Стоит обогнуть танцпол, приблизиться к коридору и прислушаться, как кроме музыки до ушей тут же долетают мучительные стоны и другие характерные звуки: громкий исступленный шепот, шлепки, удары плеткой или чем-то подобным, звон цепей, крики, ритмичные удары чего-то – металлических кроватных спинок? – о стены. Мимо плывут люди: в коридор – улыбающиеся и предвкушающие, из него – удовлетворенные, мокрые и уставшие. Мужчины, женщины. По одному, парами, компаниями. Обнаженные, полуобнаженные. Все в масках. Пьют алкоголь. Разговаривают. Смеются. Целуются смело, развязно, беспардонно. Трогают друг друга. Трогают меня. Цепляются пальцами за мои запястья, мою талию, бедра, проводят по шее, плечам, груди… Электричество пробивает дрожащую кожу, но я стараюсь игнорировать эти откровенные приглашения заняться сексом здесь и сейчас, с кем угодно из этих людей. Меня разочарованно отпускают. Здесь никто никого не принуждает. Разве что тех, кто сам попросил принудить их к чему-то. Моя желтая наклейка – лучшая защита. Только один парень, подойдя сзади, пытается приобнять и укусить за мочку уха, но видит наклейку – и тут же отступает.

Я вступаю в темный коридор, насквозь пропахший потом, спермой, женской смазкой, слюной, слезами, стонами и наслаждением. Звуки усиливаются. Люди толпятся кучками около комнат, где что-то происходит. Все черные бархатные шторы настежь. Кто-то смотрит и пьет из своего бокала, кто-то мастурбирует, засунув руку в шаровары или под тунику, кто-то ласкает партнера или партнершу, чтобы потом тоже заняться сексом.

Я останавливаюсь там, где меньше всего людей. Девушка танцует стриптиз. Изящные, но сильные руки скользят по блестящей поверхности пилона, упругая задница повернута к зрителям, а еще через минуту она запрокидывает ногу, позволяя всем любоваться своей выбритой дочиста щелью. Стоящий рядом со мной мужчина начинает активнее двигать рукой в штанах. Я отвожу взгляд – хотя смотреть тут не запрещено, – и иду дальше.

За следующей шторой идет какое-то подобие мастер-класса по минетам. Пять мужчин, выстроившись в ряд вдоль темно-зеленой стены, вбивают свои члены в глотки стоящим на коленях девушкам. Девушками руководит какая-то женщина. Подсказывает, где ускориться или замедлиться, как помочь себе пальцами.

В другом помещении занимаются сексом сразу несколько пар. Женщины с мужчинами, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами. Тела переплетаются, стоны заполняют уши, в нос бьет отчетливый запах пота и спермы. Я нервно сглатываю, чувствуя, как ошалевшее тело начинает невольно реагировать на происходящее. Соски под туникой становятся тверже, внизу живота завязывается тугой комок.

В обычном мире мы все привыкли быть хорошими девочками и мальчиками, ложиться в постель с одним человеком, не фантазировать слишком уж откровенно и грязно… Но именно это – откровенное и грязное, – заводит сильнее всего. Что может быть эротичнее этого свободного, безудержного, честного проявления страсти?

Ни за что не подумала бы, что это может понравиться мне. Но человеческая природа и человеческое либидо непредсказуемы. Да, меня это заводит, и я должна признаться в этом хотя бы самой себе. К тому же секса у меня не было почти полгода – с тех пор, как начались скандалы с Виктором. Да и до этого мы занимались им не очень-то часто и не очень-то горячо.

Я иду дальше. В следующей комнате идет сеанс шибари. Подвешенную под потолком девушку мастерски связывает мужчина, одетый в светлые льняные брюки. Его одежда явно выбивается из общего дресс-кода, но внимание зрителей приковано к тонким длинным пальцам, которые так ловко вяжут узлы и петли из прочной веревки. Девушка обнажена, веревки сдавливают ее грудь, ягодицы, бедра, ее влажное лоно раскрыто навстречу зрительским взглядам, а когда мужчина проводит между стройных ног указательным пальцем, она вздрагивает и издает мучительный, протяжный стон. Я невольно закусываю губу и свожу ноги. Надо идти дальше.

