Лильке эти ниочемные разговоры были скучны. Картинно возведя очи горе, она оставила свой бокал и неторопливо поднялась, словно демонстрируя идеальную фигуру. Саша заметилка, как и безопасник, и Ян проводили ее заинтересованными взглядами, когда Лилька, неторопливо покачивая бедрами, прошла к бассейну и ступила в воду.

– Ну, ты со мной? – капризно окликнула она Сашу, и та поспешно, слишком поспешно поскочила с места.

– Сейчас!

Саша поднялась, стащила простыню. Под оценивающими взглядами мужчин торопливо сложила ее, багровея до ушей и сдыдливо поджимая на ногах пальцы.

– Иду!

Как со своего места поднялся генеральный и как заступил ей дорогу, Саша не заметила, но, оставив свою простыню на шезлонге Лильки и обернувшись к бассейну, она чуть не натолкнулась на него, ее ладони уперлись в его горячее тело и она тихо ойкнула, отпрянув от мужчины, буквально сверлящего ее внимательным взглядом.

– Какая интересная вещица…

Саша впервые была так близко от Яна. Впервые стояла с ним вплотную, глядя глаза в глаза, и потому сейчас, когда деваться ей было некуда, рассмотрев его как следут, она почувствовала, как у нее быквально подкашиваются ноги под пристальным взглядом его пронзительных синих глаз.

"Крас-сивый мужчина!" – словно наяву услышала она похвалу своей матери, которая еще б и руками всплеснула, и у Саши в животе заныло, словно у пятиклассницы, увидевшей вживую своего кумира – смазливого певца.

Тонкий породистый нос, четко очерченные губы, сжатые крепко – наверняка с характером мужчина, – большие глаза с залегшими под ними смешливыми морщинками, слипшиеся от воды черные ресницы, ровные брови вразлет – Ян был из тех, кто Саше нравился, но чье внимание она привлечь опасалась. Сашина мама, одна растящая двоих дочерей, неоспоримый эксперт в вопросе мужчин, не раз с тяжелым вздохом говорила: "Красивый муж – чужой муж!". Улыбясь, он испытующе смотрел прямо в глаза Саши, и она робела, обмирала, не понимая смысла этого откровенного прямого взгляда.

Он был высок, выше нее на голову, огромен в сравнии с ее хрупкой фигуркой. От его сильного тела веяло жаром, и прикосновение его пальцев к своей коже Саша почувствовала как удар током. Его длинные пальцы, скользнув по ее груди, бесцеремонно цапнули блестящую подвеску и теперь крутили голубой камешек, пока мужчина внимательно его рассматривал. Цепочка была слишком коротка, ему пришлось встать практически вплотную , чуть касаясь Саши, и девушка почувствовала, как ее начинает колотить от близости его сильного горячего тела. На миг ей показалось, что он пытается обнять ее за талию, она даже почувствовала жар его ладони на своей пояснице, и от этой опасной близости девушка едва не ахнула, вздрогнув. Но он не тронул; не посмел. Ладонь его остановилась буквально в сантиметре от ее кожи, дрогнула и опустилась, не коснувшись.

– Подарок? – утвердительно произнес генеральный, с ослепительной полуулыбкой внимательно всматриваясь в ее лицо, рассматривая так, словно увидел нечто удивительное, очень интересное и хотел навсегда запечалеть увиденное в памяти. Саша не могла понять такого пристального интереса к своей персоне и лишь изумленно хлопала глазами, не видя ничего кругом кроме этих пронзительных синих глах, в которых с каждой секундой все ярче разгорались искры смеха и какого-то странного, необъяснимого ликования. – Идеально подходит к вашим глазам.

Он еще раз улыбнулся, практически рассмеялся, всматриваясь в ее глаза, и чуть покачл головой.

– Да, – тихо ответила она, вынимая вещицу из его пальцев. Они были горячие, и прикосновение к ним было словно еще один разряд тока, пробившего девушку до самого сердца. – На новый год. Друг подарил. Мой парень.

Ни говоря ни слова, генеральный оступил, никак не объяснив своего внезапного интереса к сашиной персоне и девушка, покраснев до ушей, бросилась скорее к ожидающей ее подруге.

В бассейн она прыгнула, с облегчением чувствуя, как вода остужает и освежает ее пытающее лицо. Лилька, осторожно двигая руками, перебирая ногами как лягушка лапами, переживая за свою прическу, подплыла к вынырнувшей и отфыркивающейся Саше и нетерпеливо зашипела, морщаясь от летящих в разные строны брызг:

– Чего он к тебе прицепился?

