В письме имелось словесное описание, как добраться до участкового. Оно было невнятным, но дорога, как оказалась, вдоль берега тянулась лишь одна. Она же потом переходила в просёлочную, вела через поля, а потом выводила в деревню.

Письмо уверяло, что дом участкового будет самым первым, и, собственно, не обмануло.

Мы шли медленно, как на прогулке. Уж не знаю, чем мотивировал бы это Эрик, но лично мне просто хотелось оттянуть момент встречи с участковым, который неминуемо выдаст мне ключ. А посещать дом Константина мне не улыбалось.

– Волнуешься, – сказал парень утвердительно и ласково, словно то, что я волнуюсь, сближало нас.

– Просто не каждый день со мной подобное происходит, – не стала скрывать я.

– Со мной тоже, – признался Эрик и улыбнулся: – Не каждый день я оказываюсь наедине с прекрасной девушкой, боящейся пустынных домов.

На комплимент хотелось ответить достойно, но разум зацепился за слово "пустынных".

– С чего ты взял, что дом пуст? – спросила я удивлённо: ведь я и сама так думала, хотя нигде не было и намёка на это, кроме строчки про ключ, но ведь в доме могли оставаться другие жильцы: наследники дома (ведь, раз он не завещан мне, то перейдёт кому-то другому) или прислуга (ведь Константин был, по моей версии, богат, а местные жители, напротив, жили наверняка бедно, если судить по тем домам, что уже виднелись впереди).

– Если б дом был не пуст, вряд ли бы этот человек оставил сундук тебе, а не тем, кто остался в доме, – пожал плечами Эрик. – Да и вообще, я, если честно, не задумывался над этим. Да и кто, по-твоему, там может быть? Старый загадочный дворецкий? Или садовник? Или его жена и дети, которые передадут тебе его сундук?

– Он был одинок, – сообщила я то немногое, что мне было известно о Константине. – А дворецкий мог бы и быть.

– Он бы отлично смотрелся на фоне готического замка, да? – усмехнулся Эрик, намекая, что всё же, скорее всего, дом окажется пуст. Просто банально пуст. Без дворецкого, садовника и каркающего воронья. – Не переживай раньше времени, Ксюш! Возможно, участковый сопроводит нас в дом и выдаст тебе сундук лично.

Это предположение вселило в меня некоторый оптимизм. Всё верно! Участковый не позволит нам самостоятельно посещать дом Константина!

– Часто бываешь на природе? – решил сменить тему Эрик.

– Нет, – ответила я. – Но однажды я куплю загородный дом и перееду в него жить.

– Не удивлён, – усмехнулся парень, и на мой немой вопрос пояснил: – Миша предупреждал, что ты не очень любишь общество. Логично, что большие города тебя не привлекают. Странно, что ты не проводишь много времени на природе.

Я не стала отвечать. Да и зачем этому человеку знать, что мне нравится, а что – нет? Город – это моё настоящее, а загородная жизнь – это пока недосягаемое будущее. И отчасти именно поэтому мне волнительно: раз в жизни мне оставили наследство, и это могло бы быть что-то, хоть немного приближающее меня к исполнению моей мечты, но вместо этого судьба подкидывала мне непонятный сундук и Эрика в придачу.

– Не обижайся, я ж любя, – миролюбиво заглянул мне в лицо Эрик. – Не обижаешься?

– Не обижаюсь, – вздохнула я, смирившись с Эриковской манерой общения со мной.

Было не до него и не до его глупых шуточек. Встреча с участковым неумолимо приближалась. Эрик посмотрел на меня сочувственно, но ничего не сказал, только ободряюще улыбнулся.

В глубине души я ликовала, что он рядом. Такая поддержка пришлась кстати, и я пребывала в уверенности, что ещё не раз порадуюсь присутствию Эрика, хоть и не исключала возможных поползновений с его стороны, но с этим разберёмся! Главное – я не одна! И как вообще можно было поехать одной? Вот ведь самонадеянная! Сейчас не представляю, как бы я справилась.

Через незапертую калитку мы вошли на участок, огороженный натянутой между столбами сеткой-рабицей. Справа залаяла собака, и я вздрогнула.