– Новенькая? – мужской голос обжигает мое ухо, и я невольно потираю шею плечом, чтобы избавиться от ощущения влажного дыхания на своей коже. Поворачиваюсь к незнакомцу. Это тот самый мужчина с татуировкой скорпиона, обвивающей его левое предплечье. Глаза – то ли светло-карие, то ли болотные, – смотрят сквозь прорези в маске внимательно и немного насмешливо. Мускулистый торс на расстоянии нескольких сантиметров от меня. Слишком близко. Словно этот мужчина и знать не знает, что такое личное пространство. А ведь на мне желтая наклейка. На нем – красная.

– Откуда вы знаете? – спрашиваю я громким шепотом. Почему-то мне кажется, что говорить громко здесь неприлично. Губы пересохли, язык прилип к небу, но я только сейчас это осознаю.

– Ты выглядишь растерянной, – он ухмыляется, и его полные губы изгибаются красиво и хищно. Я невольно сглатываю. От него так и веет мужской энергетикой, непоколебимой властью, жарким сексом.

– Даже если и так, что с того? – я решаю, что лучшая защита – это нападение, и показываю пальцем на желтую наклейку на своей тунике, а потом на его красную на обнаженной груди. – Мы не сходимся в интересах.

– Разве ты пришла сюда не за острыми ощущениями?

– Не совсем, – я морщусь. Не говорить же ему, что я пришла сюда с целью, далекой от секса. Вот только слабому телу цели разума неведомы: слабое тело изголодалось по мужским рукам и мужским губам.

– Тогда почему ты дрожишь?

– Тут холодно, – вру я ему в глаза, но этого засранца не проведешь:

– Идем, я тебя согрею, – он протягивает мне свою ладонь, и я растерянно перевожу взгляд с тонких длинных пальцев на болотного цвета лукавые глаза. Что он задумал?

– Как тебя зовут? – бархатистый голос звучит у самого уха, снова обжигая кожу, а атмосфера вокруг, как ни крути, настраивает на интим. Мы сидим на высоких красных стульях у барной стойки, я пью второй бокал виски-колы, он – чистый коньяк.

– Натали, – я решаю не выдавать мужчине свое настоящее имя. Почему Натали? Спросите что-нибудь полегче. Возможно, потому что моя любимая актриса – Натали Портман. – А тебя?

– Игорь, – отвечает мой новый знакомый. Правду говорит или тоже назвался чужим именем? Вряд ли я когда-нибудь это узнаю.

– Очень приятно, – я киваю.

– Мне тоже, Натали, – он специально делает упор на имени. Люди любят, когда их зовут по имени, это располагает к собеседнику. На мне эта фишка не сработает: я не Натали. Но вот засада: этому мужчине не обязательно знать мое имя. Его хриплого, низкого, вибрирующего голоса вполне хватает, чтобы я чувствовала себя слабым кроликом перед сильным удавом, набрасывающем на меня одно за другим свои крепкие кольца-тиски.

Голова понемногу начинает кружиться. Уже завтра утром я буду искать себе оправдание: почему я отдалась этому мужчине? Алкоголь? Расставание с Виктором? Недостаток мужского внимания? Болезнь матери и связанные с этим тревоги? Скорей всего, все и сразу.

Но давайте будем честны: основная причина – в самом этом мужчине.

Он точно знает, что делает, и мой мозг не настолько затуманен, чтобы этого не замечать. Тактильный контакт. Он наклоняется все ближе, обжигает дыханием мою шею и уши. Касается пальцами моих запястий и плеч. Приобнимает за талию. Проводит ладонью по моей спине – как будто невзначай, но от этого жеста по позвоночнику расползаются мурашки, а между ног начинает предательски покалывать.

В конце концов, что я теряю? Я взрослая свободная женщина. Взрослые свободные женщины имеют полное право заниматься сексом с шикарными незнакомыми мужчинами, если хотят этого.

Я заплатила немалые деньги, чтобы купить билет на вечеринку этого чертового секс-клуба. У меня не было цели потрахаться – но если все так складывается, почему бы не совместить приятное с полезным?

– Чего ты от меня хочешь? – спрашиваю я прямо, подумав, что время для заигрываний закончилось. Пока я смелая и приняла решение – надо действовать. Ведь уже через минуту я могу передумать.