– Он всегда такой бесцеремонный? – выпалила Саша, отфыркиваясь, чувствуя, как колотящееся сердце едва не разрывает ей грудь. – Что за мода такая – хватать за грудь кого попало?

– Что он хотел?! – всполошилась Лилька. – Приставал, что ли?! Вообще охамел!

– Смотрел мишкин подарок, – ответила Саша. Место на груди, где Ян коснулся пальцами, словно горело огнем, даже вода не в состоянии была смыть это ощущение – волнующее и приятное… Нет, Саша не обольщалась. И заблуждений насчет собственных чувст у нее не было; ей просто польстило внимание этого красивого мужчины и слегка возбудил этот внезапный контакт – чересчур близкий и бесцеремонный, какой-то опасный, заставивший ее поверить в то, что он может ее коснуться, остановить…

– А, это, – протянула Лилька, отчасти успокаиваясь. – Да я просто такую вещицу хотела, все уши ему прожужжала, но это же мужик, черта с два он что понял. А теперь на тебе увидел – вспомнил, наверное. Может, сделает соответствующие выводы…

Саша уже не слушала ворчание подруги. Руки ее дрожали от непонятного чувства и она поплыла подальше от бортика, на котором так и стоял Ян, пристально ее рассматривающий.

Вот так просто?!

Вот эта хрупкая маленькая девушка с застенчивой улыбкой, с забавными разными глазами – ершистая, колючая, с характером, – и есть она? Его нечаянная любовница?! Никаких долгих поисков, мучительного ожидания? Так просто?.. Впрочем, надо было этого ожидать. Если они настолько близки с Лилей…

Голубая подвеска, так гармонирующая с ее пронзительно-голубым глазом, была та самая. Та, что он купил для Лили и оставил у нечаянной любовницы ночью. Он хорошенько рассмотрел вещицу, ошибки быть не могло. "Или все же этих подвесок, похожих друг на друга, одинаковых, может быть несколько? – подумал Ян. – И подружек у Лильки тоже несколько, – тут же осадил он сам себя, – и одной она отдала свои вещи, а у второй совершенно случайно оказалась такая же побрякушка? Да нет же! Слишком много совпадений! Это она, моя горячая штучка…"

Ему показалось, что если он склонится над ней, коснется ее губ, то тотчас узнает наверняка, та ли эта девушка. Он вспомнил нежные прикосновения, горячее дыхание, мягкий носик, прикасающийся к его носу, влажные, чуть припухшие губы, такие нежные, вкусные и податливые под его языком… Вот же черт, кажется, он заводится снова, тело само напрягается, словно девушка все еще в его руках, под ним, и он прижимается к ней, накрывая ее собой… От воспоминаний о том, как эти стройные бедра мягки и податливы под пальцами, как они обнимают его тело, какая гибкая эта поясница под ладонями, Ян ощутил приятное возбуждение. Так, лучше не думать об этом, не то можно попасть в неловкую ситуацию…

Девушка не вернулась, Лилька вылезла из бассейна одна. Ян поискал глазами и увидел у противоположного края бассейна знакомую тонкую фигурку. Саша отжимала волосы, и на миг ему показалось, что девушка тайком глянула в их сторону. Смутилась; откинула потемневшие от воды волосы на плечи и поспешно ушла в раздевалку.

"Хорошенькая, – подумал Ян, вспоминая стройные ноги девушки, небольшую, но красивую грудь, тонкие черты милого личика, трогательные ямочки на щеках, когда Саша улыбалась, и упрямое выражение ее лица, когда речь зашла о ее разноцветных глазах. – Ничего особенно, но…"

– Чья это подружка? – кивнув в сторону, куда ушла девушка, поинтересовался Ян, покуда Лилька, недовольная его равнодушием и безразличием, наскоро вытиралась махровым полотенцем.

– Понравилась? – едко поинтересовалась Лилька. Ян перевел на нее взгляд и впервые за этот день впервые глянул в ее глаза.

– Очень, – елейным голосом произнес он, чувствуя, как ярость закипает в нем. Глядя в сердитые глаза любовницы, Ян увидел, что она ревнует – не столько к подруге, сколько к самой мысли о том, что он, после всех ее ночных переживаний и слез, так запросто интересуется другой. Злится, что он не вымаливает у нее прощения с видом побитой собачонки. А ведь она именно этого ожидала – оправданий, скандала и его неловких, жалких извинений. – Ты себе даже не представляешь, насколько!