– Не бойтесь, это соседская, – раздался бойкий мужской голос со стороны дома, и из-за угла вышел участковый, о чём можно было догадаться по характерной форменной одежде.

Я глядела на него с интересом, поскольку этот мужчина не вписывался в мой стереотип: не был пьян, не был некрасив и даже не выглядел на первый взгляд глупым или напыщенным. Думала, все местные должны казаться уставшими от жизни и своей работы, как лодочник, но этот был бодр, его глаза смотрели ясно, а лицо выражало учтивость и приветливость. Кроме того, он оказался белобрысый, со светлой кожей и прямо лучился оптимизмом. Только не таким спокойным, как Эрик, а скорее простяцким и необоснованным. Я бы подумала даже, что он с утра выпил чего-нибудь горячительного, как лодочник, но глаза его говорили о трезвости ума.

– Вы – участковый? – уточнил Эрик, и по его интонации я поняла, что и он удивлён.

– На стажировке я! – радостно сообщил парень. – Участковый поехал в магазин, не скоро вернётся.

– Понятно… – пробормотала я, погрустнев: значит, мои стереотипы всё-таки работают, следовательно, такими темпами и дом Константина может оказаться готическим замком.

Стажёр оглядел нас и, что-то вспомнив, явно обрадовался:

– О, вы приехали в дом Константина Эдуардовича!

– Да, – ответила я, хоть фраза и не прозвучала, как вопрос.

– А я старший лейтенант Терентьев, – представился парень и дружелюбно протянул руку моему спутнику.

– Эрик, – ответил он на рукопожатие.

– У меня для вас ключ от дома Константина Крафта! – кажется, стажёр был рад встрече и тому, что сможет быть полезным и передать нам ключи.

– Крафт – это его фамилия? – уточнила я, припоминая, что фамилия моего родственничка нигде ранее не фигурировала, что тоже довольно странно.

– Ага, – кивнул парень. – Смешная, правда?

Я кивнула, хоть смешного ничего и не находила. Крафт – это бумага такая, насколько мне известно. Но и на фамилию тоже похоже, красиво даже, если подумать…

– Я сейчас принесу ключи, – Терентьев скрылся в доме, оставив нас с Эриком наедине.

– Какой-то он глупый, – призналась я шёпотом, опасаясь, что парень услышит: он мог, он отличался лопоухостью в довершение своего простачкового образа.

– Да ладно тебе! Нам же с ним не жить, нормальный парень, – миролюбиво заметил Эрик, и я в который раз очень захотела напомнить ему, что и друг с другом нам тоже не жить.

Парень вернулся быстро. В одной руке он держал связку ключей, в другой – книгу учёта с зажатой между страниц ручкой.

– Так… – протянул он, – вот тут надо расписаться. Ключ просили Ксении Андреевне передать. Документы есть у вас? – он посмотрел на меня спокойно, и мне подумалось, что если ответить "нет", он пожмёт плечами и отдаст ключи просто так.

Но испытывать на прочность белобрысого я не стала. Полезла в сумочку, нашарила паспорт, вынула и протянула ему. Парень несколько мгновений изучал обложку – она была красочной, яркой, на ней был изображён осенний город.

– Мило, – прокомментировал Эрик, наклонив голову к моему уху.

– Миша подарил, – постаралась я откреститься от этой обложки: я – не любитель ярких аксессуаров и вообще не из тех, кто желает выделяться в толпе.

Терентьев открыл паспорт и сверился с фотографией. Думаю, было похоже: я точно также не улыбалась, как и на фото, имела прежнюю причёску и свой родной цвет волос, который никогда не пыталась поменять.

– У-гу… – одобрительно кивнул парень, возвращая мне документ. – Ну вот ключи вам, – он дал мне связку, и я её сразу убрала в сумку, поскольку мне был протянут ещё и журнал, в котором требовалось расписаться.

– Где галочка, – подсказал Терентьев.

Глаза у меня и правда разбежались: – много исписанных строчек, а напротив столбик с подписями. Терентьев поставил такую большую галочку, что мне почти не осталось места, так что подпись вышла мелкой, кривой и совсем на мою не похожей. Но парню было, как оказалось, безразлично, он захлопнул книгу, не проверяя, и широко улыбнулся:

– Добро пожаловать! Заходите, если что!