялись так сильно, что Владимир Владимирович закашлял и захрипел. Отдышавшись наконец, похлопал Анну по коленке:
– Всё, до связи!
– Хорошо!
– Я приду за тобой! Будь готова! – старик встал и сосредоточенно направился в здание.
– И хватит уже прятаться от жизни! – закричала Анна ему во след. – Выходите из этой чёртовой тюрьмы!
Владимир Владимирович, не оглядываясь, поднял руку, как бы давая понять, что он услышал её слова и принял их к сведению.
Глава 8
Транзиты 8
– Пожалуйста, пройдите верификацию! – мрачный проводник стоял у подножки и осматривал всяк входящих.
Высокий статный молодец с шевелюрой песочного цвета и в прозрачном плаще запрыгнул в последний вагон чёрного поезда в подземном метро.
– Добро пожаловать в игру!
– ОЖ!9
Добежав до тамбура и выбив мощной тростью дверь, длинноволосый без труда занырнул в следующий вагон и скрылся в темноте. Блуждая по узким тёмным коридорам бесконечно длинных вагонов, словно привидение, он, наконец, увидел заветную лимонную дверь со светящимся трилистником вместо ручки и уверенно ворвался во внутрь. Но не тут-то было! Путь преградила стеклянная стена.
– Вы вошли в чужую зону! Назовите свой логин, – писклявая стенка заговорила, как будто металлом по стеклу, у гостя аж скулы свело.
– Самум!10
– Пароль! – потребовала она.
– Небо!
– Личность подтверждена!
– Митра,11 извини, замешкался, долго искал тебя! – крикнул Самум и тростью пробил стеклянную стену, за которой скрывалась хозяйка. Прозрачная защитница послушно пустила трещины и разлетелась в разные стороны. Огненная Митра стояла в белом сарафане на зелёной поляне, утонув босыми ногами в ползучем клевере подсемейства Мотыльковых, а по голубому небу кружились кучевые облака. Длинными, словно ветви, руками, как опасный хищник, Самум обнял и закутал в прозрачный плащ хрупкую девушку. Митру тряхнуло, тела завибрировали и начали подниматься.
